– Как так?

– Придешь в банк, снимешь с руки часы, отдашь и деньгиполучишь!

– Брешешь!

– Точно тебе говорю, – уверил Дуду Пол. – Этож «PATEK PHILIPPE» – крутейшие часы в мире! Они как хорошая машина стоят…

– И откуда ты все это знаешь, а?

– Работал когда-то в дорогом часовом салоне.Продавцом-консультантом. Только наши клиенты – в основном новые русские и ихлюбовницы – разголдовые «Ролексы» требовали да «Картье» в бриллиантах. За год яни одного «Филиппа» не продал… – Он закатил глаза и протяжно выдохнул,выказав тем самым свое отношение к бестолковым нуворишам. – Но это давнобыло. Сейчас, как я посмотрю, богачи окультурились. Стали лучше разбираться вистинной роскоши. – Пол слегка наморщил нос. – Но все равно еще какдети! Вот взять, например, нашу хозяйку. У нее в баре тьма бутылок с виски«Chivas Regal 18». Это отличный шотландский вискарь. Эксклюзивный!Восемнадцатилетней выдержки! Стоит такая бутылюшка тысячу долларов. Прикинь,Элена такую роскошь выставляет в бар, чтобы все, кому не лень, ее дули, апаршивенькое винцо (мы его сегодня за обедом пили!) пятилетней выдержкиотправляет в погреб! Ну не дура ли?

– Дура, – согласилась с ним Дуда.

– Я когда увидел, как Ганди себе в глотку этот вискарьиз горла заливал, чуть не прослезился! Его ж смаковать надо. Там такой глубокийвкус… – Он почмокал губами. – С ореховой сладостью…

Дуда, пораженная познаниями Пола, собралась спросить его,откуда обычному менеджеру по продажам меховых изделий (месячный доход которогоне больше пятисот евро) известно о вкусе эксклюзивного виски, но тут вгардеробную ворвалась стилистка Томочка и, энергично потрясая сжатыми кулаками,подлетела к Дуде.

– Это черт-те что! – вскричала она. – Съемкачерез пятнадцать минут, а у меня ни одной шубы! Где они? Во что я должнаодевать Эву? – Дуда попыталась кивком головы обратить внимание Томы наряды разодетых в меха манекенов, но стилистка не заметила ее кивков, продолжаябушевать. – Мы с Катей сидим как дуры на сумках, не зная, что доставать!Мне нужно видеть шубы, чтобы выбрать, какие платья, какие украшения будут сними гармонировать. – Пол расставил ладони, показывая, что шуб полно,только оглянись, но Томочка расценила его жест по-своему. – Хочешьсказать, что ничего нет? Но мне же обещали, что нам предоставят несколькодесятков изделий из новой коллекции! Безобразие!

– Да оглянись ты вокруг! – рявкнула Дуда. – Ипосмотри как следует…

Томочка, удивленно моргнув, повела головой туда-сюда. Неповерив глазам своим, повторила движение туда-сюда еще раз. И когда до неенаконец дошло, куда она попала (эта гардеробная была просто Клондайком длястилиста!), Томочка восхищенно выдохнула:

– О-о-о! Вот это красотища… – Она всплеснуларуками и кинулась к той самой приталенной шубке из визела, которую совсемнедавно примеряла Эдуарда. – Прелесть какая! И норка так оригинальновыделана.

– Это не норка, деревня! – фыркнула Дуда. –Это паршивый визел. Неужто не видишь? Норка вот! – Она сунула ей в рукирасхваленный Полом полушубок. – Да еще какая! Присмотрись к меху.Загляденье! А все потому, что на бунт…

– Чего-чего? – не поняла Тома.

– Бунт, это набор шкур на шубу. Ты разве об этом незнала? Это ж элементарные вещи… – Не замечая сдавленных смешков Пола, Дудапродолжила блистать познаниями. – Так вот на эту шубку набрали толькошкуры нерожавших самочек…

– Да мне плевать, из каких норок это пошили! Хоть изматерей-героинь! – перебила ее Тома. – Мне оригинальное изделиенужно, и куртка из этого, как его…

– Визела.

– …отлично будет смотреться на фото, – закончиламысль Тамара. – Так что я беру ее. – Она пошарила глазами по гардеробной,с профессиональной быстротой выхватывая из общей массы меховых изделий стильныевещицы. – Еще вот это манто из… Что это за зверь, Дуда?

– Э-э-э… Ну… – Эдуарда беспомощно посмотрела наПола. – Шиншилла?

– Соболь, – поправил он.

– Ну точно – соболь! – И чтобы реабилитироватьсебя в глазах стилистки, добавила веско: – Тут просто тримминг и грувингпроделан, вот я сразу и не сообразила…

– А это кто? – спросила Тома, ткнув пальцем в«снежного барса».

– Рысь, – без промедления ответила Эдуарда.

– Ее тоже берем. А еще вон ту пушистую курточкуи… – Она сощурилась и придирчиво осмотрела Дуду с головы до ног. –Это мне тоже нравится! Одолжишь?

Эдуарда милостиво согласилась дать свою шубу напрокат, послечего помогла Томе снять с манекенов выбранные ею вещи и, нагрузив их на рукиПола, покинула гардеробную.

* * *

Съемка подходила к концу, когда вернулась Ольга.

Она вбежала в импровизированную студию (под неепереоборудовали гостиную), стряхивая с дубленки и своей непокрытой головыснежинки. Смахнув с одежды и волос льдистый налет, Ольга размашисто подошла кподоконнику, на котором стояла нераспечатанная бутылка минеральной воды, взялаее, крутанула крышку. Жидкость, пенясь и фыркая, выплеснулась наружу, залив ееюбку, носки сапог и мраморный пол. Не обратив на это внимания, Ольгаприложилась к горлышку, попила, наделав еще пару луж, затем устало опустиласьна диван и выдохнула:

– Ну и погодка!

Матильда, которая была так поглощена съемкой, что незаметила ее возвращения, испуганно обернулась.

– Это вы! – бросила она и тут же вернулась кработе. – Ну как съездили?

– Какие новости? – задала свой вопрос Эва. Онасидела на роскошном, поистине царском кресле в соболином манто, поворачивая ккамере то одну щеку, то другую, и делала вид, что ей безумно комфортно в мехах,хотя на самом деле она умирала от жары. – Вы дозвонились?

– Да, – ответила Ольга и протерла запотевшие очкипальцами. – Хотя из-за погоды связь была кошмарной…

– А что у нас с погодой? – не отрываясь отфотоаппарата, полюбопытствовала Мотя.

– Ужасный снег и ветер! Я думала, меня снесет подороге!

– А днем было так хорошо…

– Тут все меняется за считаные часы. – Ольгавстала, скинула дубленку, утерла влажное лицо шарфом. – Надеюсь, сейчасвсе в доме, а то в такой снегопад запросто можно заблудиться…

– Ганди нет. И Ларифан. Но они должны с минуты наминуту вернуться… – Эва глянула на незашторенное окно, за которым сыпалснег, и добавила: – Вон уже стемнело. – Супермодель сбросила с плеч мантои, шумно выдохнув, спросила у Матильды: – Может, хватит на сегодня?

– Хватит, – смилостивилась та. – Завтра ещена природе поснимаем, и все.

– Слава богу, конец, – проворчал Клюв, волею Гандиставший сегодня ассистентом фотографа. – Но завтра без меня будешьработать! Так и знай! У меня свои обязанности есть…