— Почему?

— Просто меня занесло.

Мексиканка покачала головой:

— Занесло? Не понять этого слова…

Морин засмеялась:

— Иногда я и сама себя не понимаю, Хуанита. Что ж, пожалуй, пора просить прощения.

Морин вышла в вестибюль, и тут в дверь позвонили. Она увидела мужской силуэт, подсвеченный сзади утренним солнцем.

— Брендон?

Девушка открыла дверь.

— Александр! Что ты здесь делаешь? — Она улыбнулась, пытаясь скрыть непонятное разочарование.

— А ты думала, будешь вечно от меня прятаться?

— Прятаться? Но тебя же не было дома! Кстати, я звонила тебе вчера, но горничная сказала, что ты в Хьюстоне. Мне нужна была твоя помощь.

— Жаль, что ты меня не застала. Но расскажи сейчас, в чем дело, и я постараюсь помочь.

— Все уже уладилось.

— Уладилось? — На какое-то мгновение Александр просто остолбенел, но тут же взял себя в руки; на его лице сияла обаятельная мальчишеская улыбка.

— Я на собственном горьком опыте убедилась, что делать дела в Техасе можно только, если даешь на лапу. Мой скот задержали в Хьюстоне: чиновник потребовал взятку.

— А! — понимающе сказал Александр. — И ты заплатила?

— Нет. Это сделал кто-то другой.

— Ты ему не заплатила?

— Нет.

Мысли вихрем завертелись у Александра в голове. Непонятно! Плон не стал бы отпускать скот, если Морин не дала ему денег. В чем же дело?

— И на какое время он собирался задержать скот?

— На три дня.

— А, ну тогда ясно! На самом деле он не мог ничего сделать. Он просто блефовал. Ты не дала ему денег, и пришлось отпустить скот. Так и должно было случиться.

— Ты в самом деле так думаешь?

— Я не думаю, я знаю. А в чем дело? Тебе кажется, что кто-то тебе помог?

— Ну, я… — Она помолчала, думая о Брендоне. Значит, никакой он не ангел-хранитель, и она все-таки была права насчет его. «Как хорошо, что я сразу его раскусила и поставила на место!»

— А как ты добралась до Остина, Морин?

— Вот поэтому я тебе и звонила. Мне нужен был самолет. Но меня подвез Брендон.

Александр вдруг вспомнил предупреждения матери о Брендоне. Он внимательно посмотрел на Морин, пытаясь понять, насколько у нее с ним серьезно.

— К сожалению, я ничего об этом не знал. Но хорошо, что он оказал тебе услугу по-соседски. Хотя, скажу прямо, мне не нравится, что он занимает мое место. — Он обнял ее за плечи и привлек к себе с легкой усмешкой. Главное не перегнуть палку!

— Насчет этого можешь не беспокоиться, Алекс.

— Обещаешь?

— Я знаю точно, что у него совсем не добрососедские намерения. Просто этот неслыханный нахал возомнил, что я к нему неравнодушна. Но я ясно дала ему понять, что ему не на что рассчитывать.

— Надеюсь, — шепнул Александр и нежно поцеловал девушку.

Морин заглянула в его яркие зеленые глаза и обняла рукой за шею.

— На свете нет ничего важнее дружбы, Алекс. Не забывай этого.

— Не забуду, но и ты не забудь, кто твой друг.

Она кивнула и спросила, немного помолчав:

— Может, позавтракаешь со мной?

— Отличная мысль.

Все так же обнявшись, они пошли на кухню и, усевшись за стол, принялись за оладьи Хуаниты. Морин вспомнила, что все это уже было когда-то давно: они вот так же ели за одним столом и смеялись над теми же шутками. Только сейчас с ними не было Мака.

* * *

Шейн Котрелл стянула с глаз ночную маску из фиолетового атласа и застонала — прямо в лицо ей ударил яркий луч солнца; вся ее спальня купалась в солнечном свете.

— Проклятие! — проворчала она, усаживаясь в постели.

Из магнитофона неслась песенка Оззи Осборна, отдаваясь в голове стуком отбойных молотков. Девушка шлепнула ладонью по кнопкам. Музыка оборвалась.

Шейн попыталась было встать, но бедра свело болезненной судорогой, и она снова упала на постель.

— Что за черт?

И тут она вспомнила вчерашний вечер.

— Ах да, Берт!

Девушка улыбнулась. Линн Бин с Шарлин Симе на весь день уезжали в Даллас… за покупками. Берт и Шейн не преминули воспользоваться моментом и провели все это время вместе. Сколько же раз они занимались любовью? Наверное, по разу в час — с Бертом ей всегда хотелось еще Такого классного любовника у нее никогда не было… во всяком случае, в Техасе.

И все-таки самое лучшее в их отношениях с Бертом — это кокаин.

— Где ты берешь порошок? — спросила она его.

— Что, хорош? — отозвался он, протягивая ей стеклянную трубочку.

— Просто чудо!

— У меня всегда все самое лучшее, запомни это, Шейн.

Берт Бин лучше всех. — Он обхватил ее лицо ладонями. — Повтори, Шейн: Берт лучше всех.

— Ты лучше всех, малыш. Это действительно так.

Они выпили целую бутылку шампанского «Дом Периньон». Хотя, судя по головной боли, может быть, и не одну.

Шейн мечтала поехать с Бертом в Рио на праздник Марди Гра. Она уже представляла, как разгуливает по бразильским пляжам в бикини, повергая в ступор всех местных парней.

Она мечтала о многом.

Но к сожалению, ее мечты не совпадали с планами Барбары. Мать не раз отправляла ее к психиатрам, и от них девушка знала, что в детстве, когда ее характер только формировался, был пропущен один важный кирпичик И связано это с тем, что она никогда не знала отца, не получала его любви и заботы. Шейн не особо слушала психиатров и ходила к ним, только чтобы мать от нее отвязалась.

Да и их по-настоящему интересовали лишь денежки Барбары. Разве могли они знать, что творится в душе у Шейн?

Разве могли они сказать, что ей нужно?

Шейн-то знала, что ей нужно: ей нужно поразвлечься.

Берт — это развлечение. И кокаин — развлечение. Доводить Александра и делать все наперекор Барбаре — тоже ужасно занимательно. А все остальное дерьмо! Берт понимал ее лучше всяких психиатров, лучше, чем мать и браг. Он был ей нужен.

Шейн верила, что Берт ее любит. Во всяком случае, он никогда и ни в чем ей не отказывал. Жену свою он не любил: вот уже больше года Шейн слышала от него жалобы на Линн.

Но, подобно большинству южан, он не хотел разводиться с матерью своих детей.

Но ничего, со временем она докажет Берту, что Линн ему больше не нужна, что это просто нелепо — мучить себя, живя с женщиной, к которой давно охладел. Вот когда он это поймет, у нее будет все: развлечения, наркотики, бесконечный секс с Бертом. И ни перед кем ей больше не придется отчитываться — ни перед братом, ни перед матерью!