Чарльз улыбнулся.

— Нет. Эти сволочи сохранили все в тайне. Похоже, они ведут свои дела, не покидая базы.

— Значит, я была права, — усмехнувшись, сказала медсестра.

— Нет, это я был прав.

Саньях засмеялась, стянула латексные перчатки с рук и швырнула их в корзину для мусора. Взяв со стола черный прибор, она сунула его под мышку.

— Пора идти.

— Ты знаешь, что делать дальше, — сказал Кейн. — Передай Девлину мои наилучшие пожелания.

— Этого Девлина теперь целые орды, — ответила Саньях. — Все идет по плану. Первые номера уже научились водить МАЗы и пристрастились к водке. Вторые номера морозят яйца на холоде, а третьи неплохо развлекаются, когда резвятся со своими папиками. Кстати, говоря об удовольствиях! Я с ума схожу, разыскивая крепкого мужчину. Мне тоже не помешала бы пара Девлинов.

— Сделай, сколько посчитаешь нужным.

— Тогда это все. Ты знаешь, когда выходить на связь.

Вице-президент кивнул.

— Скоро свяжемся.

Он высунул язык и по-змеиному пошевелил, призывая поцелуй.

— Не могу дождаться мгновения, когда познаю сам себя.

Мира Саньях открыла дверь и, подмигнув ему, переступила через порог.

— Сделай все, как надо.

Через тридцать минут состоялась пресс-конференция. Пока доктор Джаред Блэквелл давал предсказуемо положительный отчет о здоровье вице-президента, Чарльз Кейн смущенно улыбался. Небольшой намек на переутомление — в нормальных пределах для человека такого положения и возраста, подчеркнул доктор. Чарльз Кейн вполне пригоден для управления страной. Стая репортеров жадно внимала, ловя каждый звук. Вспышки фотоаппаратов, мерцающие линзы очков и клоунские напомаженные улыбки. Кейн улыбался им и в подходящие моменты приветливо кивал. Когда после речи Блэквелла он вышел к трибуне, «стая» засыпала его вопросами. Абсолютно бессмысленными, идеально пустыми и изысканно бестолковыми.

Вице-президент ответил каждому. Перед тем как покинуть трибуну, он выдал коронную фразу, которую процитировали все редакции вечерних новостей: «Я чувствую себя лучше некуда. Готов помогать президенту Хейлу и служить великому американскому народу всеми силами».

Когда Чарльз Кейн уходил, никто не спросил его, почему он помахал левой рукой, а не правой, как делал это все свои сорок лет пребывания в политике. Свора просто не заметила промашки. И такое легковерие заставило Джона Альфу — который прятался в гиппокампе старика и контролировал психику Кейна — еще раз улыбнуться.

Джон был рад возвращению в общий холл. И не потому, что он уже пресытился полученными откровениями или оказался ближе к постели, в которую мечтал нырнуть. Просто здесь он чувствовал себя почти таким же, как вне этой базы. Сидя на диване в центре круглой комнаты и щурясь от сигаретного дыма, он видел птиц, пролетавших над стеклянной крышей. Он замечал инверсионные следы самолетов, которые медленно таяли в голубизне далекого неба. Их, наверное, оставляли военные истребители. В таком месте и в такое время трудно было говорить о чем-то наверняка.

После того как Дурбин ознакомил их с аудиофайлом — «диии дии диии ди диии», — группу вывели из оперативного центра, проводили к скоростному лифту и доставили в столовую. Там «близнецов» ожидали теплые сэндвичи и холодная газировка. Но подъем на лифте лишил их аппетита. Лишь Майкл нашел в себе силы для полноценного обеда. Вернувшись в общий холл, Джон тут же рухнул на диван. Нужно посидеть немного… просто несколько секунд… и переварить это дерьмо. Остальные тоже смотрели на небо, находя утешение в созерцании свободного пространства над головами.

Джон выдохнул струю дыма. Их держали взаперти в опасном и ужасном склепе. Он не доверял таким местам. Он не доверял таким людям, как Кляйнман, Хилл и Дурбин. Это чувство незащищенности зудело в его мозгу и вызывало постоянное неудобство — как кусочек попкорна, застрявший в зубах. Оно изводило и тревожило.

Почти все клоны сидели на диване. Джей и Джек о чем-то шептались. Джон не имел понятия, о чем они говорили, но ему было ясно, что Джек негодовал. Он улыбнулся им. Если бы их одеть в одинаковые майки, они выглядели бы как огорченные братья-близнецы. Джон еще раз улыбнулся. Чуть поодаль Килрой 2.0 собирал свой хакерский пульт. Он устанавливал на раскладном столе пятнистую коллекцию мониторов, башен, клавиатур и роутеров. Войдя в комнату и увидев груду компьютерного оборудования, он едва не завизжал от радости. Джон подозревал, что оно было изъято из дома Килроя во время визита боевой группы захвата. Психа похитили с такой же грубостью, как и Джона. Как и доктора Майка. И отца Томаса. И остальных. Эта база стала их островом Гиллигана.

Кляйнман тоже сидел на диване. Он выглядел усталым, перевозбужденным и то и дело протирал очки. Он буквально изошел весь от нетерпения. Этот старик напоминал Джону босса, с которым он работал в Джорджии несколько лет назад — в его так называемые «годы дорожных работ». Босса звали Роем Филдером. Он владел компанией по строительству мостов и дорог. И неважно, как рано Джон приходил на работу, чтобы подготовить бетономешалку, асфальтовый каток или другую технику. Рой Филдер был уже там. «Приходи первым, уходи последним». Он расхаживал по строительной площадке и, скрестив руки за спиной, ожидал бригаду. Парни едва успевали выпить кружку кофе. Работа начиналась с рассветом. Рой Филдер редко отдавал приказы, но его глаза говорили: «Вы должны лить пот, а я — получать свою выгоду».

Кляйнман беспокойно похлопал руками по коленям. Джон сделал еще одну затяжку и посмотрел на старика.

— Значит, мы должны декодировать сообщение, оставленное нам злобным братцем? — спросил он старика. — Чем раньше найдем маму, тем быстрее попадем домой?

Кляйнман кивнул.

— Что-то типа этого.

— И почему же вы решили доверить эту работу семерым полузрелым простакам, а не обученным правительственным агентам?

Кляйнман покрутил очки в руках.

— По двум причинам. Первая ясна — секретность. Рассказывая посторонним людям о плане Альфы, каким бы он ни был, нам придется раскрыть существование «Седьмого сына». Мир ничего не знает о нашем проекте. Тем более о вас и Альфе. Я не думаю, что вам хотелось бы делить лицо, отпечатки пальцев и ДНК с убийцей президента. Вашу фотографию вывесят на досках объявлений во всех почтовых отделениях Америки. Вы станете вечными беглецами. И вряд ли кто-то из вас готов признать себя человеческим клоном публично.

Джон сделал еще одну затяжку.

— Поймите меня правильно. Вы поступаете недальновидно. Вместо нас, семерых ничтожеств, вам нужно было нанять крутых мозголомов из федеральных служб. Я уже не говорю о живой силе и вооружении. Неужели вы рассчитываете на какой-то успех?

— Не беспокойтесь о ресурсах, — ответил старик. — Генерал Хилл достанет вам все, что вы захотите. Поверьте мне на слово.