Ты же не рассказывала Маге о своих воздыхателях или возможных романах из прошлой жизни; а наверняка не была обделена мужским вниманием, при твоей-то привлекательности. Кажется, ничего в этом предосудительного нет: была свободной женщиной, что вольна распоряжаться собой, как хочет… Но тебе и в голову не приходило откровенничать на эту тему. Потому что незачем. Вот и с ним так же. Зачем тебе ревновать к тому, чего не случилось? Да и о помолвке с Даниэлой он узнал после её оглашения. Он же сюда, считай, не наведывался, поэтому Теймур заключил договор сам, считая, что сыну деваться будет некуда. Знать, что род прервётся, потому что наследник бездетен, любому Главе тяжело.

— Да это как раз понятно, — признаю, скрепя сердце. — Но ведь Маге, как и мне, уже за сорок, он давно совершеннолетний; и что же, всё ещё в подчинении у родителя?

— Таков негласный закон. Некромант повинуется главе семьи, пока сам не заведёт семью и не докажет таким образом свою самостоятельность, равно как и способность к продолжению рода. Вот когда Тимур узнал о внучках — надо отдать ему должное, в его отношении к Маркосу многое поменялось. Не сразу, конечно: инерция вещь упрямая. Но договор с Иглесиасами он расторг с лёгким сердцем. Не особо-то ему самому нравилась эта партия, однако у невесты прослеживалась со стороны матери хорошая наследственность: сильная ведьминская кровь… Ладно, слушай по порядку. Тебе удобно?

Я даже фыркнула.

— Не знаю. Не чувствую.

— Потом как-нибудь расскажешь о своих ощущениях. А пока не будем отвлекаться. Так вот: со стороны матери…

Бабушка София, задумавшись, греет в ладони стаканчик. На высокие окна тем временем мягко опускаются шторы, лишь одна остаётся поднятой, и в гостиную беспрепятственно льются лучи закатного солнца. В камине пляшут язычки пламени. Уютно. И приходит осознание, что, наконец, наступил тихий хороший вечер.

— …Она была ведьмой-стихийницей в пятом поколении. Однако у обеих дочерей Дар оказался куда слабее, и лучше всего проявлялся в накладывании проклятий. Не слишком уважаемая в нашем мире способность, поэтому девушки её не афишировали. Но от людей ничего не скроешь. А потому, несмотря на богатое приданое, к сёстрам не сватались. Кому охота иметь под боком вечную угрозу? Поссоришься — и ты уже с головы до ног в коросте или язвах, или порежешься собственным крисом, или неудачно прольёшь склянку с полезным ядом… А случится несчастье с соседом — объяснимое или не объяснимое — обвинят жену, а заодно и тебя за недосмотр. Поэтому, когда к Ноа, старшей сестре, посватался влюбившийся без памяти, но не слишком молодой дон Хуан Гарсиа Иглесиас, она не особо раздумывала. Но предложила ему жениться на обеих, на ней и Анне. Дескать, на сестёр, вместе живущих, легче наложить ограничительное заклятье, почти сводящее на нет магический дар. Она согласна была пойти даже на это — ради простого женского счастья и во имя сестринской любви.

Анну предложенные перспективы не привели в восторг. Однако она согласилась и на замужество, и на блокировку Дара. А вскоре умным людям стало ясно, почему. В родившейся чуть раньше срока девочке не было ничего от Иглесиасов. Разумеется, это ещё не повод для досужих сплетен: дети часто бывают похожи только на мать. Но на ребёнке не оказалось и некромантовской ауры, а это означало, что до свадьбы донья Анна согрешила с кем-то из чужих.

Но дон Хуан девочку принял. К тому времени он успел привязаться к младшей жене, да и узнал о её прошлом романе — и простил. Бывает же, что молодые девушки по глупости попадают в беду; а Анна особым умом, в отличие от сестры, не блистала и просто не хотела оставаться старой девой, так и не познавшей радостей любви. Вот и повелась на серенады заезжего ловеласа, о котором, кстати, кроме имени, явно не настоящего, ничего так и не узнала. Замужество стало для неё спасением от позора. Супруга она полюбила сперва из благодарности, а потом и по-настоящему. Дочку, копию своей покойной матери, обожала. Сестру боготворила, и близко к сердцу принимала её бездетность. Собственно, это ведь донна Анна в своё время отыскала в столице известного тебе врача, дона Гальяро, и переманила эту знаменитость в наш город… После лечения донна Ноа подарила мужу, наконец, долгожданного наследника. А потом и ещё двоих.

Что, впрочем, не мешало ей обожать и племянницу. Причём, как-то болезненно-страстно… настолько, что однажды, когда девочке было лет двенадцать, а за ней толпами стали бродить по пятам не только малолетние ухажёры, но и юноши постарше, дон Иглесиас встревожился. И тайком показал приёмную дочь специалистам. Оказалось, что Даниэла унаследовала от неизвестного отца редкий дар притягательности. Ей просто никто и ни в чём не мог отказать, лишь бы оставаться рядом подольше, любоваться красотой, служить бескорыстно и вечно. Так вот однажды попалась и дурочка Анна на зов неизвестного обольстителя. А вот их дочь… Умницей Даниэлу назвать нельзя, просчитывать последствий она не умеет и слишком переоценивает свои чары. Но обладает житейской хитростью, и выгоду свою очень хорошо научилась просчитывать.

Дон Хуан нацепил на себя и жён защитные амулеты и счёл эту меру достаточной. Девочек, как он считал, нужно баловать; главное чтобы родители знали меру, а вот слуги и женихи… пусть стараются. Вот тут-то он и ошибся. Слишком поздно понял, к чему приводит привычка всегда получать своё. Увидев однажды сына Главы, повзрослевшая девица отчего-то тотчас решила: «Это моё!» и начала осаду. Я говорила о её житейской сообразительности? Её не напугало ни дважды вдовство Маркоса, ни угрюмый и вспыльчивый характер; она его просто захотела. Будь в ней хотя бы капля любви — я бы почувствовала, да и «Карма» смягчилась бы. Но чего нет, того нет.

А осаду она начала очень грамотно: с матери вожделенной игрушки. Через полгода знакомства Мирабель была лучшей подругой этой вертихвостки, несмотря на разницу в возрасте. Несколько знаковых слов, якобы случайно оброненных — и вот моей невестке уже кажется, будто это её личная идея — женить сына на такой очаровательной девушке. В сущности, она ведь не партию для Маркоса выбирала, а себе невестку-подружку, подходящую именно ей по всем статьям… Она давно изучила, когда и как выпрашивать у мужа подарки, и Теймур, будучи в благодушном настроении, ей не отказывал ни в чём. Родство с Иглесиасами он счёл неплохим, о даре будущей невестки был наслышан, но не счёл его опасным. Теперь понимаешь, как он сейчас бесится? И из-за своей беспечности, и