до текущих событий. И у всех этих людей сейчас были неотложные вопросы к гильдейским чиновникам. Как в таком бедламе можно было протолкнуть рассмотрение именно своего дела, я откровенно не понимал. Надо было брать с собой Горунара, без него мы, похоже, и до дверей не протолкаемся.

— Ты её видишь? — спросил я. — Ну или хотя бы обоз?

— Нет, но утром он был вон там, под стеной. Хорки сказал, что под дубом, а другого здесь просто нет.

Я глянул в том направлении, куда показывал Сивый и где под раскидистым облетевшим деревом действительно была небольшая вытоптанная площадка, вот только вместо транспортного средства там сейчас горлопанил какой-то парень, который пытался организовать несколько отдельных отрядов и призывал их к порядку. И, судя по всему, у него это едва ли получалось. Вместо слаживания и братания невольные сослуживцы больше походили на ругающихся братков, не поделивших между собой одну поляну с ларьками и от того активно поливавших друг друга бранью. Тон и слова при этом были уже такими, что дело прямиком шло к драке. Ведь когда люди начинают общаться друг с другом, используя лишь нецензурную лексику, то они уже вряд ли о чём-то договорятся, не стоит и пытаться.

— Ах ты **#*#** старый, завали хлебало, и **#*#** отсюда, пока я тебя не **#*#**! И своих дедов забери, пока они тут не издохли!

— Да не **#*#** мне тут! Не посмотрим, что вы молокососы, и **#*#** вам повыдёргиваем. Сами **#*#** отсюдова!

— Ну всё, дед, вконец ты меня **#*#**. А ну парни, давайте **#*#** это мудачьё дряхлое!

— Стойте, кому сказал⁈ — надрывался парень, безуспешно пытавшийся их образумить. — Вам ближайший год служить вместе! Если не прекратите потасовку, то контракты будут аннулированы!

— Нет мужики, давайте сперва этого недоумка **#*#**! **#*#** он вконец!

Похоже авторитетом он для противоборствующих отрядов не стал. Хм… А ведь это шанс для нас разузнать побольше!

— Только не говори, что ты хочешь вмешаться, — словно прочёл мои мысли Сивый.

— Да брось, со мной целый закатный рыцарь, а значит дело плёвое!

— Мазай, ну сколько ты мне это будешь припоминать, я же извинился…

Но я уже его не слушал, уверенно шагая по направлению к двум отрядам, готовых вот-вот вцепиться друг другу в глотку, но предварительно от*#*#** гильдейского чинушу. Ну а Сивый шёл за мной, куда ж он денется.

— А ну стоять! Вы тут **#*#** что ли, черти полосатые⁈ На рудники **#*#** захотели⁈

Выпученные глаза на охреневших лицах мне были ответом. Шоком вызвать ступор, это именно то, что нужно в подобной ситуации, ведь иначе разгорячённую толпу не остановить. А ведь проблема была на поверхности. У обоих немногочисленных отрядов были свои лидеры, которые вели своих бойцов вперёд, и сейчас никто из них не хотел уступать своё место в новом сборном десятке. К тому же явно подобрались разновозрастные ватаги, которые вдруг превратились в «молокососов» и «дряхлых дедов».

— А ты не **#*#** ли? — всё-таки нашёл в себе смелость спросить молодой, за что тут же получил жёсткий удар под дых от Сивого. — Кхе…кхххе…

Не обращая внимания на его потуги нормально вздохнуть, я обвёл десяток бойцов и спросил:

— Я ещё раз повторяю, какого **#*#** тут происходит и кого за это стоит вздёрнуть⁈

Лидера немолодых наёмников я на всякий случай вполсилы припечатал «страхом», от чего тот поморщился, сделал шаг назад, но взгляд не отвёл. Силён мужик, ничего не скажешь.

— Никого, уважаемый… — начал было гильдейский чиновник, но встретившись со мной взглядом, переменился в лице и продолжил куда более покладистым голосом. — Господин… это недоразумение. Это хорошие наёмники, просто не могут определить лидера, а минимальный размер отряда для постановки на государственный контракт — не менее 10 человек. Вот я и предложил им объединиться.

— А ты на них хотя бы посмотрел⁈ Как молодые будут уживаться с опытными, ты подумал? Найди другие варианты, не мучай мужиков!

Чиновник закивал, боясь поднять на меня глаза, а вот лидер тех, кто были постарше, коротко, но одобрительно кивнул. Да и тот, что уже пришёл в себя после сильного, но выверенного удара Сивого, как-то по-другому взглянул на ситуацию, тоже, видимо, нафантазировав в своей голове разных версий о моём статусе.

— Вот и отлично, займись этим. Как тебя зовут?

— Вийом, господин, — покорно ответил он, всё больше утверждаясь в своём в корне неверном убеждении на мой счёт.

— Скажи, Вийом, где обоз, который стоял ровно на этом месте ещё вчера? И как продвигается рассмотрение дела, связанного с ним? Как там её?..

— Уважаемой Ланиты, — услужливо подсказал Сивый, тоже вживаясь в образ то ли слуги, то ли телохранителя.

— Точно, так что с этим делом, Вийом? У меня нет времени ждать, когда вы закончите с этими бумагами.

— Я… я точно не знаю, не я им занимаюсь. Но слышал, что обоз, который стоял здесь, отогнали на окраину внутреннего города, так как его хозяйка забрала заявление о разбирательстве. Ближе к северным воротам сейчас организован лагерь торговцев, которые застряли в городе, и у которых нет возможности арендовать другое место. Я думаю, вам стоит поискать там.

— Хм… Что ж, отправлю туда людей. А ты, Вийом, будь добр узнай всё-таки, кто занимался делом, не мне же бегать и искать его? И доложи о его текущем прогрессе.

— О чём, господин?

— О том, насколько оно было близко к своему разрешению! — рявкнул я. — Вечером пришлю человека, информацию предоставишь ему.

Я развернулся и, не говоря больше ни слова, зашагал обратно, оставив позади опешивший десяток человек. Нужно поскорее ретироваться, пока хоть кому-нибудь из них не пришёл в голову разумный вопрос, что это за **#*#**, и с какого **#*#** он тут раскомандовался.

— Мазай, а ты точно из простых, а не из этих? — спросил Сивый, когда мы отошли на приличное расстояние. — А то даже я поверил.

— Из этих? Надеюсь, это ты про представителей благородного сословия, а то как-то оскорбительно прозвучало. Нет, но в жизни всякое случается, знаю я такие примеры. Считай, что репетирую.

— Ясно… И куда сейчас? Проверим стоянку?

— Да, план прежний, нужно найти девушку.

Возле северной стены действительно обнаружилась временная стоянка, под которую городская администрация выделила место для застрявших не по своей вине и воле торговцев. Желающих покинуть