Оборачиваюсь на звук и вижу фуру. Моргнуть страшусь, боюсь, будто это видение пропадёт, исчезнет. Вскакиваю, махаю руками, призываю водителя остановиться.

Дальнобойщики. Типичный тягач. Автомобиль не похож ни на военный, ни на бандитский.

Выбегаю на середину проезжей части. Прыгаю, продолжаю руками размахивать. Веду себя как безумная.

Авто тормозит. Открывается дверца со стороны водителя. Подбегаю туда мигом, вглядываюсь в лицо мужчины за рулем.

- П-прошу, - бормочу не своим голосом. - Подвезите.

- Дура! - орет он. - Чего под колёса лезешь?!

- П-подвезите...

- Идиотка! Прочь с дороги!

Он явно не настроен на помощь. Зато его напарник выглядит более благодушно, хлопает его по плечу.

- Колян, тише, - говорит. - Напугал девчонку.

- Психованная, - фыркает водитель. - Так. Свалила с дороги. Живо!

- Нет, нет, - отчаянно мотаю головой. - Пожалуйста, заберите меня. Подвезите. Очень прошу. Пожалуйста!

- Сдурела? - рявкает. - С какой радости?

- А тебе куда? - интересуется его напарник.

Он старше. Полностью седой. Глаза добрые. Улыбка приятная. Зато его товарищ прямо слюной брызжет, брезгливо кривится.

- Ты охренел? - спрашивает. - Зачем разговор ведёшь? Тебе проблем своих мало? Не знаешь, какой это район? Бандитский. Ахметовы заправляют. И баба эта тоже бандитская. Верняк. Ахметовская подстилка. Нечего связываться. Я...

- Заткнись, - жестко обрывает напарник и мрачнеет. - У меня дочь ее возраста. Этой девчонке и восемнадцати нет. Какая она тебе подстилка? Тьфу, придурок.

- Ну малолетняя шалава, - отмахивается. - Откуда про возраст узнать? Паспорт ее не видел. Но нормальная девка тут бегать не станет. Шмара, готов об заклад побиться.

- Мне шестнадцать, - решаю солгать. - Прошу. Помогите. Они... они меня похитили. Я... я сама не знаю, как удалось сбежать, но времени мало...

- Пиздец! - восклицает водитель. - Ты слышал? Ну слышал?! Охренеть. Ещё и беглая прошмандовка. Вообще атас. Так. Деваха, отошла отсюда, отгребла...

- Заглохни, - затыкает напарник. - Ты где живешь?

- Домой нельзя, - качаю головой, чувствую как слезы бегут по щекам, моя истерика прорывается наружу. - Никак нельзя.

- Давай, поедешь с нами.

- Чего? - воет водитель. - Я против. Я согласия не давал...

- Мы ей поможем, - заявляет твёрдо.

- Да какого черта? Она не твоя дочка. Что же ты за придурок? Мозг отшибло? Решил помогать беглой бандитской девке и меня втянул?

Несмотря на поток брани и возмущений через минуту я оказываюсь в кабине, а ещё через пару минут проваливаюсь в сон, и совершенно чужой мужчина набрасывает на меня тёплое покрывало. Вроде осознаю, что спать нельзя. Не лучшее время расслабляться. Да и от напряжения изнутри колотит. Но веки вдруг тяжелеют, глаза сами собой закрываются, и я падаю в черноту.

- Чокнулся на старости лет, - доносится до меня бормотание водителя. - С чего ты взял, что она правду говорит? Может на ней пробу ставить негде. Это же только ее слова про шестнадцать лет. Может, она тех бандюков грабанула. Не думал о таком? Будут искать эту шалаву, а выйдут на нас.

- Глохни, Колян. Кончай орать.

Лгать нехорошо. Неправильно. И зачем я обманула про возраст. На жалость давила? Я и не выгляжу на шестнадцать. Худая просто. Но по лицу ведь все понятно. А домой и правда нельзя. И брату не позвонить, и отца не увидеть. Ничего теперь нельзя. Выйду на связь - сразу схватят меня, отследят.

Как же быть? Как тогда?

Ладно. Вдруг мне повезёт и Ахметов сдохнет? Вдруг мое желание исполнится? Вдруг эту паскуду уничтожат сегодня? Вдруг он уже мертв? Холодеет, истекает кровью как его охранники.

Нет. Я бы почувствовала. Я бы знала. Но пока ощущаю лишь его громадный орган, который без труда вколачивается в мое горло, проникает до упора. Разгоряченный, пульсирующий.

Как это стереть? Как забыть?

Тьма оказывается спасительной. Забываюсь сном, ускользаю от проблем реального мира.

- Держи, - водитель вкладывает в мою ладонь несколько смятых купюр. - На первое время хватит. Больше дать не могу. Но я тебе свой номер тут написал. Если совсем прижмет, звони, постараюсь выручить.

- Нет, вы что? - пытаюсь вернуть ему деньги, однако сталкиваюсь с жестким отказом.

- Топай давай, - говорит мужчина. - Не обсуждается.

Смотрю на смятые деньги, на бумажку с номером телефона и его именем. Сложно поверить, что в мире еще остались такие люди, простые и бескорыстные, готовые помочь в трудную минуту.

- Здесь слишком много, - вздыхаю. - Я не могу столько от вас принять. Вы и так очень сильно помогли. Подбросили меня до ближайшего крупного города, еще и кроссовки дали.

Разумеется, обувь велика, но лучше в ней, чем босиком. Тем более, мои ступни стерты в кровь от продолжительного забега.

- У тебя же ничего нет, - мужчина сокрушенно качает головой. - Ни денег, ни документов. И домой тебя отвезти нельзя.

- Нельзя, - сглатываю. - Там меня сразу найдут.

- Короче, если прижмет, попроси у кого-то телефон, наберешь, постараюсь помочь.

- Хорошо, спасибо.

Его напарник уже орет, зовет, чтобы возвращался в машину.

- Береги себя, девочка, - водитель хлопает меня по плечу. - Будь осторожна.

Киваю, разворачиваюсь, иду, куда глаза глядят, сжимаю в кулаке деньги. Чужой город, совершенно незнакомый, никогда прежде тут не была, знакомых нет. Но это скорее радует, чем расстраивает. Значит, именно тут меня вряд ли начнут искать. Здесь легко затеряться: много жителей, большая территория. Работу будет найти легче. Черт побери, у меня же нет документов. Замираю на месте, автоматически пересчитываю банкноты, складываю в карман рубашки, особо не задумываясь, и натыкаюсь на что-то. Подхватываю и вытаскиваю свою неожиданную находку.

Деньги. Валюта. Целая пачка крупных купюр. Ничего себе запасы наличности. Ахметов шикует.

Мой первый порыв – вышвырнуть деньги в мусорный бак. Но я понимаю, это глупо.

Оборачиваюсь назад, вижу, что фура уже отъехала, не выйдет вернуть водителю его помощь.

И почему я сразу карманы не осмотрела? Даже не подумала об этом. Ощупываю второй, однако там ничего не обнаруживаю. Внутри пусто.

Выбрасываю бумажку с номером водителя в ближайшую урну. Конечно, мне бы хотелось его отблагодарить, вернуть ту сумму, которую я получила, но учитывая ситуацию, рисковать не стоит. Совсем не хочу подвергать его опасности, подставлять под удар. Будут искать меня, а выйдут на него, поймут, что помог, накажут. Только этого не хватало. Совсем не желаю губить невинных людей. Признаюсь, даже его крикливого напарника жалко.