— Влада, послушайте, то, что вы свидетельствуете в пользу Данилы Константиновича, это хорошо, но сейчас вызывают его, а надо, чтоб все прошло менее эмоционально, вас все равно не пустят, а он будет волноваться.

Сафин не смотрит на меня, делает последнюю затяжку, выкидывает сигарету на газон, спускается по ступенькам, идет к полицейской машине. А у меня такое ощущение, что земля уходит из-под ног, и что я вижу его последний раз.

Сейчас на него повесят все грехи мира, тот жирный мент этого и хотел — вновь посадить его, и наверняка к этому причастен Минаев. Вот как раз он и может быть причастен к этому убийству, если не своими руками, так отдав приказ. А что если и своими?

— Влада, пойдемте у нас мало времен, я должен быть с Даниилом.

— Я могу подождать в кафе.

— Нет, он сказал отвезти вас на квартиру, отдал ключи, пойдемте.

Сафин уже уехал, оставив меня с мыслями и предчувствием беды, которое я гнала прочь. Дорога до квартиры родителей Данилы заняла немного времени, я все время смотрела на брюки и пятна кофе, которыми они были испачканы.

— Вас проводить?

— Нет, я сама.

— Это ключи.

— Да, спасибо, — взяла из рук адвоката связку ключей, я помню дорогу, вышла из машины, огляделась по сторонам, старый двор, высокие деревья. Так странно, за все эти дни, проведенные с Сафиным, я была сейчас одна, и это даже не приносило удовольствия.

— Я все-таки провожу вас.

— Хорошо.

Поднявшись на этаж, не сразу получилось открыть квартиру, Валера помог, а после того, как дал наставления ждать Данила и никуда не выходить, ушел.

В прихожей было относительно прибрано, вчера мы прямо здесь занимались сексом, прошла в комнату и вздрогнула от испуга. Не закричала лишь потому, что зажала рот ладонью.

Из кухни вышел человек, перегородив путь к двери. Вячеслав сидел в кресле, держа в руках фотографии, но теперь переключил свое внимание на меня.

— Эх, Влада, Влада, ведь хорошая девочка была, примерная. Нигде не гуляла, книжки читала, бегала по утрам. Как же так быстро Сафин тебя обработал и женился на тебе? Что такое в нем особенное?

Муж моей двоюродной сестры выглядел как обычно, гладко выбрит, стрижка, светлая облегающая рубашка с короткими рукавами, стильные брюки. Он всегда выглядел дорого, модно, со вкусом, был приветлив и внимателен.

Но сейчас, находясь рядом с ним, я чувствовала страх, вот кто на самом деле опасен, не мужчина с агрессивными татуировками, вспыльчивый, эмоциональный. А тот, кто все держит в себе, кто в любую минуту может предать, подставить.

— Что вы здесь делаете?

— Спасать тебя приехал. Ты не рада?

В голубых глазах интерес, мужчина переворачивает фотографию, показывая мне, что на ней. Там Данил и Марина, счастливые, влюбленные, смотрят друг на друга, улыбаются. Ревность колет в груди, но это все прошлое.

— Да, было дело. Маринка все еще любит его, сука.

— Что вы хотите?

Мне неуютно, этот взгляд, слова, то, как себя ведет Вячеслав. Не жду от него ничего хорошего. Отходя назад, натыкаюсь спиной на охранника.

— Олег, отведи девушку в машину, нам пора уезжать. Впереди выходные, хочется отдохнуть на природе.

— Я никуда с вами не поеду. Нет… нет… отпустите!

Начинаю вырываться, но пальцы охранника до боли сжимают плечи. Минаев поднимается, подходит вплотную, ведет ладонью по волосам, накручивая прядь на палец.

— Неужели уже влюбилась в него? Как банально и глупо. Тогда ты, Владислава я уверен не хочешь, чтоб твой муж вновь загремел на зону, следующие семь или двенадцать лет он точно не проживет и не выживет там. Нет? Не хочешь? По глазам вижу. А значит, поедешь со мной и будешь хорошей девочкой.

— Не надо меня трогать! Уберите руки! Я сама!

От прикосновений постороннего человека передергивает от отвращения, не могу поверить, что все сейчас происходит по-настоящему. Что муж моей сестры, которого я знала много лет и которого считала порядочным человеком, может опуститься до такого.

Я бы не поверила ни за что, скажи мне кто об этом, но слышала, а сейчас испытываю все на себе. Он что, реально хотел меня трахнуть и выжидал нужного момента?

— Не трогай девочку, ее и так уже трогала всякая шваль, еще неизвестно, что она могла подцепить.

Вячеслав произносит фразу с яркими нотками презрения, а мне так и хочется сказать, что это он шваль и ублюдок. А Марина еще живет с ним, предав своего мужчину, можно сказать, подставив его, спокойно спала, когда Данил сидел в тюрьме.

Семья уродов.

Сжимаю ключи от квартиры Сафина в кулаке, выхожу на лестничную площадку, позади охранник Минаева. Медленно спускаюсь, обдумывая план, потому что бежать нужно сейчас, потом будет поздно.

У меня есть телефон, мы с Даниилом все-таки купили и восстановили сим-карту, он сам вбил свой номер. Но как только мы выходим на улицу, меня хватают за локоть, смотрю на кисть охранника, Вячеслав в это время отвечает на звонок, автомобиль припаркован у другого подъезда, у меня есть всего несколько секунд в запасе.

Я не дам себя похитить во второй раз и не позволю вновь использовать как разменную монету и игрушку, мне хватило одного Сафина, но за эти дни я стала немного умнее и уже могу отличать черное от белого.

Взмах руки, вкладываю в удар всю силу, какая у меня есть, острый ключ с трудом, но входит в кисть Климова, кровь, его стон, хватка слабеет. Адреналин зашкаливает, я срываюсь с места и бегу за угол, потом через соседские дворы.

Хорошо, что надела брюки и кеды, легкие горят огнем, мышцы напряжены. Не оборачиваюсь, просто бегу, уж что-что, а это я умею, мои утренние занятия не прошли даром, вот и пригодились.

Лавируя между встречными пешеходами, перепрыгивая через невысокие заборчики, бегу, понимая, что нельзя выходить на дорогу, там опасно. Останавливаюсь только минут через пятнадцать, прислонившись к прохладной каменной стене дома, надо отдышаться, оглядываюсь по сторонам.

Незнакомый район, я вообще очень плохо ориентируюсь в городе, хоть и живу в нем второй год. Достав телефон, дрожащими пальцами набираю Сафина, долгие гудки, не отвечает.

— Черт!

— Девушка, вам плохо?

Шарахаюсь в сторону от простого вопроса, рядом молодая женщина, она держит за руку девочку лет трех, та ест мороженое, темные кудряшки выбились из-под косынки. У нее синие глаза, испачканное личико, милая такая.

— Нет, то есть да, хорошо, все хорошо. Не подскажете, какая это улица?

— Вознесенская, дом семнадцать.

— А мы купили папе мороженое, — девочка показывает на мамин пакет, смотрит на маму.