— Не стоит волноваться, мой генерал, это уже сделано. Кажется, она здесь чувствует себя как дома. Раздает приказания налево и направо. Она поселилась в прекрасном доме на площади, где церковь. Я так понял, дом принадлежит родственнику ее мужа.

— Предупреди ее, что я нанесу ей визит перед ужином, чтобы обсудить дальнейшее путешествие.

* * *

Незадолго до 6 часов вечера генерал Бейль показался у входа в дом графини. Его встретила горничная Мария в одежде служанки, помолодевшая на десять лет.

— Ваше превосходительство, извольте следовать за мной, — напыщенно произнесла она.

Франсуа Бейля поразило состояние дома. Это было прекрасное Именное здание в стиле XVIII века, но совершенно пустое, словно по нему прошлись скребком: ни единого предмета мебели, ни утвари, ни картин. Все увезено или украдено и болтается где-то в русских или французских повозках.

Мария проводила Бейля туда, где раньше находилась гостиная. Комната была полностью разорена. На голых стенах торчали крюки. Из кабинета принесли три простых стула, которыми грабители, очевидно, пренебрегли.

На одном из них сидела графиня Калиницкая, на втором ее дочь Ольга, поставившая ноги в белых носочках на перекладину.

— Присаживайтесь, генерал, — сказала графиня. — Это все, что я могу вам предложить, но мне кажется, сиденье надежное. Я лично его проверила. Я пришла сюда, потому что вспомнила, что дом принадлежит кузену моего мужа, мы останавливались здесь однажды, по дороге из Варшавы. Тогда он был очень прилично обставлен. А сегодня, как видите, не осталось ничего. Это здание напоминает мне череп, висящий среди охотничьих трофеев. С удовольствием предложила бы вам супу, но здесь нет ни единой тарелки.

— Я бы все равно не смог воспользоваться предложением, мадам. — Он назвал ее «мадам» из-за присутствия Ольги. — У нас идет важная операция, и я должен находиться среди своих людей. Я решил нанести вам визит, чтобы обсудить с вами кое-что. Когда мы обменялись с вами несколькими репликами около дверцы вашей кареты, вы с беспокойством спросили меня, не собираемся ли мы принимать участие в сражениях. Я постараюсь вам ответить. Теперь могу говорить с вами совершенно открыто, потому что русские шпионы от нас далеко. Готовится большое сражение. Оно состоится где-то впереди, в сотне километров отсюда. Мы займем позиции в арьергарде русской армии, а Великая армия окажется напротив нас. План императора состоит в том, чтобы разгромить армию Кутузова и таким образом ее окружить. В отличие от привычной тактики, он позволит ей продвинуться в центре, и я полагаю, он выслал корпуса маршалов Даву и Мюрата на север, а корпуса Жюно и принца Евгения — на юг, чтобы прикрыть фланги. Он хочет избежать ошибок московской битвы, где он позволил разбитой русской армии бежать, и потому выслал мне приказ перерезать дорогу, но у меня недостаточно средств и сил, чтобы это сделать. Поэтому я попробую расположиться на возвышенности, откуда смогу расстреливать из пушек отступающие русские части.

— Благодарю за урок военной тактики, генерал, — ответила графиня Калиницкая, которая не скрывала нетерпения, нервно покачивая ножкой под подолом платья. — Не могли бы вы сказать, что станет со мной, если мне придется подняться вместе с вами на эту высоту?

— Полагаю, ваше желание состоит в том, чтобы как можно скорее вернуться на Варшавскую дорогу, но вам никак нельзя пересекать поле битвы. Если бы я был уверен, что Мюрат не ушел слишком далеко на север, вы могли бы попробовать присоединиться к его корпусу, но я не знаю его точного местоположения. Лучшее решение для вас — остаться с нами. Как только мы увидим части Великой армии, вы отправитесь к ним. Я дам вам небольшой отряд драгун в качестве сопровождения.

— Я бы предпочла польских улан! — ответила графиня и повернулась к дочери: — Уже поздно, Ольга. Тебе следует подняться в большую спальню и лечь спать. Попроси Марию расстелить на полу одеяла из кареты. Я скоро к тебе приду. Не забудь расчесать волосы.

Ольга поцеловала мать и вышла из комнаты. Один стул остался пустым. Графиня повернулась к Франсуа и села прямее.

— Мне кажется, я поняла ваши резоны, Франсуа, и последую вашим советам, но полагаю, вам не хватает немного эмоций. Я ждала, пока уйдет Ольга, чтобы сказать вам об этом. Подвиньте ваш стул. Мне бы хотелось, чтобы вы взяли меня за руку.

Франсуа переместил стул и взял графиню за руку. Его, как и в прошлый раз, восхитили изящество ее пальцев и шелковая мягкость кожи. Они напоминали ему плавно очерченные руки женщин на японских гравюрах.

— Вы правы, Кристина, я не выказываю бурных эмоций, но это невозможно. Это не только противоречит приличиям в той необычной ситуации, в какой мы с вами находимся. Дело также в том, что мое воспитание не позволяет мне делать две вещи одновременно, заниматься двумя важными делами, хочу подчеркнуть. Сейчас я поглощен командованием дивизией. На мне лежит ответственность за четыре тысячи человек, оторванных от привычной жизни, и я хочу вернуть их домой. В то же время я не могу подвести императора, провалив доверенное мне задание. Для страсти у меня остается совсем мало времени.

Кристина посмотрела на него. В глазах у нее стояли слезы, от чего взгляд светился.

— Я бы так хотела, чтобы вы полюбили меня, — сказала она, — чтобы вы меня безумно желали. Мне так этого не хватало!

Франсуа поднялся и подошел к ней. Он взял ее за руки и заставил встать, положил ее руки себе на плечи и сам обнял ее. Они прижались друг к другу изо всех сил. Франсуа не стал ее целовать. Он предпочел слушать учащенное биение ее сердца.

* * *

Растянувшись на своем убогом ложе на постоялом дворе с оленьей головой, Бейль позволил своему мозгу пофантазировать перед сном.

Стены в комнате были обшиты деревом от пола до потолка. На них висели несколько полок, куда он положил головной убор и хлыст. Роль ковра выполняла шкура дикого зверя, по всей видимости волка. В конце комнаты на улицу выходило маленькое окно с цветными стеклами. Оттуда с регулярным интервалом доносились размеренные шаги охраны. Бейль согрелся под одеялами, которые Лоррен отвязал от седла.

Он восстановил в памяти план предстоящих действий. Необходимо приблизиться к полю битвы, встать примерно в 15 километрах от него. Он будет ориентироваться по звукам пушек. Далее нужно найти небольшую возвышенность и устроить там свои укрепления. А что делать, если равнина окажется безнадежно плоской? С этой мысли его мозг переметнулся к личности императора.

Именно судьба императора волновала его сейчас больше всего. Восстановилось ли его здоровье? Обрел ли он жизненные силы? Он не может позволить себе проиграть это сражение. Если он потерпит поражение, это станет концом Империи. Германские княжества будут восставать на его пути. А как его примут в Париже, где многократно усилятся интриги, затеваемые Талейраном и Фуше? Сначала император их, конечно, победит, но ведь у этих гидр так много голов. В конце концов, они его погубят. По его собственным оценкам, русская армия получила подкрепление и стала численно превосходить Великую армию — 180 тысяч солдат с одной стороны против 130 тысяч с другой. Качество подготовки солдат у французов и их союзников выше, но, чтобы реализовать это преимущество, необходим военный гений Наполеона. Насколько вернулись его способности?