Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо, Серый, — пожал руку участковому на прощание, а затем вышел.
На улице стояла глубокая ночь. Ни единой души, даже машины не ехали навстречу. Но мне было всё равно. Меня тянуло на разговоры…
— Ты такой сухарь, Синицын! Девушек не на плечо закидывать нужно, а на руках носить.
— Так ты уже не девушка, а самопровозглашенная жена. Тебя можно.
— Вот ещё! Меня мой муж должен на руках носить всю жизнь.
— Тогда у твоего мужа будет грыжа.
Это просто вопиющее хамство!
— Да я вообще пушинка, между прочим!
— Я не имел в виду твой вес, — подкинул меня на плече, отчего я ойкнула. — Я имел в виду тебя.
Ну я ему сейчас…
— Ты чего, Фролова? Не щипайся!
Злорадно хихикнув, снова ущипнула его за зад, на что он шикнул.
— А если я?
— Ой, не дождусь, наверное…
Он ничего не ответил. Поступил так же, как и обычно, соскочил.
Поймав машину, он наконец спустил меня на землю, открыл заднюю дверь, чтобы я забралась, а затем сел следом. Рядом.
— Синицын, — зевнула, прикрывая ладошкой рот и кладя голову ему на плечо, — ты мне обещал брачную ночь.
— Разве обещал? — его дыхание коснулось моей шеи, отчего по коже пробежали мурашки.
— Угу…
— Спи, Ульяна, — его рука внезапно оказалось у меня в волосах, нежно перебирая прядки. — На брачную ночь у тебя сегодня сил не хватит…
Глава 18
Господи! Выключите этот противный свет! И без того башка раскалывается. Это, поди, та соседка порчу на меня навела, чтоб такое тяжкое похмелье у меня с утра было. Злыдня!
Так-с, а теперь неплохо было бы начать шевелиться.
Потихоньку-помаленьку выползла из-под одеяла, даже стала привыкать к раздражающему солнцу за окном, как вдруг…
— Еда! Еда!
— Заткнись! — швырнула в клетку подушку. — Суп сварю! — рявкнула, и это подействовало.
Емеля, чтоб у него все перья выпали, притих.
Приучила на свою голову. Теперь дармоед, как только видит что я просыпаюсь, сразу харчей требует!
Застонав, стала вспоминать вчерашний вечер и ночь. Да уж, покуролесила я знатно. Давненько такого не было. Скучно я живу, однако! Но, кажется, моя голова была с этим в корне не согласна. Ощущение было такое, словно мне делали трепанацию черепа. Прямо сейчас. В этот момент!
На кухне что-то звякнуло, а затем… Бах!
— Синица… — жалостливо простонала, прикладываю руку ко лбу.
Через секунду дверь в мою комнату открылась.
— Проснулась, жена? — усмехнулся.
— Мгм, — промычала. В горло будто песок насыпали. Хотя нет. Песок так не воняет. Гребаная водка!
— Таблетка и вода на тумбочке.
Это что же… Димка заботится обо мне? Вот те на!
От такого неожиданного поворота я аж привстала. А он, как ни в чем не бывало, подошёл к окну, открыл его, впуская свежесть морозного утра. Ей богу, аж дышать легче стало!
— Ночью открывать не стал, а то заболела бы ещё.
— А ты что, переживаешь, муж? — довольно ухмыльнулась.
— Конечно. Подхватишь заразу, меня еще заразишь. А мне болеть, Синицына, нельзя. У меня сезон начался.
— Какая еще нафиг Синицына? — опешила. Вот уж новости! Помнится, вчера я свою фамилию не меняла. И, вообще, моя меня полностью устраивала!
— А ты как думала? — беззаботно хмыкнул.
— Мы так не договаривались.
— Мы с тобой вообще ни о чем не договаривались. Но раз уж ты решила меня взять измором и женить на себе, то пожинай плоды.
Нет. Стыдно мне не было. Отнюдь. С чего бы, спрашивается?
— Мы еще наш «брак» — сделала кавычки в воздухе, — не скрепили, поэтому пока ещё Фролова.
— Ну, если бы кто-то меньше пил, то может и скрепили бы.
Так-с, я что, ещё сплю? Если да, то ни в коем случае не смейте меня будить! А то сожру со всеми потрохами и косточек не оставлю!
— Так сегодня…
— А сегодня, — перебил меня, — уже поезд ушёл, — затем дверь хлопнула. Птичка вылетела из моей клетки!
И какой он волк? Динамо он самый настоящий!
Бурча какой такой он вредный этот негодяй мой сосед, встала, взяла таблетку и запила водой.
Ладно. Хоть и динамо, зато заботливый.
Зыркнула на время. Обед. Пора и перекусить, но сперва в душ. Мне просто была необходима ванна с пеной и маска из меда на тело.
Прихватив телефон, повернулась.
Ек-макарек!
— Мама дорогая! — воскликнула от ужаса.
Из зеркала на меня взирала самая настоящая баба яга. Волосы всклоченные, как будто током шандарахнуло, под глазами чёрные круги, точно панда, помада размазалась, как у Джокера, а на лбу выскочил прыщ!
Это что же… меня в таком виде Синицын застал?!
Неет… Он не должен был меня такой видеть. Это же сущий ад! Это никак не вяжется с образом ухоженный Ульки Фроловой. Странно, как ещё не сбежал…
Осторожно выглянула из комнаты.
Чисто.
Синицын, похоже, засел в философской комнате (туалете, то есть).
На цыпочках прокралась к двери ванной, дотянулась до ручки, как Синицын вышел из коридора.
Чтоб меня!
— Отвернись! — истерично заверещала, хватаясь за ручку двери.
— Что?
— Не смотри на меня! — дернула дверь, но она, злыдня, заела. — Я не красивая!
На мои слова этот гад только расхохотался. И, очевидно, не собирался отворачиваться.
— Я уже тебя такой видел, — напомнил мне.
— Забудь, что ты видел! — прикрыла свою распухшую физиономию рукой. — Хватит на меня пялиться!
— Синицына, мы с тобой женаты, а у мужа и жены нет секретов.
Просто несносный тип! Он ещё и издевается!
