Эдриан напрягся, сжал ладони в кулаки. Я испугалась за отца, хоть и знала, что Эдриан не причинит ему боли, но все равно подошла к нему и взяла его за руку. Наши пальцы сплелись, и я почувствовала, как его злость отступает.

— Это тот эксперимент, из-за которого погиб мой отец?

— Мне очень жаль… Джонатан был моим лучшим другом, мне, правда, ужасно жаль, что все так вышло. — Виктор тяжело вздохнул. Его взгляд сделался отрешенным, словно он находился сейчас в своих мыслях где-то далеко-далеко.

А я стояла и не могла пошевелиться. Вихрь мыслей в моей голове путал все, а я пыталась уловить лишь одну: как за несколько дней моя жизнь могла так измениться? Я была счастливой, беззаботной девушкой, я любила музыку и свою работу… У меня не было ничего и никого, кроме нашей группы, и горячего чая с мелиссой, по вечерам. Сейчас же у меня нет никого, кроме этих двоих. Моего отца, и этого мужчины, рядом с которым мне становится все равно на то, как я оказалась в таком положении. Да еще и оборотень… Я никогда не верила в сказки, но и не отвергала возможное существование иных людей, не таких как мы. Как оказалось, они имеют место быть, один из них вот он, стоит рядом и сжимает мою ладонь... И как же я рада, что об этом знает еще кто-то кроме меня.

Я незаметно улыбнулась, и кинула быстрый взгляд на отца.

— Мне кажется, нам пора идти. — Я сделала первый шаг в сторону леса, потянув за собой Эдриана. Ему не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться.

— Да, идем… — Виктор кивнул.

Я оглянулась на горящий дом – крыша уже обрушилась, стекла в окнах покрылись копотью и потрескались, несколько из них выпали из рам, а объятые огнем стены второго этажа вот-вот рухнут вниз.

Мы пробрались сквозь плотно растущие деревья, и очень скоро вышли к дороге, но шли по самой кромке леса, чтобы остаться незамеченными. Я старалась быть сильной, ничем не выдать, что мне ужасно тяжело, и, стиснув зубы, бодро шагала вперед.

— Как ты себя чувствуешь? — Несколько раз спрашивал Эдриан.

— Все хорошо, — каждый раз отвечала я, а он гладил меня по щеке и беспокойно заглядывал в глаза.

Когда наступил серый рассвет, а на землю упали первые крупные капли дождя, я уже не могла идти, ноги подкашивались, а голова кружилась от потери крови.

— Эдриан, — тихо позвала я. — Мне надо присесть, всего на минутку.

— Хорошая идея, — Виктор уселся под ближайшее дерево, и прислонился спиной к стволу.

Мы с Эдрианом расположились рядом. Он держал мои руки в своих ладонях, грея их. Его тело всегда было горячим, даже слишком. Только сейчас это заметила.

Я скользнула взглядом по его шее, рукам, животу – раны перестали кровоточить, и как будто даже начали затягиваться.

— Волчья кровь, — шепотом ответил он на мой вопросительный взгляд.

— Как долго до поселения Западной стаи? — Устало спросил Виктор. Он подставлял ладошки лодочкой под дождь, и пил воду. Мне вдруг захотелось сделать то же самое.

— Не очень долго. Наши поселения располагаются в четырех частях этого леса, на расстоянии, достаточном для того, чтобы кланы не пересекались в обычной жизни. Всего несколько километров.

— А почему именно в этом лесу? — Заинтересовалась я. Названия Западная стая, Южная стая, говорили о том, что они должны находиться, как минимум, в четырех разных частях страны.

— По легенде, именно в этом лесу, произошло первое обращение человека в волка. Говорят, он основал Южную стаю, а уже много веков спустя, образовались и другие, со своими предводителями. Почему так назвали, не знаю. Возможно, это имеет какое-то основание под собой, а возможно нет.

— А вас много… таких? — Тихо спросила я.

Губы Эдриана коснулась улыбка, и отразилась искорками в его глазах, которые сейчас были не карие, а яркого янтарного оттенка.

Я ойкнула. Он понял, и снова ответил на вопрос, который я еще не задала:

— Когда волк борется с ранениями, его черты проявляются во мне. Как, к примеру, цвет глаз. И, отвечая на твой предыдущий вопрос: да, нас много. Только в этой стране около трех сотен, и тысячи по всему миру.

Мой отец почему-то тяжко вздохнул, и закрыл глаза ладонью.

— Адам, этот несносный мальчишка, он хочет, чтобы человечество узнало о вас. Нельзя этого допустить, ни в коем случае, но, боюсь, находясь рядом с Шерил, он не поймет всей серьезности ситуации.

— Папа, но почему? — Я тоже не понимала.

— Случится геноцид. Люди никогда не примут оборотней, и станут истреблять.

— Я ведь приняла, — я заглянула в глаза Эдриану, и тихим шепотом, еле слышно добавила: — И полюбила.

Чувствуя, что сейчас сгорю со стыда, спрятала лицо на груди Эдриана. Надеюсь, он не слышал моего неожиданного признания, потому что сделала я его просто потому, что эмоции взяли верх, а я уставшая, и вообще…

— Моя, — так же шепотом ответил Эдриан, и мое сердце пустилось в галоп.

Мой отец, впрочем, нас не слышал. Он внимательно вглядывался в серое плачущее небо, и ворчал, что дождь, в конце концов, смоет когда-нибудь эту страну. Я тихонько засмеялась, соглашаясь с ним – дождь я люблю, но уж очень часто он у нас. Практически все три сезона, а потом резко снег и морозы.

+++

Мы вышли на холмы, с которых открывался вид на равнину, где располагалось поселение Западной стаи. Я насчитала около двадцати домов. Одноэтажные, деревянные, с виду очень простые, не имеющие своих садов, но зато у каждого дома был свой огород и теплицы в нем.

Хозяйственные, однако, западные волки.

Чем ниже мы спускались с холмов, тем тревожнее мне становилось. Снова это чувство, как и в прошлый раз… Я взглянула на Эдриана, он выглядел спокойным и собранным, поймал мой взгляд и улыбнулся в ответ.

— Все хорошо, Софи. Нейтон мой старый знакомый, он обязательно поможет нам.

— Кто он, этот Нейтон?

— Глава клана, — Эдриан ободряюще сжал мою ладонь. — Мы идем к нему. Он живет один и у него большой дом, думаю, он не откажет нам в том, чтобы мы погостили у него пару дней.

— А что потом? — Спросил Виктор. Он молчал почти все время, что мы сюда добирались – экономил силы.

— Я попрошу его, чтобы он поговорил со своим кланом. Так же, надо договориться с Северной и Восточной стаями. Нам нужны свидетели, когда мы вернемся в поселение, чтобы бой с Шерил был честным. Я думаю, что она уже сообщила всем о моей смерти и, судя по тому, какой силой она теперь обладает, стала альфой по праву победителя. Не думаю, что кто-то смог ее одолеть.

— Как это, по праву победителя? — Я вообще перестала что-либо понимать. Хочется пить, есть, и уснуть на пару дней.

— Когда кто-то хочет занять место главы клана, он сообщает об этом действующей главе, вызывает его на бой и победитель становится альфой. Если же действующей главы нет, то на этот случай у нас есть старейшина. Его зовут Том. Тот, кто метит на место альфы, борется с ним, или же под его наблюдением с кем-либо из желающих. В таком случае присутствие других кланов не обязательно. А в нашем случае – без этого я не могу вернуться.