— Любое сердце?

— Нет, — его брови нахмурились. — Я думаю, что это её сердце. Отказавшись от него, она станет единым целым с Окнологом и сможет контролировать его.

— Ты думаешь? Кост, мы должны быть абсолютно уверены.

Я ненавидел то, что мой голос звучал так резко. Ему пришлось пережить слишком многое, и без Гейджа, без партнера, который помог бы ему разобраться в старых текстах и расшифровать многовековое пророчество… Напряжение, вызванное его задачей, с очевидностью читалось по его внешнему виду. Но мы должны были знать. Мы должны были остановить её.

Он смерил меня усталым взглядом.

— Я знаю. Я пытаюсь. Жаль, что Рэйвен не могла отправиться со мной, чтобы ввести вас в курс дела. Она оказала невероятную помощь. Именно после обсуждения с ней пророчества я смог вывести последний ингредиент.

— Тогда в чём сомнения?

Лина вернулась к переплетению пальцев на своём бестиарии.

— Пророчество говорит о Заклинателе, который усмирит Окнолога, предложив своё сердце. Но в тексте есть строчка, что-то о «руке, которая всё сломает», она вызывает недоумение.

Он провёл пальцами по подбородку. Нахмурился.

— Я не знаю, правильно ли это. Само заклинание, которое Язмин оставила после себя, ничего не говорит об этом обязательном условии. Просто сердце Заклинателя.

— Пророчество больше похоже на детскую колыбельную, верно? — спросил Оз. — Может быть, это просто игра слов, чтобы его было легче запомнить.

— Может быть. Или это может быть правдой, — пробормотала Лина. — Язмин всё сломала. Она нарушила наш образ жизни. Заклинатели, вступившие в войну, использующие магию крови… Она уже выполнила это требование, — Лина покачала головой и опустила взгляд в пол. — Мы долгое время верили, что Селеста благословляет тех, кто на правильном пути. Может быть, она была благословлена. Подумайте об этом. Она приручила Вриса. Никто никогда не делал этого раньше. И ей каким-то образом удалось собрать эти почти невозможные ингредиенты.

— Это не может быть правдой, — я опустился перед ней и положил руки ей на колени. — Не теряй веры сейчас. Подумай о своих тварях. О благословении Оникса.

Её улыбка была слабой.

Калем встал и начал расхаживать по той маленькой комнатке, которая у нас была.

— Итак, что нам делать?

— Мы должны добраться до неё до годовщины смерти Селесты и помешать ей завершить своё заклинание. Проблема в Варике, — сказал Кост.

— Но именно поэтому мы посещаем эти руины. Чтобы Нок был признан королём и управлял своими войсками. Если Варик будет в меньшинстве, он будет менее склонен сражаться с нами, — сказал Калем.

Ещё раз сжав колено Лины, я встал.

— Он никогда добровольно не откажется от трона. Даже если от этого будет зависеть всё королевство Лендрии. Так или иначе, нам придётся сражаться, чтобы добраться до Язмин.

— Совершенно верно.

Кост провёл руками по тунике, затем принялся приглаживать волосы. Проблеск его прежнего «я». Нет ничего лучше проблемы, которую нужно было решить, чтобы вернуть частичку моего брата. В моей груди загорелся огонёк надежды.

— Нам нужно больше солдат, — сказал он.

— Сколько Заклинателей согласилось сражаться? — спросила Лина.

— Больше, чем ожидалось. Но даже с Круором этого всё равно недостаточно, чтобы противостоять всему Вильгейму.

— Где мы найдём больше сил? — спросил Озиас.

— У меня есть идея, — сказал Кост, наклонив подбородок в мою сторону. — Но вам она не понравится.

Я испустил вздох.

— Я уже пришёл к одной идее, которая мне не нравилась.

Стать королём Вильгейма точно не входило в мой список желаний, но я согласился на это, потому что это означало, что Лина станет королевой. Вместе мы исправим многовековой раскол, который разделил нашу страну на три фракции: Круор, Хайрат и Вильгейм. Как только Лина станет королевой, как только наш союз укрепится, мы объединим всех лендрианцев. Больше никаких войн между нами. Больше никаких изгнанников на земле, которой мы все принадлежали. Так что если и было что-то ещё, на что я мог бы пойти, чтобы сделать это будущее реальным, то моя симпатия или антипатия к этому вопросу не имела значения.

— Мы попросим Рейн стать нашими союзниками. Нам нужны силы, а у них есть численность.

Вслед за его предложением последовало молчание. Моё тело замерло, и в ушах раздался тихий звон. Мы не могли поехать в Рейн. Родина Амиры развязала войну против Лендрии, потому что они считали, что я убил её. Они перестали нападать только тогда, когда меня сочли мёртвым. Добровольно вернуться на их суд… Спустя столько лет показать им, что я выскользнул из их хватки… Снова разразится бесконечная война.

— Ты не можешь говорить всерьёз.

— Но я серьёзен.

— Когда ты не такой? — пробормотал Калем.

Я бросил на него сердитый взгляд, и он пожал плечами.

Озиас прочистил горло.

— Я не вижу способов, чтобы это прошло хорошо, учитывая историю Нока с ними.

Кост поджал губы.

— Либо Рейн, либо Алламер, и мы знаем, какова вероятность, что маги помогут нам.

— Это невозможно, — простонал Озиас.

Мгновение мы все сидели в тишине, обдумывая слова Коста. Беспокойство закипело у меня в животе. Мы могли бы рискнуть отправиться в Алламер, Страну Магов, но они покинули Лендрию после Первой войны и не проявили никакого интереса к возвращению. Если не считать горстки проходимцев то тут, то там, по типу Эрикса, мага, с которым мы встречались, чтобы снять Клятву Круора с моего запястья, им было наплевать на нашу страну. Или тем, кто ими правил. Рейн, с другой стороны, когда-то был ценным союзником. Возможно, прошло достаточно десятилетий, чтобы они хотя бы подумали о том, чтобы снова восстановить эти отношения.

— Ну, — наконец сказал я, тщательно подбирая слова, — если бы я был членом королевской семьи Рейн и узнал о моём существовании, не только о моём существовании, но и о моей цели вернуть трон, я бы не обрадовался, — я скрестил руки на груди. — Я не шучу. Раз и внезапно появляется человек, которого, как они думали, убили. Они не только бы сочли себя лишёнными правосудия, но и почувствовали себя дураками из-за того, что их обманывали все эти годы. Они бы напали на Лендрию из принципа.

— Но если мы отправимся в Рейн, если мы обсудим с ними и заключим союз, у нас будет больше шансов сохранить мир, как сейчас, так и в будущем.

Как бы мне ни было трудно это признать, я знал, что это был правильный шаг. С таким количеством угроз в нашей собственной стране я даже не думал о том, что коронация короля будет означать для остального королевства. Для Рейна. Щупальце вины пронзило мой желудок, но я успокоил терзающее