Она уселась на одеяло, подобрав под себя ледяные ноги, распустила волосы и стала расчесывать их, как любил мистер Портер. Но плечи ее совсем поникли.

Господи, как она устала. Спина болела, и немудрено: просидеть весь день в такой позе. Нервы были на пределе: услышав зловещее шипение, она невольно подскочила. Оказалось, что уголь был влажный и шипел поднявшийся от него пар — совершенно обычный звук, — но она едва не умерла от страха.

«Боязнь змей… похоже, придется это преодолевать».

Щетка выпала из ослабевших пальцев. Калли невидящим взором уставилась в огонь. Хоть бы мистер Портер скорее пришел! Чем быстрее она соберет жемчужины, тем скорее уедет домой, подальше от него и его проклятого подвала!

Рен вошел в кабинет, откинул капюшон и провел ладонью по влажному лбу. Сегодня он исходил свое поместье вдоль и поперек, прошагав больше миль, чем за все годы, что провел здесь. Пришлось выйти на свет. О чем она думала, устроив такой переполох? Стремилась оказаться в центре внимания, и это ей удалось… если не считать того, что в глазах ее не было торжества или хотя бы радости. Она казалась невероятно уставшей, словно целую вечность провела в смертельном страхе.

Яблоки.

Неожиданно для себя он весело фыркнул. Господи!

Она сумасшедшая или его хочет свести с ума? Трудно сказать. То ли готовая на все ведьмочка, то ли беглая невеста…

Правда или ложь? Когда Калли была истинной женщиной и когда — хитрой лисой, ведущей игру?

Он не знал. Более того, непонятно, узнает ли когда-нибудь.

Но самым странным было обстоятельство, в котором он очень неохотно себе признавался. Он искренне тревожился за нее сегодня. Что вполне естественно, конечно: она его законная жена.

И все это не объясняло того черного кошмара, который преследовал его весь этот безумный день. Он боялся не только за нее, но почему-то и за себя. Он боялся… потерять ее.

Рен почти упал в кресло. О черт! Неужели он привязался к ней? К такому буйному, поминутно выводившему из себя созданию? Несмотря на то что она ясно выразила желание уехать, как только позволят?

И тут его посетила другая мысль. Неужели сегодняшний спектакль имел целью ускорить события? Стать для него таким невыносимым бременем, чтобы он с радостью отправил ее к семье. Правила… игры… границы. Он опасался, что единственный не знает этих правил.

Руки, лежавшие на коленях, сжали пустоту. Он глянул вниз и увидел, как побелели костяшки пальцев при мысли о том, что придется ее отпустить.

«Ты пропал. Потому что она все равно уедет. Каждый день, каждую ночь она приближается к выполнению своей части сделки».

Но сможет ли он выполнить свою?

— Сэр?

Ворчливый голос Тайгера донесся от двери. Но Рен не повернулся.

— В чем дело?

— Сэр, миссус сказала, что там были змеи…

— Миссус много чего наговорила, — отрезал беспричинно злой Рен.

— Э… да, сэр… но когда мы вынесли ящики, нашли вот это.

Рен, хоть и неохотно, но смирившись, накинул капюшон и обернулся. Тайгер протягивал ему загрубевшую руку, словно предлагая подношение. На мозолистой ладони лежало что-то, завернутое в тряпку. Рен развернул то, что оказалось большим, неуклюже подрубленным квадратом полотна, платком рабочего.

В платке оказалась свернутая кольцом горка чего-то тонкого, как бумага, и шелестящего, как пергамент. И тут он заметил характерный выпуклый рисунок из беловатых линий: чешуя.

— Змеиная кожа!

— Настоящий гигант, сэр! Я такого раньше не видел!

Рен дернул за конец и развернул кожу. Ярд, не меньше!

Возможно, и длиннее.

«А ты велел ей заткнуться и принять ванну!»

Ад и проклятие!

— Если миссус пробыла там весь день и видела хотя бы одну такую, значит, ей повезло выйти оттуда живой.

— Что?! — ахнул Рен.

Тайгер кивнул.

— Это гадюка, сэр. Смертельно ядовита. Не столько злобная, сколько нервная. Первая не нападет, но не хотелось бы наткнуться на их гнездо.

«Река змей, извивающаяся на полу».

Рен уставился на неоспоримое доказательство существования змей в подвале.

— Похоже… я был настоящим ослом.

Тайгер шаркнул ногой.

— Сэр, надеюсь, вы не обидитесь на совет… поскольку недавно женаты, и все такое…

— Совет? — вздохнул Рен. — Мне нужна чертова книга инструкций.

— И не только вам, — фыркнул Тайгер. — Я женат почти двадцать лет, и… словом, если назвать женщину лгуньей — ваше дело плохо.

— Я назвал ее лгуньей?

«А разве нет? Полагаю, так и было».

— Дело плохо, говорите? И что предлагаете? Боюсь, я понятия не имею, как быть.

Тайгер несколько секунд изучал потолок.

— Туго вам придется. Можно попросить прощения, это помогает…

Рен облегченно вздохнул.

— Иногда.

Рен поперхнулся.

— Боюсь, я не умею просить.

Тайгер прищурился.

— В таком случае зачем женились?

Рен поворочал головой, чтобы облегчить растущее с каждой секундой напряжение.

— Как только узнаю ответ, обещаю вам сообщить.

Тайгер задумчиво нахмурился.

— Она такая хорошенькая, сэр, и, кажется, добрая. Вряд ли это она отравила имбирь. Уж очень удивилась, когда узнала. Если женщина легко прощает мужа, такое бывает в самом начале брака. Потом блеск тускнеет, как говорится, ну и…

Рен хотел рассмеяться, но из горла вырвалось нечто вроде рычания.

— Боюсь, в этом браке блеска не было с самого начала.

Это она сияла. А он оставался тенью.

Но Тайгер, кажется, был полон решимости помочь ему.

— Женщины обожают цветы, конфеты и все такое. И красивые слова…

Он изучающе оглядел Рена.

— Если парню это удастся, даже самая норовистая кобылка утихомирится, если получит кусок сахара.

Предложение было неплохим, и все же Рен не имел ни малейшего понятия, как его осуществить. Чем можно соблазнить Каллиопу? Чего она хочет больше всего на свете?

«Оставить тебя и твой мавзолей в пыли колес своего экипажа, чем раньше, тем лучше, мерзкий ты осел!»

Рен вошел в спальню жены с зажженным огарком свечи. В душе царило смятение. Ему следует извиниться за то, что не поверил ей?

«Недоверчивость? Уверен, что там не было большего? Скажем… презрения»?