Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тонкие, бледные Иркины губы изогнулись, открывая блестящие, острые, как шилья, клыки. Девчонка медленно и плавно повернулась к летящей навстречу машине.
Фары «уазика» выхватили три испуганно замершие детские фигурки.
– Ось воны! – облегченно вздохнул пожилой усатый милиционер. – И чого тикалы, хиба мы им щось плохое…
Договорить он не успел. Одна из фигурок взвилась в неуловимом гла́зу высоком прыжке. Капот автомобиля дрогнул. К лобовому стеклу мчащегося «уазика» прильнуло лицо. Белое, словно светящееся во мраке. Космы черных, как ночь, волос хлестали по нему, а сквозь развевающееся на ветру кружево накидки в милиционеров вглядывались мрачно фосфоресцирующие, полные ярости и нечеловеческого голода глаза.
Милиционеры, не двигаясь, уставились на чудовище. Оно улыбнулось – демонстрируя выглядывающие из-под верхней губы клыки! Милиционеры медленно перевели взгляд друг на друга… и дружно заорали:
– А-а-а! – водитель яростно крутанул баранку.
Машину завертело на месте. Сейчас чудовище снесет с капота, шарахнет о ближайший фонарный столб…
Существо, даже не покачнувшись, спружинило ногами… и легко удержалось на вертящейся машине. Осуждающе покачало головой – тц-тц-тц! – и положило на лобовое стекло тоненький бледный пальчик с длинным когтем! Этим самым когтем жуткая тварь нарисовала окружность на уровне лица водителя. Круг из двойного противоударного материала дзинькнул, вываливаясь внутрь машины, а в отверстие просунулась бледная рука…
– Оно сюда лезет! – заорал водитель и ударил по тормозам.
Его напарник распахнул дверцу, вывалился на мостовую, остался лежать без движения. Водитель выскочить не успел. Тонкая девчоночья рука сомкнулась на его горле и рванула, выдергивая с сиденья, из машины, высаживая стекло, поднимая в воздух уже бессильно болтающееся тело. С нечеловеческой силой существо швырнуло водителя на стальную крышу «уазика», разбивая вдребезги мигалку.
– Нет! Гадалка, нет, пожалуйста, нет! Панна Ирина, не надо! – надрывались где-то внизу два отчаянных голоса, но чудовище лишь усмехнулось. Блеснули тонкие клыки, припадая к бычьей шее милиционера…
Чудовище вдруг выгнулось дугой и дико, страшно завопило, в приступе боли смахивая громоздкое тело водителя с крыши автомобиля. Ужас парализованной, ощущающей свою беспомощность пищи кружил голову Повелительницы Ночи. И приближение опасности – страшной, неотвратимой, с которой даже ей не под силу справиться, – она ощутила лишь в самое последнее мгновение. Она едва успела повернуться – из-за угловатых черепичных крыш старинных домов вырвался первый, слабенький луч занимающегося рассвета! Тело Повелительницы Ночи пылало, как в огне, корчилось в непередаваемой муке, бушующий костер охватил разум… Ирка Хортица очнулась.
Четыре знакомые руки сдернули ее с капота. Она свалилась, с маху приложившись о камни мостовой. На голову и плечи ей упала разодранная пополам широкая цыганская рубаха. Окутывая, прикрывая от бледного осеннего рассвета. Рассвета, безжалостно сжигающего тело упырицы.
Танька и Богдан подхватили Ирку с двух сторон и поволокли к восьмигранному строеньицу перед ратушей – оно было ближе всего. На бегу Ирка обернулась на валяющееся у колес «уазика» тело. Что же она наделала? Еще чуть-чуть – и она бы его выпила, милиционера этого!
Танька и Богдан приткнули Ирку в крохотную тень у запертого входа в павильончик.
– Сейчас открою! – простонала Ирка. Она разбила кулаком стекло, на руке обязательно должна быть кровь, ее кровь!
Пальцы и ладонь были совершенно чистыми. Ни единой царапинки, ни единой капельки крови. Ах, так! Ирка впилась себе в палец клыками. Мазнула окровавленным пальцем по замку… Ничего не произошло. Только бледный световой зайчик скользнул по замку – и Иркина кровь вспыхнула шипящим костерком. Исчезла.
– Вампирья кровь замков не открывает, – цепенея, выдохнула Ирка.
Жар разгорающегося рассвета наваливался на нее сквозь слабое прикрытие Богдановой рубашки. Ирка чувствовала, как трещат, скукоживаясь, волоски на коже.
Полуголый Богдан подскочил к запертой двери.
– Ай, без крови обойдемся! – воскликнул цыганенок и всадил между дверью и косяком серебряный нож. Клинок Кармалюка.
Легко, будто ленточку перерезал, ножик располосовал стальной язычок замка. Дверь с натужным скрипом приоткрылась.
Ирка с отчаянным воплем метнулась внутрь, в сулящую спасение темноту. Невозможный, испепеляющий жар настигающего рассвета дохнул внутрь, словно гигантская раскаленная печь, и, бессильно шипя, растворился, отступая.
– Бр-р, холодина какая! – охватывая себя руками за голые плечи, сказал Богдан и тоже торопливо заскочил внутрь. Последней вошла Татьяна и тщательно прикрыла за собой дверь.
– Да и здесь тоже холодно! – заключил мальчишка, оглядывая пустое помещение. Посреди павильона зияло отверстие, откуда и тянуло холодной влагой. Цыганенок перегнулся через каменный парапет. Далеко внизу отблескивала вода.
– Опять колодец! Совсем как тот, который мы в подземельях завалили, когда с упырем дрались!
Татьяна пнула Богдана носком рваной бальной туфельки. Настоящая Танька еще бы и пальцем у виска покрутила, но графине воспитание не позволяло, и она только наградила цыганенка совершенно уничтожающим взглядом. Тот осекся и виновато поглядел на Ирку, выискивающую самый темный уголок, подальше от бликов дневного света, пробивающихся сквозь черное от грязи круглое окошко. Девчонка на мгновение замешкалась – у самого пола вроде что-то мелкое шмыгнуло. Мыши, наверное. Ирка с облегчением опустилась на холодный пол и привалилась к каменной стене.
– Хорошо! – прошептала она и в противовес собственным словам страшно, хрипло разрыдалась.
– Ну ты чего, гадалка? – забубнил у нее над головой Богдан.
– Панна Ирина, прошу вас, успокойтесь, ведь ничего ужасного не случилось! – лепетала Татьяна.
– Да-а, не случилось! – сквозь рев выдавила Ирка. – Я теперь упырь! Ужасный! А ты говоришь… У меня клыки-и…
– У вас нет клыков, – поспешила успокоить ее Татьяна. – Во всяком случае, сейчас, – подумав, добавила она.
– А бы-ыли… – ревела Ирка. – А ты когти, когти мои видела? Же-елтые…
– Ай, я у тебя и черные когти видел, – утешил ее Богдан.
– Так то нормальные! – взвизгнула Ирка. – Собачьи! А это вампирьи! – и безнадежно выдохнула: – Бросьте меня, ребята, пока я на вас не кинулась! Уходите!
– Хм!
Показалось Ирке или и вправду в дальнем углу кто-то весьма скептически хмыкнул? Она бы непременно отправилась выяснять, да вот только… Звук отрезвил ее, заставив вспомнить. У Ирки опустились руки:
– Никуда вы не уйдете! – в отчаянии сказала она.
– Вне всякого сомнения, – веско заметила графиня. – Мы вас не оставим!