– Но был ли в него вовлечен кто-то кроме Амплби, Рэнсома и Кэмпбелла?

– Да, конечно. Сейчас я к этому подойду. С самого начала казалось, что это ужасное дело произвело на ректора удручающее впечатление. Мне думается, он был своенравным человеком. И когда он начал понимать, что в этом деле мнение Ученого совета колледжа склоняется не в его пользу, то повел себя наперекор ему. По крайней мере, мне так кажется. Повторяю, подобные дела крайне сложно распутать. Амплби поссорился с Хэвелендом. Полагаю, что основой ссоры стало то, что он дразнил Хэвеленда, в каком-то смысле издевался над ним: «В следующий раз я украду твои работы». Разумеется, Хэвеленд от этого нервничал и злился, что нравилось Амплби. В конце концов он убедил себя в том, что это некая занимательная интеллектуальная игра. Ему нравилось с сарказмом, иронией постоянно заставлять колледж строить догадки относительно его научной честности. Он завязывал новые ссоры. Он создавал группировки. Например, он вошел в альянс с Поуноллом против Хэвеленда, а потом, чтобы уравнять силы, понудил Титлоу поддерживать Хэвеленда. А совсем недавно Амплби решил, что будет гораздо забавнее (мне очень горько говорить об этом) сразиться с ними одному. В результате этого он спровоцировал бурный конфликт с Поуноллом.

Для Амплби это стало своего рода забавой, но он никогда не переступал определенных границ и, можно сказать, не нарушал им же придуманных правил. Ректор всегда вел себя чрезвычайно учтиво, и мне кажется, что по сути своей он был бесстрастным и даже отстраненным человеком. Он просто устраивал себе несколько извращенное интеллектуальное развлечение. Однако в колледже создалась нездоровая атмосфера. И «актеры» рангом пониже вели себя не столь хладнокровно и невозмутимо. Мне кажется, что, в частности, Поунолл и Титлоу несколько увлеклись соперничеством. Боюсь, что между ними возникла настоящая вражда. Во взаимные склоки были в разной мере вовлечены и остальные: Эмпсон, Чалмерс-Патон и даже Кёртис – милейший старик! Вот на таком фоне, мистер Эплби, и разыгралась эта жуткая трагедия!

Дейтон-Кларк закончил свой рассказ. Словно в подтверждение этого он откинулся на спинку стула и начал отрешенно изучать слабо освещенный серебристо-голубой потолок. Эплби закончил писать и столь же безучастно воззрился на обюссонский ковер. Вскоре декан заговорил снова:

– Теперь, если у вас есть вопросы по сказанному мной или о чем-то еще, задавайте их.

Однако в планы Эплби пока не входило подвергнуть гостеприимного хозяина перекрестному допросу. Он обратился к обстоятельству, никак не упомянутому в разговоре.

– Хотелось бы знать, не могли бы вы пролить свет на эту затею с заменой ключей от Садового сквера? Инициатива принадлежала доктору Амплби?

– Да. На последнем заседании Ученого совета он сказал, что это весьма желательно и он сам отдаст необходимые распоряжения. Наш казначей недавно скончался, и ректор взял на себя большую часть административной работы.

– Как вы считаете, не скрывалось ли за решением заменить ключи что-то еще? Например, желание Амплби каким-то образом обезопасить себя?

Лицо Дейтона-Кларка выразило недоумение.

– Едва ли, – ответил он. – Амплби считал, что существуют незаконно изготовленные дубликаты ключей. Именно это и стало причиной замены, и мне, разумеется, никогда не приходило в голову, что в этом присутствовал его какой-то личный интерес.

– Однако он был, так сказать, наиболее уязвим именно со стороны Садового сквера? Например, его кабинет со стороны переулка защищен решетками, а двери в Епископский дворик и в профессорскую каждый вечер запираются. Но вот из Садового сквера проникнуть в его апартаменты довольно легко.

На мгновение лицо Дейтона-Кларка просветлело.

– Это подразумевает, – произнес он, – что Амплби опасался нападения со стороны кого-то, кто не входил в число «законных» обладателей ключей? То есть кого-то извне, кто заполучил дубликат старого ключа?

Эплби кивнул. Пару секунд Дейтон-Кларк размышлял, а затем покачал головой.

– Нет, – с сожалением сказал он. – Не думаю, что за этим что-то крылось. Я уверен, почти уверен, что озабоченность Амплби заключалась именно в том, о чем он и сказал. Он действительно беспокоился, и, должен признаться, весьма сильно. Однако исключительно за репутацию колледжа. Возникли неприятности касательно тайных отлучек студентов, и он твердо решил положить им конец. Амплби, кстати, родом из небогатой семьи и отличался довольно строгими консервативными взглядами. Ему нравилось, что в колледж Святого Антония поступают выходцы из определенных слоев общества, а ничто так не отпугивает респектабельные семейства, как скандалы и сплетни. Я считаю, что вся его озабоченность этим вопросом была обусловлена только этим. Не думаю, что ректор тревожился за свою безопасность только из-за некоего «незаконного» обладателя ключа.

Однако Эплби решил пока не закрывать этот вопрос. На сей раз он сам сделал паузу, прежде чем спросить:

– Между прочим, а у Рэнсома был ключ?

Дейтон-Кларк от удивления сел прямо.

– Да, – ответил он, – был.

– А новый ключ не мог к нему попасть?

– Нет. Полагаю, что нет.

– Вы можете сказать, как именно ректор раздавал ключи?

– Насколько мне известно, он просто ходил по колледжу и лично вручал их.

– В каком порядке?

Дейтон-Кларк удивленно посмотрел на Эплби.

– То есть кому он выдал ключ первым, кому вторым и так далее? Не знаю об этом почти ничего. Разве что я стал предпоследним, и он сказал, что после меня остался только Готт.

– И это произошло позавчера около полудня?

– Да.

Эплби вновь умолк. Обед оказался полезным во всех смыслах. Только вот общая картина снова начала высвечиваться переливчато: то тут, то там. Вечером снова, очевидно, придется сказать Додду, что слишком много света…

Декан посмотрел на часы.

– У меня скоро встреча, мистер Эплби, так что мне придется поспешить. Нет ли у вас ко мне других вопросов или каких-либо дел?

– Одно дело имеется, – ответил Эплби и вынул из кармана загадочную ручку от рычага кресла для мытья. – Боюсь, что я должен снять отпечатки пальцев у всех членов Ученого совета колледжа.

Наконец-то в нем заговорил полицейский: произнося эти слова, Эплби ощутил, как исчезает послевкусие великолепно приготовленных вальдшнепов.

Дейтон-Кларк, разумеется, был захвачен врасплох.

– Отпечатки пальцев! – воскликнул он. – Ну конечно же! Однако я полагал, что нынче злоумышленники действуют в перчатках.

– Очень часто, и тогда мы оказываемся поставленными в тупик. Однако наши немецкие коллеги заявляют, что разработали способ получать отпечатки при использовании обычных перчаток. Взятие отпечатков (разумеется, с согласия субъекта) является рутинной процедурой, которую мы обязаны провести. Если возникнут возражения…