Юноша позволил любовнице переубедить его и обещал воздержаться от инициации. «Когда он пришел домой и мать стала объяснять ему, как он должен готовиться к посвящению сегодня и как – в последующие дни, он объявил, что ничего этого делать не будет и что он вообще раздумал принимать посвящение. При разговоре присутствовал отчим. Мать тут же завопила, что мальчишка, видите ли, не может потерпеть, чтобы не спать со своей Гиспалой каких-нибудь десять ночей, что эта змея так опоила его приворотными зельями, что он уже ни мать, ни отчима, ни богов ни во что не ставит. С криками и бранью мать и отчим выгнали Эбутия с четырьмя его слугами из дому. Юноша нашел прибежище у своей тетки Эбутии и рассказал, за что мать выгнала его из дому, а на другой день, по ее совету, он отправился к консулу Постумию и с глазу на глаз все ему рассказал…» Консул удостоверился в правдивости юноши, а затем допросил, среди прочих, и Гиспалу. Сперва она от ужаса пыталась все отрицать, но в конце концов рассказала ему все, что знала. «Сначала это было чисто женское таинство, куда ни один мужчина не допускался. В году было три установленных дня, когда, еще засветло, совершалось посвящение в Вакховы таинства, причем жрицами выбирали почтенных замужних женщин. Но когда жрицей стала Пакулла Анния, уроженка Кампаньи, то она, якобы по внушению свыше, изменила заведенный порядок, впервые допустив к обрядам мужчин и посвятив в таинства своих сыновей… С тех пор как состав вакхантов стал смешанным, а к смешению полов прибавилась и разнузданность ночных оргий, там уже нет недостатка ни в каких пороках и гнусностях. Больше мерзостей мужчины творят с мужчинами, нежели с женщинами. Тех, кто противится насилию или уклоняется от насилия над другими, закалывают как жертвенных животных. Верхом благочестия у них считается готовность к любому кощунству. Мужчины, словно безумные, во время обряда раскачиваются всем телом и выкрикивают пророчества, а замужние женщины, одетые словно вакханки, с распущенными волосами, с пылающими факелами устремляются к Тибру, окунают факелы в воду, и так как те начинены горючей серой с известью, вынимают столь же ярко горящими. Про тех, кого, привязав к театральной машине, сбросили в подземные бездны, они говорят, что те взяты богами.

Этими жертвами становятся те, кто отказался или вступить в их сообщество, или участвовать в преступлениях, или подвергаться насилию. Они составляют огромное множество, почти равное населению Рима, и среди них есть даже члены знатных фамилий, и мужчины и женщины. Последние два года стало правилом, чтобы в таинства посвящали лиц моложе двадцати лет». Консул поместил обоих свидетелей в безопасное место и сообщил о происшедшем Сенату. Сенат был потрясен, однако поблагодарил консула, поручил ему вести дальнейшее расследование и пообещал свидетелям безопасность и вознаграждение.

Далее было постановлено разыскать всех жрецов этого культа – и мужчин, и женщин. Специальный эдикт требовал «привлечь к ответственности тех, кто использовал эти собрания и обряды в безнравственных и развратных целях». По всему Риму были расставлены караулы, чьей основной обязанностью было предотвращать ночные сборища и ловить поджигателей.

Наконец, консул произнес речь перед народом, в которой, согласно Ливию, сказал: «Большую часть [приверженцев этого культа] составляют женщины, которые и положили начало этому злу. Затем, это – напоминающие женщин мужчины, совращаемые и совратители, исступленные и неистовые, обезумевшие от ночных оргий и попоек, шума и криков. Сейчас преступное сообщество бессильно, но оно набирает силу с устрашающей быстротой, и численность его растет со дня на день. Ваши предки не разрешали даже благонамеренным гражданам самовольных, неорганизованных сходок, кроме трех случаев: когда знамя, водруженное на городской цитадели, созывало граждан с оружием в руках для проведения за городом центуриатных комиций, когда трибуны назначали сходку плебеев и когда кто-то из магистратов в законном порядке созывал народную сходку. И всюду, где собиралась толпа, считалось необходимым присутствие законного ее председателя. Как после этого вы должны относиться к сборищам, которые проводятся по ночам и в которых женщины участвуют вместе с мужчинами? Если бы вы знали, в каком возрасте мужчин посвящают в эти мистерии, то вы бы не только жалели их, но и стыдились за них. Неужели, квириты, вы полагаете, что, дав такую клятву, юноши могут служить в вашем войске? Им ли, прошедшим школу разврата, вы захотите доверить оружие? Неужели, покрытые своим и чужим позором, на поле брани они будут отстаивать честь ваших жен и детей?.. За последние несколько лет не было преступления или обмана, источником которому не служили бы вакханалии… Зло ползком подкрадывается и растет с каждым днем. Сейчас оно… грозит уже государству в целом… Если кто-то… безумием или похотью оказался втянут в эту трясину, то вы должны от него отречься, как от опасного преступника из числа самых отъявленных негодяев… Ничто внешне так не обманчиво, как ложное суеверие. Когда преступления оправдывают религией, закрадывается опасение, что, карая людские заблуждения, мы можем нарушить связанные с ними права богов. Но от сомнений такого рода вас избавляют бесчисленные декреты понтификов, постановления Сената, ответы гаруспиков. Сколько уже раз во времена ваших отцов и дедов магистратам поручалось запретить иноземные ритуалы, изгнать с Форума, цирка и вообще из столицы бродячих жрецов и гадателей, разыскать и сжечь книги мнимых пророчеств, отменить все жертвоприношения, не соответствующие римским обычаям. Ведь они, хорошо разбираясь в праве божественном и людском, полагали, что нет ничего пагубнее для благочестия, чем совершать обряды не по обычаю предков, а на манер иноземцев. Я счел нужным предупредить вас об этом, чтобы суеверие не тревожило вас, когда вы увидите, как мы разрушаем места проведения вакханалий и разгоняем эти нечестивые сборища. Все, что мы сделаем, будет совершено с изволения и с помощью бессмертных богов, которые, негодуя на то, что их именем прикрывались злодеяния и разврат, теперь эту гнусность разоблачили, не для того, чтобы оставить ее безнаказанной, но чтобы со всею строгостью покарать»[52].

Очевидно, меры, принятые Сенатом, оказались весьма действенными, так как многие замешанные в скандале, несмотря на строгий запрет, пытались бежать из Рима. Но все они были арестованы и предстали перед судом. Некоторые покончили с собой. Общее число подозреваемых составило около 7 тысяч человек. Следователи выяснили один крайне важный факт – секта практиковала не только сексуальные извращения и убийства, но и другие преступления, такие, как лжесвидетельства, подделка печатей и подлог завещаний. Все уличенные в серьезных преступлениях были казнены; согласно древнему обычаю, исполнение приговора над женщинами поручалось их родственникам. Наконец, в 186 году до н. э. Сенат издал указ, который дошел до нас на бронзовой плите: навсегда запрещались вакханалии в Риме и в Италии, за исключением нескольких мелких местных культов, о которых следовало оповещать претора.

Таков, вкратце, рассказ Ливия об этом деле и его последствиях. Возможно, автор придал ему романтическую окраску, свойственную всему стилю Ливия, но в целом факты изложены им верно. Но мы должны сделать одно примечание: отнюдь не аморальные действия, связанные с этим культом, реальность которых мы не можем ни проверить, ни обсуждать, заставили власти принять строгие меры; в первую очередь правящие лица вмешались потому, что почувствовали опасность самому существованию государства, исходящую от этих тайных обществ, особенно когда следствию стало известно о таких регулярно практиковавшихся преступлениях, как убийства и фальсификация документов. В то время Римское государство не могло допустить существования внутри себя любой другой силы, о которой оно не знало или которой не могло управлять. Как только оно лишилось силы для предотвращения функционирования подобных обществ, то растеряло весь свой авторитет, и началась гражданская война.