– Да, и на пшик вы ездите отдыхать по всему миру.

– Так немцы путёвки эти за год вперед покупают, чтобы дешевле было, и селятся обычно в трёхзвёздочных отелях. А фотографируются около пятизвёздочных. Тоже, доложу я вам, деятели. И кого обманывают?

Алексей поглаживал рукой красивое кресло, на котором сидел. Добротная ткань, интересный дизайн, и вообще гостиная на первый взгляд казалась просто роскошной, но было ощущение ненужности и случайности вещей, населяющих эту большую комнату. Огромные ярко-красные плюшевые кресла, бордовые гардины, при этом, однако, стол был застелен синей скатертью.

В доме совсем не было цветов. Так удивительно, Зоя ведь большая любительница всей этой зелени. Когда-то этот факт страшно его раздражал, а сейчас вдруг сам увлекся разведением цветов. Алексей очень гордился своими розами, каких только сортов у него не было на его крошечном участке земли! И в доме он завел маленький японский сад. Покупал на эту тему много специальной литературы, у него были даже партнеры по переписке в Интернете, с которыми они со всей серьезностью обсуждали, сколько лить какого удобрения, размещали фотографии особо удачных своих произведений, а здесь никаких тебе горшков.

– Зоя, а где же твои цветы? – Алексей взял за руку сестру, которая наклонилась над ними с подносом.

– А это ты у него спроси, – Зоя метнула в сторону сына быстрый взгляд.

– Да, было у нас тут небольшое побоище с битьем горшков. Эх, Алексей, поздно ты приехал, не принял участие в метании дисков. Хорошо, диваны у нас большие, было куда спрятаться, – Саша пытался сохранять чувство юмора. – Но знаешь, как-то решил пока с живой природой повременить. То есть стены немножко подправил, шторы к твоему приезду старые повесили, новые-то все испорчены. Но уж извини, цветы высадить не успел. В общем, хорошо, окон не побили. Стеклопакеты нынче дороги, так сразу и не поменяешь. Просто, знаешь, повезло, что наша Галя снайперских курсов не заканчивала. А то видел бы ты нас с матерью!

– Да, ребята, серьёзно у вас тут всё.

– Да ладно, Алеша, я сначала тоже места себе не находил. А потом посмотрел, послушал своих друзей. Так у всех, знаешь: кто посуду бьет, кто шваброй дерётся.

– Ну, уж, Сашка, не навешивай ярлыков, у всех всё по-разному. То есть всякое, конечно, случается, но всё же счастливых браков много. Да что я тебе рассказываю: родители твои разве не пример?

– Так время другое.

– Нет, ты не прав, дело не во времени. Просто тебе не повезло. А вот сейчас, может, уже и повезло, раз вы расстались.

– Вот в этом ты прав, – Саша улыбнулся. Сначала говорил напряжённо, не знал, как начать этот неприятный разговор, или, наоборот, не хотел эту тему поднимать, но само вырвалось, и ему стало легче – первое слово сказано.

– Так что в доме два жениха. Или три? Игорь же ещё! – Зоя, оказывается, все слышала, и тоже решила вставить слово.

– Или ни одного. Ты, Зоя, в своем репертуаре. Тебе бы нас только пристроить. Пусть поживёт для себя, осмотрится, в гости ко мне приедет наконец-то, правда, Саш? – Алексей пытался сохранить шутливый тон.

– Обязательно приеду. Но на эти дни нужно продумать твою московскую программу. Или у тебя есть какие-нибудь планы?

– Главный план у меня – это вы: ты, Зоя, твои ребята. Обязательно хочу побродить по центру. Сесть на метро и проехать по тем местам, где когда-то хаживал, куда с Ниной приезжали, – голос предательски задрожал, но Алексей быстро взял себя в руки. – Потому меня тут есть одна знакомая, может, с ней встречусь, – ну надо же, вырвалось, ведь не хотел говорить, да, собственно, и звонить не собирался.

– А вот это хорошее дело, – к ним подсела Зоя. – А может, у твоей знакомой есть ещё какая знакомая? – она сразу поняла, о ком идет речь. Значит, Мила. Вот и хорошо, чем чёрт не шутит.

– Да я просто так сказал, ни с кем я ещё встречаться и не собираюсь, не знаю я, столько лет прошло. Так, позвоню. Да, а кстати, там есть дочь, вроде бы вдова.

– Твоя ровесница, что ли? – Саша высказался и сразу понял, что сморозил что-то не то. А Алексей тут же закрылся.

– Ну, это я так. Расскажи лучше, Саша, про свой трест.

Зоя, вздохнув, пошла мыть посуду. Неужели Лёша имеет в виду ту самую Милу? Всё-таки надумал с ней встретиться. А ведь, судя по тому короткому Лешиному рассказу, она хороший человек. И ровня её Леше. Вот и пусть поговорят, тут нужен мужской разговор. А ей ведь многого и не надо. Брат приехал, сын вроде немного успокаивается, стало быть, жизнь налаживается. Своей жизни у неё уже не будет, главное, чтобы у них всё срослось. Как там её Вася сочинял…

Нет радости большей, – не скрою:

Всегда быть с собою в ладу

С родными, друзьями, семьёю,

Быть в деле своём на виду.

Александр неторопливо принялся рассказывать о проблемах на работе. Алексей с удовольствием слушал в первую очередь русскую речь, родные голоса и удивлялся; удивлялся насыщенности разговора, откровенности. Ведь о чём говорят на его теперешней родине? Только об успехах, и всё равно как-то обтекаемо, в общем, не конкретно, частенько слова заменяя восклицаниями – «О-о!», «А-а!». А здесь – о проблемах, причем конкретно, с подробностями. Про гада-начальника, про нерадивую секретаршу, про молодого менеджера, который запорол проект, и теперь все сидят без премий. Как всё удивительно, необычно, непривычно. Алексей слушал Сашу и параллельно думал о своём; нет, он всё же позвонит Миле. Обязательно. И неважно, что тогда ничего не вышло. Так сложилось, она поймет.

А может, он и поездку эту замыслил, чтобы встретиться с Милой? Встреча на другой территории, где всё может пойти совсем по-другому. И тут же Алексей выкидывал эти мысли из головы. С какой стати? Столько времени прошло. И потом, тогда он так некрасиво пропал. А как можно пропасть красиво? Сказать: «Вы меня извините, я еще не готов, мне дочки не разрешают, особенно старшая, она на меня смотрит неодобрительно, подростком пережила жуткий стресс – на её глазах погибла мать – и она сидела рядом, пока не приехала „Скорая помощь“. Да, вот так, и не хочу быть плохим отцом, и так виноват достаточно». Да, оправданий можно было найти много. Но список получался настолько длинным, что легче было просто не позвонить. Не выйти в какой-то момент на связь, и всё.

Хотя ведь летал тогда во Франкфурт, зацепила его Мила, и встретились они так хорошо. В дом она к себе не позвала и очень переживала по этому поводу, но Алексей тогда уже приспособился к немецкой жизни и знал – не положено, да и ни к чему. Он сам боялся встречи с её дочерью, понимал, что не хочет участвовать в утешениях, не мог взять на себя это чужое горе, своих проблем хватало, а вот Мила ему показалась сильной. Он уже потихоньку начал поворачиваться к жизни и, сам того не сознавая, начал искать женщину. Но не любовь, нет, а друга, поддержку, покой. И ещё, а это главное, спасения от одиночества. Он устал вечно улыбаться, говорить: «Всё о'к», – а потом про погоду про природу и оправдываться, почему он не ходит в спортзал. Да потому, что не хочет. Или почему он не пьет пиво литрами, а так, один бокальчик. Да потому что не любит!