— Ну и влипли мы! — шепнул мне на ухо, гладя по голове.

— Ага! Ректор приходил. Сказал писать подробные отчеты о практике. Ругался-а-а-а! Ужас! Так кричал, что я от него под одеяло спряталась.

Карел мелко затрясся от беззвучного смеха. Я сначала держалась, но потом и меня разобрало. И вот стояли мы, обнявшись, поддерживая друг друга, чтобы не свалиться от слабости, и хохотали в голос.

Такими, захлебывающимися смехом, нас и застукали.

— Вот они! — закричал кто-то с другого конца коридора.

Затопало множество ног, и налетела шумная толпа: Лола, Тина, Гастон, Мальдин и Рив. Они что-то говорили, трясли и тискали нас. Вычленить отдельные фразы было сложно, так как они перебивали друг друга, задавая вопросы и рассказывая что-то свое.

— …как же вы нас напугали!

— …вернулись с практики, а нам сказали, что вы тут умираете!

— …рвались к вам, а нас не пускали.

— Целых три дня ждали, пока вы очнетесь!

— А загоревшие какие!

— Народ, а можно мы ляжем? Что-то я устала стоять, — вклинилась я в этот словесный поток.

— Конечно! — Ривалис тут же поднял меня на руки и уверенно понес в мою палату.

Карела с двух сторон подхватили под руки Гастон и Мальдин и повели следом. Нас уложили рядышком в мою кровать, как куколок, расселись вокруг и уставились жадными взглядами.

— Что? — с подозрением спросила я.

— Рассказывайте! — выдохнула Лола. — Где вы так умудрились?

Наше повествование о пребывании в нереальности вызвало кучу ахов и охов. Ребята восторженно ужасались событиям, произошедшим с нами, и завистливо стенали, что у них практика была ужасно скучной и неинтересной. Мы еще вкратце поведали, что неделю прожили на острове русалок и познакомились с этими созданиями. Рассказали о схватке с нежитью на кладбище, умолчав, правда, о полученном даре говорить с драконами и о яйцах, которые притащили в школу. Сказали только, что привезли найденные там документы для ректора. В общем, в глазах однокурсников мы были героями и авантюристами!

— Обалдеть! — всплеснула руками Лолина. — Так жемчужные сережки у вас обоих и браслет Карела — это от русалок? Я сейчас умру от зависти! Это же такое приключение! А я, как проклятая, целый месяц в королевском дворце изображала из себя придворную даму и ходила в вычурных платьях и корсете. Ни вздохнуть, ни наклониться, ни поесть нормально.

Примерно через час в палату вошла магистр Литаниэль, принесла нам с Карелом куриный бульон и всех разогнала. Заявила, чтобы до завтра они не показывались, а вот как нас выпустят из лазарета, тогда и пообщаемся.

На следующий день принесли наши сумки, которые мы брали с собой в нереальность. Я переоделась, заплела косу, дождалась Карела, и мы вместе направились в общежитие.

— Будем писать отчеты по отдельности или вместе? — спросила уже перед тем, как разойтись по корпусам.

— Давай вместе. Быстрее управимся. И еще… Ты точно поедешь на каникулы к Лоле? Может, со мной?

— Посмотрим, — улыбнулась я.

С отчетом о практике мы управились к вечеру. Хотелось побыстрее закрыть эту тему, чтобы отвязаться наконец-то и с чистой совестью начать отдыхать. Ту часть, которая касалась нас обоих, писал Карел, у него почерк лучше, так как чернильные ручки для него привычнее, но и мне пришлось настрочить несколько страниц о травах Лаэтры, приобретенных там книгах, о своих увеличившихся способностях к стихии воды и о том, как я перевозила домового. На отдельных листах мы описали встречу с призраком. Отдали все бумаги ректору, выслушали его нотации и сбежали с друзьями в город. Лично я дико хотела есть. Трое суток лечебного восстановительного сна, это, конечно же, здорово. Но чувство голода после него было невыносимое! Судя по тому, как жадно заглатывал еду Карел, не у меня одной.

И как же приятно было снова лечь спать в своей кровати в комнате общежития! Вот уж не думала, что я так привыкла к ней за год. А утром меня разбудил возмущенный голос Мырьки, домовушки общежития.

— Золотова! Это правда, что ты перевезла в жилище руководители практики домового?!

— Э-э… — Я вскинулась в постели, очумело потрясла головой и уставилась на нее.

— Ну что вы так кричите? — сонно спросила Лола и тоже села, кутаясь в одеяло.

— А ты вообще молчи, Вархаб. Тебя не спрашивали! Так правда или нет?

— Н-ну… — Я никак не могла решить, признаваться или нет. Очень уж грозный вид был у Мырьки. Подумала и на всякий случай сказала: — Я больше так не буду!

— Что-о-о? — взвыла она. — А ну быстро к ректору! Я тебе покажу!

К магистру Новарду маленькая, но очень сердитая домовушка гнала меня чуть ли не пинками. На нас насмешливо смотрели вернувшиеся с практики адепты, а она всю дорогу возмущенно что-то бурчала себе под нос.

— Господин ректор! Вот! Полюбуйтесь! — ворвалась она в кабинет главы школы и обличающе ткнула в меня пальчиком.

— Адептка Золотова, — флегматично поприветствовал меня магистр. — Давно не виделись.

Я улыбнулась, пошаркала ножкой и спрятала руки за спину. В чем моя вина, я пока не очень понимала. Ведь о том, что перевозила домового, я уже сообщила и в личной беседе, и в отчете, и ругать меня за это никто не стал. Было неясно, что сейчас-то не так?

— Господин ректор! — снова заговорила Мырька. — Вы в курсе, что Золотова нашла домового и перевезла его в тот особняк, где они с Вестовым жили?

— Разумеется.

— Я так больше не буду! — снова на всякий случай пообещала я.

— Что-о?! — заверещала Мырька. — Вы слышали? Нет, вы слышали? Она отказывается!

— От чего? — Магистр потер переносицу и непонимающе посмотрел на нее.

— Она отказывается перевозить домовых! — Маленькая, но очень сердитая женщина зыркнула на меня злобным взглядом.

— И?

— Что значит — «и»? Заставьте ее!

— Чего? — опешила я.

— Зачем? — растерялся ректор.

— Как это — «зачем»? Вы хоть понимаете, как трудно следить за всем хозяйством? Вы представляете себе объем работы, который мне приходится выполнять? Я единственная домовушка на два студенческих корпуса общежитий, и мне же приходится приглядывать за преподавательскими комнатами.

— Так! — тяжелая мужская ладонь с грохотом опустилась на письменный стол.

Я подпрыгнула от неожиданности, а домовушка перестала верещать и замолчала.

— Мырька, давай ты сейчас успокоишься и внятно изложишь свои пожелания и требования. А вы, Золотова, перестаньте ее нервировать. И меня заодно.

— Да я же…! — возмутилась я.

Ну ничего себе! Выволокли меня из кровати, орут, возмущаются. Притащили зачем-то к главе школы, и еще я же виновата.