Хотя Альбертина никогда в жизни не имела дела с бандами, но закон есть закон, это ей было ясно.

— Понимаю, — выдавила она из себя и больше ничего сказать не могла, потому что все остальные слова потонули бы в слезах и рыданиях, а плаксой она выглядеть вовсе не хотела.

Отто положил руку ей на плечо:

— Но ввиду особых заслуг перед бандой клетчатых, учитывая то, что без тебя мы так бы и пылились до сих пор в этом душном чемодане, в силу вступает седьмой параграф нашего Устава.

Клара и Пауле вместе с Отто хором докончили:

— Мы объявляем тебя почетным членом банды клетчатых.

Альбертина крепко сжала Машу, которая лежала у нее в кармашке, а другой рукой вытерла со щеки слезу.

Отто прошептал Кларе что-то на ухо.

— А что? — спросила она.

Отто порылся в карманах. Щепку, отломившуюся от спинки стула, он тут же сунул обратно, потом протянул Кларе свой мятый клетчатый носовой платок.

Клара сморщилась, но, поскольку лучшего ордена клетчатых в данный момент не подворачивалось, пришлось довольствоваться платком.

— Гордо носи этот орден, и пусть он всегда напоминает тебе о том, что ты — из банды клетчатых! — провозгласила она.

— Я еще в него ни разу не сморкался! — уверил Альбертину Отто и демонстративно громко шмыгнул носом.

Клара не торопясь повязала Альбертине на запястье платок и протянула ей сжатый кулак. Альбертина робко положила на него свой. Предводительница клетчатых задорно ей подмигнула.

— Трое клетчатых… — тихо начала Альбертина. Клара отрицательно помотала головой.

— Четверо клетчатых ребят — это вам не детский сад! — заново начала Альбертина, теперь уже громко и решительно.

Наша банда — всех сильнее! Наша банда — всех страшнее!

Мальчишки поставили свои кулаки поверх кулаков Клары и Альбертины. Все вместе они договорили девиз банды клетчатых до конца:

Клетчатых не разлучить, Значит, так тому и быть!

Еще несколько мгновений Альбертина не могла прийти в себя. Сердце у нее громко стучало.

— А теперь выкладывайте! Шульце Длинные Руки хочет знать все. Как живет банда клетчатых? — Альбертина похлопала рукой около себя, и Клара уютно устроилась рядом с ней.

Отто и его банда действовали всегда одинаково: Пауле отвлекал жертву, чтобы Клара могла беспрепятственно опустошить карманы и сумочки. Самый быстрый и самый ловкий из них, Отто, доставлял добычу в безопасное место. Они всегда работали втроем, и их банда была непобедима.

— Отто Карвуттке прославился потому, что воровал только у богатых и большую часть награбленного распределял между уличными детьми. Отто сам бдительно следил за этим. Мы оставляем себе только самое необходимое, чтобы выжить.

— Решил стать новым Робином Гудом? — спросила Альбертина.

— Не знаю такого! — Пауле упер руки в боки, силясь принять угрожающую позу, насколько это вообще возможно было в таком вот тесном, не по размеру, заляпанном машинным маслом пиджачке с пуговицами из деревяшек. — Между прочим, бронетанковый Пауле тоже хочет знать обо всем… ну, обо всем, что тут у вас, в вашем мире!

В детективах про Карвуттке, которые так любил читать Лашло фон Прокауэр, все действие происходило в двадцатые годы, поэтому для клетчатых современный мир должен был казаться по крайней мере столь же непостижимым, как для Альбертины все эти тайны сновидений. Мобильники и скейтборды, супермаркеты, компьютеры, «мыльные оперы», реактивные самолеты, микро-волновки и космические полеты — банда клетчатых не имела обо всем этом ни малейшего понятия. Отто с трудом мог представить себе, что реактивный истребитель за несколько часов домчится до Америки, что содержание всех книг с целой книжной полки умещается на маленьком серебристом диске или что грязное белье можно засунуть в машину и достать оттуда чистым.

— Люди даже на Луну уже слетали и побегали по ней! — завершила Альбертина свой рассказ. Она зевнула. Усталость внезапно навалилась на нее. Альбертина натянула лилейное одеяло до самого подбородка.

В гамаке над ее головой царила уже полная тишина. Клара и Пауле незаметно залезли туда, и в какой-то момент глаза у них закрылись сами собой.

Только Отто не спалось. Он подошел к окну.

— Эй, Альбертина!

— Что?

— Ты уже спишь?

— Да.

— А в другой башне до сих пор свет горит!

— Там живет месье Флип. Он наверняка оторваться не может от книг, которые достались ему в наследство. Спи, Отто.

— Скажи, а ты не хотела бы еще разок заглянуть в этот чемодан?

— Мне пришлось дать месье Флипу честное слово, что я к нему и пальцем не притронусь. Я уж не говорю о том, что ключ у него.

— Ну, ключ для нас — не проблема…

— Отто! Мы крадем только для того, чтобы хоть как-то прожить и не умереть, ты сам так сказал!

— Да нет, это я так просто, кое-какие мысли высказываю. — И Отто поудобнее устроился на пальмовом листе.

— Тогда забудь эту свою мысль навсегда. И пусть тебе приснится что-нибудь очень хорошее! — Пока она погружалась в сон, мысли продолжали роиться у нее в голове. Оказывается, сны умеют спать и это прекрасно у них получается, подумала она, а чтобы увидеть сны, обязательно надо заснуть — если не заснешь, никаких снов не будет. Интересно, а что же происходит, когда сами сны засыпают и при этом видят сны?..

— Я богатая, я еще богаче, я всех богаче! — вопила в этот самый момент тетя Кора, да так громко, что половина Нижнего Вюншельберга и уж точно все жильцы отеля «Шпитц», где тетя Кора устроила командный пункт для дальнейшей борьбы, услышали ее вопли и вздрогнули.

Руфус потряс жену за плечо, но ее никак было не вырвать из лап этого оглушающего всех сна.

— Прочь с дороги! — Кора резко повернулась, протянула руки с желтыми когтями, схватила за горло Руфуса и сжала изо всех сил. — Прочь, я сказала, Царица тьмы пришла к вам и требует свою дань!

Глаза ее мужа начали уже вылезать из орбит, но в отчаянии он изо всех сил пнул Кору в коленку, и это спасло его от неминуемой смерти. Кора почти задушила его.

— Грубое чудовище, что ты себе позволяешь! — заорала на него тетя Кора, вытаращив глаза. — Я только-только заснула, а ты оторвал меня от моих сладких снов! — Одним движением отшвырнула она в сторону и одеяло, и Руфуса и соскочила на пол. Отель «Шпитц» не смог предоставить ей королевских покоев, вместо этого ей досталась каморка под крышей. Точнее говоря, это был закуток, в котором раньше ютилась прислуга. Коре Рабеншлаг пришлось отказаться и от своей косметической маски, и от настоящей французской ночной рубашки. Все это, к сожалению, осталось там, на вилле, название которой она не собиралась произносить вслух до тех пор, пока вся эта развалюха не перейдет в полное ее пользование. Она и не думала покидать поле боя. Альбертина и ее комичные друзья выиграли, конечно, одно сражение, но настоящая борьба только начинается. «Ждать, да чаек попивать» — таков был ее девиз. Коре Рабеншлаг всегда удавалось найти выход из любой ситуации!