Но были и те, кто взял в руки оружие, восприняв приход эльфов как призыв к действию. И в один из таких отрядов влилась Аманда, все существо которой требовало мести за то, что случилось с ее семьей.

Она не останавливалась на подробностях того, что и как происходило в те дни, но догадываюсь – крови пролилось на землю немало, особенно если учесть, что вскоре на земли Фольдштейна пожаловали и воины Айронта, который решил забрать их обратно. Короче – спустя год все сражались против всех без жалости и сомнений. Идеи кончились, шла война ради самой войны, потому что ничего другого у людей просто не осталось. На полях не колосилось зерно, деревья в знаменитых яблоневых садах скорчились, опаленные огнем, и даже волки, несмотря на свой извечный голод, уходили с дороги, заслышав шаги человека.

Вот тогда-то все и случилось.

Так бывает, что пути врагов без каких-либо предварительных планов и стратегических выкладок сходятся в одной точке. Судьба, промысел богов, случайность – любое слово подойдет для такой встречи. Просто она происходит – и все. Ничего тут не поделаешь.

Как называлась та деревенька, где пересеклись дороги небольшого отряда повстанцев, в который входила наша соученица, полусотни имперских латников и трех дюжин эльфов под предводительством Аэля, Аманда не знала. И после узнать не пыталась, просто за ненадобностью. Да, собственно, и деревенька эта после той встречи существовать перестала. Пепелище одно осталось.

Если бы не ночь, которая застала отряд повстанцев в пути, не договоренность их предводителя с одним из своих союзников о встрече и не гроза с громом, молниями и ливнем, может, все повернулось бы для нашей бывшей приятельницы по-другому, и она сложила бы свою шальную и непокорную голову в одной из последующих стычек; но это – если бы.

А так – отряд разместился в немногих уцелевших в вихрях войны и давным-давно пустующих домах, сама же Аманда вместе с предводителем и его ближниками заняла амбар, где до сих пор пахло зерном, которое там когда-то хранили, да мышами. Эти два запаха почему-то всегда соседствуют друг с другом.

Ну а чуть позже в ту же деревеньку практически одновременно с разных сторон вошли еще два отряда, которым тоже было очень неуютно под проливным дождем и очень не нравилось громыхание над головой.

Постовые, которых, естественно, поставили следить за происходящим, все прозевали, патрулей ни имперцы, ни эльфы по такой погоде вперед не высылали, и в результате два отряда столкнулись лоб в лоб на главной площади, мигом схватившись за оружие.

Повстанцы, разбуженные воплями, звоном стали и стонами умирающих, решили, что это по их душу враги приперлись, и, разумеется, тоже сразу полезли в драку.

В черной позднелетней ночи, озаряемой только светом молний, куча народу, рыча от ненависти, бодро уродовала друг друга сталью. Я такие схватки видел: в какой-то момент в них начинает казаться, что вокруг союзников нет, одни враги, и ты убиваешь всех, до кого можешь дотянуться.

Это очень страшно, потому что потом непременно гадаешь – а не было ли среди тех, кто пал от твоей руки, своих?

Но ответа нет. И не будет.

Первую рану, окровавившую бок, Аманда даже не заметила – все внимание уходило на другое: она защищала спину предводителя. Шпагой, не магией. Нет, к тому времени, как грянула эта схватка, девушка уже отлично научилась определять тот момент, когда надо поберечь магические силы и пускать в ход сталь, но в этот раз и того не потребовалось. Какая магия в такой людской каше? Тут не то что соратников, тут тебя саму задеть может своим же заклинанием…

Так вот – пропустила она удар, даже непонятно, когда и как, и поняла, что дело неладно, только тогда, когда перед глазами поплыли круги. К тому времени она стояла спиной к спине с рыжебородым здоровяком, которого все отчего-то звали Яблочко. Предводителя защищать уже не надо было, он минут пять как лежал, уткнувшись лицом в грязь, а из его затылка торчала эльфийская стрела.

Площадь была завалена трупами, но остатки сражающихся все с тем же усердием резали друг друга, причем сильнее всех доставалось эльфам, которых изначально и так немного было.

Тем не менее один из последних обитателей Медона успел всадить стрелу в плечо Аманды еще до того, как топор Яблочка перерубил его шею.

Хорошо, что эльф умер; плохо то, что Аманда в этот момент как раз отмахивалась шпагой от имперского латника, который ее здорово и умело теснил, не давая возможности пустить в ход хоть какое-то заклинание. Отбиваться – отбивалась, а на атаку времени просто не хватало.

От удара ее отбросило назад, да так, что она даже в лужу плюхнулась. Вскочить на ноги она успела, и даже оружие из рук не выпустила, но было поздно.

После первого удара и шпага, и два пальца с руки отлетели в сторону. Второй располосовал горло, и ночь для нее стала воистину непроглядной.

Будь Аманда обычным человеком, а не подмастерьем мага, который обладает повышенной живучестью, тут бы ей конец и настал – такой же, как и всем тем, кто участвовал в этой потасовке, за совсем редким исключением. Победители ночного боя все же определились, и ими стали солдаты Империи. Уцелел полусотник, тот самый, с которым дралась Аманда, и двое его подчиненных.

И именно они, стоя среди трупов, в тот момент, когда Аманда, задыхаясь от собственной крови, заполнившей рот, пришла в себя, решали, что им делать с одним из эльфов, который, на свою беду, не успел испустить дух. Дождь наконец-то кончился, потому в качестве основного орудия его грядущей смерти выступал огонь. Идеи Ордена упали на благодатную почву, сжигать врагов с недавнего времени стало хорошей традицией.

Собственно, оплошала и наша соученица: она имела глупость закашляться, что немедленно услышали имперцы.

– Девка! – охнул один из них, тот, что быстрее других обнаружил источник звука. – Вся в кровище, но дышит!

– Девка – это славно! – одобрил его слова второй. – У меня завсегда после боя тяга имеется к бабам, но их на войне не всякий раз найдешь. А тут совпало! Ну а что она вся как свинья грязная, так это не страшно! Дышит и теплая – это главное. Мертвую, конечно, тоже можно употребить, пока не окоченела, но…

– Странно, – произнес их командир, нехорошо щурясь и держа в руке факел, который он уже успел соорудить и запалить. – Это как так? Я же ей глотку…

Это были его последние слова, поскольку огненный шар, который сотворила Аманда, разбросал последних имперцев в разные стороны, не оставив ни малейшего шанса на то, чтобы выжить.

Но сама она этого не увидела, поскольку заклинание забрало последние остатки ее и без того невеликих сил.

Сколько времени прошло после того, как Аманда канула в беспамятство, она, придя в себя, определить не смогла. Но, как видно, немного, поскольку ночь еще не кончилась и в небе сияла здоровенная круглая луна, наконец-то прорвавшаяся сквозь тучи.

Над деревней стояла мертвая тишина, причем во всех отношениях. Никто уже не хрипел, испуская последний вздох, никто не корчился в судорогах. Люди, эльфы – все отправились в последнее путешествие, то самое, что суждено любому существу, век которого конечен.