Так что сырья для кальвадоса хватает, опять же крестьянам во всех трёх м… сёло-деревнях сказал, что купит яблоки или в счёт оброка примет. Несите. Немного, но принесли.

Поставили брагу, и только она подошла, и решили начать раскочегаривать аппарат, даже дровишки уже подпалили под чаном, как тут Ероха, нарисовался. Пришлось, не переодеваясь, в пропахшей брагой рабочей одежде, тикать.

— Мстю рожаю.

Глава 14

Событие тридцать четвертое

Мир держится на уловках. Играют все. И тут важен живой талант. Дар от рождения, то, чего не даст никакой диплом.

Воды слонам ! (Water for Elephants)

Если с точки зрения банальной эрудиции, где каждый индивидуум, критически мотивирующий абстракцию, не может игнорировать критерии утопического субъективизма, концептуально интерпретируя общепринятые детализирующие поляризаторы, то начальник сыскного отделения Тульского городского полицейского управления коллежский секретарь Парамонов Иван Никанорович — полный кретин.

Он опять оставил полицейских в Болоховском и Басково на неделю. Сашка даже листочек взял и разделив пополам плюсы и минусы записал. А что, если он их кормить запретит? Силой возьмут? Да, ну, хотелось бы на это посмотреть. Потом управляющий Павлидис Андрюха пойдёт к полицмейстеру славного города Тулы или Тульской губернии лучше, и напишет заявление, и в суд подаст параллельно гумагу, напишет про огромный ущерб, и за все три раза жратвы туда включит по ценам ресторации «Прованс». Там наскребётся по сусекам столько денежек, сколько всё управление полицейское Тулы за год от государства получает. И никто в стране не любит полицейских. И суд, должно быть не любит, а десять бутылок кальвадоса и абонемент на месяц в тот же «Прованс» помогут судье Ляпкину-Тяпкину принять положительное решение и взыскать с коллежского секретаря Парамонова Ивана Никаноровича в пользу князя Болоховского пару тыщ рублей на серебро. Плюс моральная компенсация, побили мещанку Марию Петровну, эти сусеки грудью защищавшую. Встаёт Машка на суде и на голову возвышаясь над полицейским говорит (хм) жалобно: «Он меня пьяный за титьку хватал». «А вы, гражданка»? — интересуется судья Ляпкин-Тяпкин. «И я его». «А чего же у него нос синий», — недоумевает судья. «Так он мелкий, промахнулась чутка». Это плюсы. Минус один, вот тогда Парамонов так окрысится на Сашку, что будет искать его денно и нощно, пока не найдёт. И ещё минус, что в Туле все будут знать, что князь Болоховский преступник, ну, почти преступник, скрывающийся от полиции.

Так про Парамонова, неужели он думает, что, оставив отжираться в имениях сотрудников, он приблизится к поимке Сашки? Прямо вот войдёт князь Болоховский в одну из комнат, где мусора пьянствует, протянет руки вперёд и скажет: «Хрен, мол, с вами. Ваша взяла. Вяжите, аспиды»! Нет, по словам Иваницкого, Парамонов нормальный дядька в идиотизме не замеченный. Тогда вывод только один, он всё же деньги от кого-то взял и сейчас делает вид, что Сашку ловит и ищет, показывая, что деньги отрабатывает.

Если так, то и ладно. Правда, тут надо и у себя в глазу бревно углядеть. Кто-то точно сообщает начальнику сыскного отделения Тульского городского полицейского управления коллежскому секретарю Парамонову Ивану Никаноровичу, что Сашка вновь в имении.

Сашка пока неделю скрывался в «Разливе» от нечего делать думал, как человечка этого выцепить. И даже попутно узнать, как он это делает с учётом того, что до Тулы два дня пути и два назад, соответственно. Наверное, придумал. Осталось дождаться пока съедут полицейские.

Неделю просто Сашка на топчане не лежал. Французский и калмыцкий языки учил. С методом глубокого погружения пока побежали, так что просто слова учил. Поставил себе целью по сто слов каждого языка за день выучить. В результате вышло чуть меньше, то Анька заявится и пару часов отвлекает, испытывая на прочность новый топчан, то печь топить надо, ночи-то уже холодные, но дров никто не заготовил, да и топором стучать нельзя, привлечёшь к хижине внимание. Потому пару часов уходило на собирание хвороста, и с каждым днём все больше времени и больше, так как и холодало, и весь ближайший сушняк уже собран. Приходилось всё дальше и дальше отходить от землянки.

Наконец, полицейские отбыли, наорав на дворню, что если появится князь, то сразу им сообщили чтоб. А то ай-я-яй! Наивные? Хотя.

Кох сразу нарисовался в Басково и собрал совет старейшин. Ветераны поддержали желание найти супостата и вздёрнуть на осине. И в назидание и полиции сигнал.

— Сначала найти надо. Я тут простой план придумал. Смотрите, господа инвалиды, в Тулу из Басково ведёт только одна дорога. И мы её контролируем. Но мы забыли про дорогу, что идёт в Богородицкое. С запада от Болоховского и Басково есть большущее имение Антона Антоновича Селивановича. И оно не по дороге в Тулу, город на севере. Только я спросил нашего конюха как-то, а как мол с той стороны в Тулу попадают. Давно было, подзабыл немного, но там, ещё если чуть на запад, то есть другая дорога на Тулу. Что если этот ворог не в город едет полицейским сообщать, а в Богородицкое, а Селиванович уже сам с полицией сносится? Задержка всего в пару часов. Слушайте план…

На следующий день Сашка занялся осуществлением своей части плана под кодовым названием: Операция «Нетерпеливый ледник». Это Кох вспомнил дебильное название одной из операций ЦРУ или какой-то другой спецслужбы США в конце двадцатого века. Он как раз был в Афганистане, и там офицерам на политзанятии про эту операции американцев рассказывали. Если память Виктору Германовичу не изменяет, то это была операция воздушного шпионажа в Иране. Тут тоже воздушная разведка предполагалась. Нет, не на воздушном шаре. Проще всё. Вдоль дороги на Богородицкое от Басково давным-давно высажены липы. Много. Несколько сотен. Как бы длиннющая алея идёт через поле. На одну из них по плану и должен взгромоздиться Ероха. И следить за всеми, кто в ту сторону пройдёт или проскачет, или на телеге проедет. И главное, кто из этих путешественников в этот же день вернётся назад. С вероятностью процентов в восемьдесят — это и будет шпион.

Сашкина же часть операции — это бросить маскироваться под калмыка Дондука и предстать в Болоховском и Басково в своём истинном облике. Покрутиться, может даже в села заехать и так пару раз. Мол, я туточки и никуда уезжать не собираюсь. Сход даже какой назначить… Через четыре дня. Пусть господин Парамонов опять пришлёт воинство его ловить.

Событие тридцать пятое