На следующий день никаких приключений не было, никаких неприятностей не произошло. Не то чтобы обидно… Нет. Обидно не то слово. Как тут объяснить, вот ждёшь неприятностей, и они происходят, ждёшь следующих, и они пожалуйста — пожаловали. А в третий раз или в пятый ждёшь их, готовишься, даже пистоли, заряженные, в ранец солдатский положил Сашка и взял с собой. Один заряжен, как положено, порох и пуля. А второй только порох и несколько пыжей. Убить такой выстрел не убьёт, но напугает точно. Так готовишься, ждёшь неприятностей, а их, бамс, и нет. Как не в своей тарелке себя чувствуешь. Обманули. Одно оправдание остаётся использовать, что дуракам везёт. А он дурак дважды, во-первых, просто — дурень, а во-вторых, сейчас ещё и дундук. Интересно, а имя калмыцкое Дондук к обзыванию — дундук имеет отношение?

В принципе дела были простые. Нужно официально у стряпчего (нотариуса) оформить сделку о продаже доли князя Болоховского в предприятиях купца второй уже гильдии Акинфия Изотова мещанке Анне Серёгиной. Никто денег при этом никуда передавать не собирался.

Акинфий при этом сначала хотел всё как деды делал свершить. Насупонил брови, когда Сашка ему про договор у чиновников подписываемый рассказал и предложил обделать как ранее.

— Подробнее, — Сашка думал, что новое узнает, но нет, про такой договор он от своих крестьян сто раз уже слышал.

Сначала стороны договаривались об «ряде», или об условиях договора. Затем совершалось рукобитие, которое заключалось в пожатии рук друг друга и разъединении сцепленных рук свидетелем сделки. Прямо как дети в Сашкином времени. При заключении крупных сделок обязательно было присутствие трех свидетелей. После этого читается молитва, а стороной, которая покупала организовывалось угощение и выдавался задаток.

— Акинфий дело не в тебе, я уверен полностью, что в случае чего ты Анну не обманешь. Тут дело в том, что моё имущество может суд конфисковать в пользу государства. И они будут это имущество искать. Так что мне, да и тебе тоже, чтобы потом собственности не лишиться, нужно иметь официально зарегистрированный договор.

Акинфий с самого утра ушёл узнавать, как это сделать, и вернулся только к обеду весь в мыле. Сашка за это время успел черновик что ли договора набросать и три раза поесть. Вернулся Изотова вместе с Анной и Ксенией и отправились они сразу в суд. Судов в России сейчас много, и договорами занимаются присяжные в палате гражданского суда. А регламентирует эту деятельность: «Указ именной, данный Сенату „О праве каждого распоряжать благоприобретенным имением по произволу, согласно закону“ от 29 мая 1804 г». Стоило это сто рублей почти на серебро. Акинфий, когда цену узнал, за голову схватился и начал волосы из бороды вырывать. Не от жадности. От наглости стряпчих. Это можно несколько девок купить на эти деньги. Или даже мужика одного с профессией какой.

Второй свидетель потребовался и пришлось ждать пока Изотов приведёт знакомого купца. Сашка это время сидел как на иголках. В любой момент ожидая, что дверь в присутствии откроется, а на пороге полицейские целой оравой с шашками в руках. И тут дверь открывается… И входит полицейский. Осмотрел мельком присутствующих и стал шептаться со стряпчим. Кох даже стал развязывать тесёмки на вещмешке, который с собой взял и в котором пистоли спрятаны. Порох с полки мог высыпаться и Сашка второй рукой нащупал в сюртуке во внутреннем кармане бумажный патрон.

Не понадобилось. Полицейский был видимо не из сыскного ведомства и дела ему до князя Болоховского не было, да и не называлась его фамилия. Хоть и тихо шептались эти двое, но Сашка обострившимся слухом уловил что речь о какой-то вдове идёт.

Наконец, пришёл Акинфий и купец, за которым он и ходил. Акинфий он здоровый чёрный и бородатый, такая лопатой борода. А пришедший был мал ростом, рыж и тонкая козлиная бородка «украшала» физиономию. Противоположности.

Выходя из здания гражданского суда через час Сашка был мокрый, злой и уставший. Но и чуть отпустило. Одну из двух важных сделок удалось совершить, а он всё ещё на свободе. При этом на завтра договорились, со стряпчим, что они придут с Ксенией и князем Николаем Ивановичем Болоховским заключать второй договор о продаже имения Болоховское. С Басково чуть сложнее, раз оно в залоге у банка, то требовалось при сделке присутствие представителя этого банка.

Кох решил попробовать, чтобы не светиться ещё и в банке сначала собрать деньги и рассчитаться с залогом, а уж потом спокойно заключить договор продажи. Осталось малость — найти десять тысяч рублей.

Событие тридцатое

Я не собираюсь ходить на цыпочках всю жизнь только для того, чтобы в полной сохранности прибыть к смерти.

Кристина Агилера

Кох профессиональным шпионом не был. Даже больше — и не профессиональным тоже не был. Не свезло. Как-то в первой жизни не подошли к нему руководители ГРУ и не предложили поработать разведчиком на благо нашей великой Родины. И что ещё хуже, в наружке Виктор Германович тоже не работал. В общем, навыков по маскировке и вычислению хвоста не лишку. Только информация из книг и фильмов. При этом, так как шнурков на сапогах нет, то остановиться, нагнуться и оглядеться, завязывая шнурки, не получится. И с газетами на лавочках пенсионеры сейчас не сидят, под них не замаскируешься. Как сейчас разведчики справляются? При этом Сашка точно знает, что они есть. Генерал Соболевский, чуть подвыпив при покупке щенка несколько лет назад, рассказывал, что служил он в Первом департаменте при Главном штабе, который занимался разведкой, с самого момента создания в 1815 году.

А нужно было Сашке вечером прокрасться в новый дом зятя и Ксении, чтобы обсудить вопрос с закрытием ссуды в Дворянском банке и фиктивной продажей Болоховского, Заводей и Басково сестре. Именно сестре, а не зятю. Нет, Николай Иванович мужик хороший… Чересчур. Он какой-то не злой, не кусачий. Ни рыба ни мясо про таких говорят. И доверить ему всё, что нажито непосильным трудом и досталось от предков Кох не готов был. Уж, лучше Ксения, она всё же родственница.

Придумал Сашка примитивную ловушку для полицейских, если они следят за домом князя Болоховского. Он с собой хороший сюртук, брюки и плащ прихватил и теперь взял нарядил в него Улана. Это не род кавалерии — это сын Аюка. Смотрелся калмык в Сашкиной одежде прикольно. Рост у них почти один. В Сашке метр семьдесят пять, а в Улане где-то сантиметров на семь —