– О чем ее величество говорила с тобой? – спросил он вечером у Ксавье.

Мальчик в ответ только пожал плечами:

– Она меня расспрашивала, каким образом я стал вашим оруженосцем, кем был прежде, как попал в замок барона. Представляете, сир Эдгар, она ухитрилась заметить, что я хромаю, хотя видит меня почти все время только в седле. Спросила, что с ногой, и долго восхищалась вашим отцом, который взял меня к себе в замок, хотя и не был виноват в том, что собаки чуть не отгрызли мне ногу!

– А обо мне она что-нибудь спрашивала?

– Ни слова, – взгляд Ксавье был как всегда прям и спокоен, он уж никак не мог лукавить. – Ничего про вас не спросила. Только сказала, что из всего отряда вы и я лучше всех держимся в седле.

Эдгар облегченно перевел дыхание:

– Да, тут мы с тобой не уступим настоящим рыцарям и настоящим оруженосцам. Но еще лучше нас ездит верхом сама королева. Она и не устает как будто... Какой же она была, скажем, в двадцать лет, а? Вот скажи-ка, мальчик: будь она молодой, ты бы в нее влюбился?

– Я и так уже почти влюбился в нее, – на губах Ксавье мелькнула и пропала странная улыбка. – А вот вы, ваша милость, по уши влюбились в Беренгарию!

Настоящему рыцарю следовало бы разгневаться на пажа за такую дерзость, однако Эдгар был не настоящий рыцарь, а потому он просто расхохотался в ответ на наглую выходку оруженосца.

– Как же мне было не влюбиться, когда я случайно увидел ее чуть ли не голой! Я тебе говорил, это когда она стерла ноги о седло... Кстати, твои штаны ей оказались впору. Коротковаты, но так и лучше – не торчат из-под платья! Да, что говорить, она мне нравится. Но я ведь не полный идиот... Моя голова и так последнее время держится на шее не слишком прочно – охота была лезть в чужую шкуру! А если я еще и положу глаз на невесту короля, можно сразу заказывать по мне поминовение в каждой встречной церкви.

– Перестаньте! – с испугом воскликнул мальчик. – Ничего с вами не случится. Все рыцари влюбляются в дам, и им за это ничего не делают. А вы бы женились на ней, не будь она невестой короля?

– Конечно, – с деланной серьезностью ответил Эдгар. – Не будь она невестой короля и принцессой, а я простым кузнецом, я бы обязательно на ней женился.

Ночлег вновь прошел спокойно, тем более, что они заночевали на большом постоялом дворе. Это была уже центральная Франция, с наезженными дорогами, распаханными полями и ухоженными виноградниками, с деревнями, окружавшими мощные рыцарские замки. На другой день путникам впервые попались на дороге вооруженные воины, назвавшиеся стражей здешнего барона, и спросили, кто они и куда едут по земле их сеньора. Эдгар сообщил, что сопровождает знатных дам из Англии в Святую землю, где одну из них ждет супруг, состоящий в свите английского короля. В доказательство молодой человек показал полученный от Элеоноры перстень с гербом Лесли Вилрода. Воины, похоже, совсем не разбирались в геральдике, однако не стали задерживать пилигримов.

К вечеру, однако, дорога изменилась. Поля вокруг сменились густыми рощами, а вскоре, за пологим холмом, начался уже настоящий лес. Росли здесь в основном буки и вязы, попадались дубы, стоявшие особняком и широко раскидавшие вокруг себя причудливые кроны. Меж корней деревьев росла густая трава, солнце обильно проникало сквозь листву, и солнечные зайчики весело отплясывали вокруг, то и дело прыгая на седла путников, касаясь их лиц, щекоча ноздри лошадей.

Эдгар велел ехать плотнее, и двоим воинам занять место в конце отряда, который прежде замыкали пажи с запасными лошадьми в поводу. Этот нарядный лес почему-то внушал юноше беспокойство, и более всего ему не нравилось, что придется здесь и заночевать – едва ли скоро вновь покажутся обитаемые места...

Они ехали лесом около двух часов, когда вдруг чуткий Брандис стал нервничать и зафыркал, сердито дергаясь под седлом. Казалось, он что-то услышал, либо учуял своим острым нюхом – все хорошие охотники знают, что у лошади обоняние куда острее, чем у любой собаки.

«Была бы другая дорога – не мешало бы свернуть! – подумал Эдгар. – Но если это опасность, то в любом случае она впереди. А Ксавье говорил, что кто-то едет следом за нами. Хотя что им стоило обогнать нас хотя бы во время нашей последней ночевки?»

– Думаю, нам надо остановиться!

Это сказала Элеонора, неожиданно оказавшаяся почти бок о бок с Эдгаром и уже натягивавшая поводья своего коня. Ее лицо не выражало никакого беспокойства, но стало как будто острее. Глаза блеснули холодным, почти хищным блеском.

– Отряд, стой! – крикнул Эдгар.

И почти в то же мгновение на дороге впереди показались фигуры всадников. Их было человек тридцать, никак не меньше. Впереди на сером в яблоках коне красовался высокий человек в шлеме, целиком закрывавшем лицо, в богатом, с золочеными пластинами гамбезоне и с копьем внушительных размеров.

– Приказываю вам остановиться! – крикнул он густым и хрипловатым голосом.

– Мы и так уже остановились, – спокойно ответил Эдгар и тихо скомандовал своим:

– Воины, в круг! Закрывайте женщин.

Вот уже во второй раз, как и во время схватки с лесными разбойниками, он обнаружил в себе странную перемену: понимая, что им всем грозит смертельная опасность, не испытывал никакого страха. Напротив, все в нем будто собиралось, сжимаясь в кулак, наполняя тело новой силой, а сознание неясной, но очевидной жаждой – жаждой схватки! Высокий дух его предка рыцаря из Оверни вновь пробудился в нем.

– Мессир Луи де Шато-Крайон! – гаркнул меж тем человек в закрытом шлеме. – Я знаю, что это вы во главе отряда.

– Ничего подобного! – резко ответил юноша, сумев даже не показать своего удивления (откуда они могут знать, кто был послан королем Ричардом за его невестой?) – Вас обманули: меня зовут Эдгар Лионский. А теперь я хочу услышать, кто такой вы, мессир, и по какому праву останавливаете нас?

– По праву силы и по приказу, данному мне тем, кому я служу! – столь же резко ответил незнакомец. – Вам не обязательно знать мое имя, вы лишь должны подчиниться мне. Нас почти вчетверо больше, и вам не справиться с моим отрядом, сир... как бы вас ни звали! Вы должны передать мне даму, которую сопровождаете, и тогда я ручаюсь словом рыцаря, что не причиню вреда вам и вашим воинам.

– Словом рыцаря ручаются рыцари, а не разбойники! И уж не думаете ли вы, что вас не узнать под шлемом, Бодуэн Годфруа?

Эти слова произнесла королева Элеонора, и в тот момент Эдгар не узнал ее голоса – он стал низким и жестким, почти как у мужчины. Она оставалась рядом с начальником отряда, спокойно и презрительно глядя на чужого предводителя.

Тот, кого она назвала Бодуэном Годфруа, был явно обозлен и озадачен, но еще более его поразило само присутствие королевы.

– Ба! – вскричал он, пытаясь за дерзостью скрыть смущение. – Никак не думал, что вы еще способны пуститься в такой длинный путь, ваше величество...