здесь поселиться. Что это именно то место, которое я хочу считать своим домом. И это не дворец. Это именно вот эта библиотека-гостиная.

Что-то я расчувствовалась! Книги не терпят сырости. Пора подумать, с чего все-таки стоит начать изучение этого мира. Как его назвал вчера наг? Санригон? Стоило подумать, как заметила солнечный лучик, пробежавшийся по корешкам книг и замерший на одной из них, словно приглашая взять именно ее. Решительно подошла и протянула руку. Книга на ощупь была теплой, словно мне ее передали, предварительно согрев теплыми ладонями. Привычный формат. Даже не раздумывая, забралась с ней на подоконник. Сердце на миг замерло. А что, если… Мир же другой. Но буквы, по отдельности незнакомые, сами складывались в понятные слова, а слова в фразы, наполненные смыслом. Я выдохнула: читать я умела. Ничем, кроме магии, такие способности объяснить было нельзя. Сначала слова звучали в голове, как при озвучке книг роботом. Словно подсказывая связку «буква-звук». И уже к концу первой страницы мое чтение стало вполне осознанным.

Книга закончилась быстрее, чем я успела проголодаться.

Я поняла, что со мной не так. И дело не только в моем поведении. Тут было и без того ясно, когда наг оправдывался и извинялся за вторжение в мою комнату.

Угадала я только с прической. И то только по тому, что волосы еще не просохли после ванны. Женщинам было разрешено распускать волосы. Или заплетать их в свободную косу.

Одежда… Чоли и юбки — здесь это элемент нижнего белья. Поверх нужно сари. Немного не такое, как в индийских фильмах. Здесь оно состояло их двух частей. И девушке следует прикрыть голову. То есть, я дефилировала перед мужчиной неглиже? Вот почему он так смотрел! Хорошо хоть догадалась использовать при нем сари, приняв то за палантин.

 Наги-мужчины тоже носили юбки. Но совсем не для того, чтобы выделяться среди прочих рас. А чтобы при обороте не превратить штаны в лохмотья. Надо сказать весьма правильное решение.

Глава 30.

Понятие о мире у нагов было весьма созвучно земному. Современному земному. Никаких китов и черепах. Слонов и края света. Звезды, планеты, материки, океаны. И… в этом мире было две луны! Я столько времени здесь! И не заметить две луны? Задумалась. А ведь, и, правда. На небо любоваться было особо некогда. Сначала работала до упаду. Потом это окно затянутое промасленной тряпицей, едва пропускающей свет. Потом болезнь Роя… Не до звезд на небе было. Да и вчера. Тоже было не до звезд.

Хаади проводил меня до комнаты и откланялся, сославшись на срочные дела. Я же. Успокоив себя, что наг не выглядел уже таким расстроенным, как после разговора за чашкой чая, не стала сопротивляться желанию отдохнуть на удобной кровати.

Но вместо сна провалилась в воспоминания. Сейчас уже и не скажу, где была явь, а где сон, сморивший меня так же неожиданно, как и половина того, что происходит со мной в этом мире.

Там, во сне, я снова смотрела фильм со мной в главной роли. И завидовала. Потому что могла только видеть ту нежность, которую Рой отдавал там, у лесной избушки, девушке в голубом, в смерть которой поверил.

Посмотрела на свои ладони. Они помнили бархатность кожи тыльной стороны его рук. Ежик щетины на лице. Шелковистость волос. Я не боялась его, пока он лежал там такой беспомощный. И боли не было. Ни от его цепляющихся за меня пальцев. Ни от моих прикосновений к открытым участкам его кожи. Там, в полусумраке лесной избушки, я успела рассмотреть его черты. Был ли он красив? Наверное. Если бы не заострившиеся в горячке черты лица и не спутавшиеся от метаний волосы.

Здесь и сейчас мне вдруг безумно захотелось снова почувствовать те прикосновения. Ощутить твердость груди, к которой меня прижимают. Надежность рук, легко поднявших меня с земли. Почувствовать тепло, укрывшего меня на том плоском камне, который Хаади назвал алтарем.

Увидеть медовые глаза, которые смотрят на меня. Как? Я не видела тогда ни лица, ни выражения глаз, но верю, что он смотрел с нежностью и любовью. Если бы не нож, торчащий из груди. Если бы часто-часто билось сердце, свободное от вонзившегося в него клинка. Если бы…

Но там, на поляне, я почти физически ощутила силу его потери в том «нет». Что это было? Истинность? Любовь с первого взгляда? Когда он меня успел так полюбить?

Ах, да. Истинность. Я не совсем понимала значение этого слова. Что не так с его смыслом?

Стоило посмотреть в сторону стеллажей, как все тот же лучик указал мне еще на одну книгу. Я надеялась узнать о сути истинности в этом мире.

Но книга была о другом. С первых страниц я поняла, что всей этой библиотеке больше пяти тысяч лет. Потому что начиналась она с биографии нового правителя великой империи Ашахайа. Благороднейшего Ашшафхаади, волей Великой  Ашшинхаа избранного из достойнейших сынов почившего императора Ашессхаади.

С портрета на меня смотрел не юноша. Сильный, уверенный в себе мужчина. Взрослый. С какой-то мудростью в глазах.

Вторым не менее значимым открытием тоже стоило озадачить Хаади. Если не было поступлений новых книг, как он утверждал, то ничего о современном Санригоне я здесь не найду. И карты, которые рассматривала с таким интересом, давно не соответствуют действительности.

Снова вернулась к портрету в книге. А это точно один и тот же наг? Очень уж молодо по сравнению с императором выглядит Хаади.

Как-то я круто попала! Один — пусть и бывший, но лучший друг правителя современного государства в мире Санригон. Второй — вообще император могущественной ранее империи нагов. Что следует из вот этой книги. И я. По здешним меркам существо с ограниченными правами. Как женщина. Как, по здешней градации, кухарка и прислуга, как человек без магии…

Стоп. Не человек. Оборотень. Мо… Ма.. Метаморф. Фух! Едва вспомнила незнакомое слово. И тут же вылезло в памяти все, что мне говорили. Магия нестабильна. Раз. Метаморфы — существа опасные. Два. В чем опасность, не знаю, но вспомнила себя в шкуре белой волчицы.

Неприятно поежилась. А что, если