«А с чего, собственно, стыдиться своих голых ног?» – недоумевала вдруг она и тут же понимала: в этом мире это говорило всем, что она рабыня, а это было стыдно, стыдно до слез. Мысль об этом снова поднимала в Тане волну гнева, заставляла придумывать страшные кары тем, кто похитил ее и устроил подлог, кто был свидетелем… Пока очередное подергивание веревки или камушек не напоминали о страшной действительности.

Таня даже не сразу заметила, что они вошли в другой, более богатый район, что дома вокруг стали роскошнее и что им все чаще стали встречаться холеные прохожие в дорогой одежде. Но, когда Таня встретилась глазами с одним из них, она ужаснулась еще больше. Если до этого люди смотрели на нее с похотью, насмешкой, чувством превосходства, жалостью, то этот человек видел в ней лишь вещь, товар, который другой, более удачливый конкурент перехватил наверняка по хорошей цене. И когда девушка подумала, что ее хозяином может стать именно такой человек, она испугалась по-настоящему.

Наконец приказчик свернул в ворота одного из домов, и они оказались во внутреннем дворике. Здесь было много людей, занимавшихся разными хозяйственными делами. На Таню посмотрели с интересом, но без особого удивления.

Приказчик прошел в следующий двор и двинулся к низкой боковой двери. Таня следовала за ним. Вместе они спустились в подвал. Там приказчик ввел Таню в комнату размером где-то пять на пять шагов, свет в которую проникал из небольшого зарешеченного окошка под потолком. И пол, и стены, и потолок были каменными. Таня сразу ощутила холод булыжников босыми ногами. Кроме охапки соломы в углу, в комнате ничего не было.

Приказчик отвязал веревку от Таниного ошейника, вынул кляп, развязал руки и направился к двери.

– Посиди здесь, пока достойный купец освободится, чтобы посмотреть на тебя, – бросил он, выходя, и запер засов.

Чтобы спастись от холода, исходящего от каменного пола, Таня тут же уселась на охапку соломы и обхватила руками колени. Ее била дрожь, но не столько от прохлады, сколько от страха и негодования. Слезы текли по щекам.

«Стоп! – вдруг сказала себе она. – Так нельзя. Если я буду только жалеть себя и трястись от страха, это мне не поможет. Надо придумывать, как выбраться отсюда. Что я могу сделать? Наверняка сбежать отсюда сложно. Рыбникова сюда не пропустят. Значит, надо постараться добиться пересмотра решения суда. Там был явный фарс, это же ясно. Судья даже не слушал меня и во всем верил Кирияну. Наверняка ему заплатили. Да и приказчик не случайно оказался в зале суда. С Кирияном они только разыграли торги, это очевидно. Когда меня похищали, весь этот спектакль был уже подготовлен. Попробую доказать свою правоту, все повторится, только и всего. Зачем я Леодру? Ведь ясно, что это не наместник все устроил. Тот, скорее всего, сделал бы так, как говорил Ставр. Значит, меня захотел Леодр. Зачем? Изнасиловать? Но ведь он меня даже не видел. А может, видел? Но опять, зачем ему комедия с судом? Похитить и изнасиловать можно и без этого».

Таня вздрогнула, представив себе, как это могло бы произойти, но усилием воли снова заставила себя вернуться к поиску путей спасения.

«Нет, если он настоящий купец, – продолжила она, – то лишние деньги на подкуп судьи и свидетелей тратить не стал бы. Значит, ему я нужна именно как рабыня. Наверное, решил продать с выгодой. Что же, это уже шанс. Если получится послать весточку Рыбникову и ребятам, они могут постараться меня хотя бы выкупить. Ведь если Леодр получит денег столько, сколько надеялся нажить на новой рабыне, то меня отдаст. А я что могу сделать? Силой ничего. По закону тоже. Но я могу напугать именем своего опекуна. Ритеров здесь боятся и уважают. Не может же купец вести дела только в городе. Тем более, купец высшей гильдии. А за стенами Неса лихой ритер со своими учениками и слугами такое может устроить. Ну, хотя бы, пару обозов разорить. А это всяко дороже рабыни. Если ему пригрозить… А почему он сам этого не испугался? Потому что верит, что Рыбников ничего не узнает. Значит, надо убедить его в обратном».

Время тянулось чертовски медленно. Таня дрожала от холода, но страха больше не было. Она уже знала, как будет себя защищать. Она даже жаждала схватки, чтобы побыстрее вырваться из своей тюрьмы.

Наконец за дверью послышались шаги. Лязгнул отпираемый засов. В камеру вошли двое дюжих мужиков. Поскольку на них были только короткие туники, Таня догадалась, что они рабы. Следом вошла старуха в длинном до пола мешковатом платье. Вошедшие не подошли к пленнице, а молча встали у противоположной стены под окном. Прошло еще несколько минут.

Потом дверь снова отворилась, и в камеру вошел высокий худощавый человек. Он был одет в шелковые рубаху навыпуск и штаны, явно очень высокого качества. На его ногах красовались дорогие сандалии из кожи, а руки украшало несколько перстней с крупными драгоценными камнями. Золотой браслет на его запястье был тоже усыпан драгоценностями. Незнакомцу на вид было лет сорок пять-пятьдесят. На его лице с крючковатым носом явственно отпечатались основные черты характера: жесткость и привычка повелевать. За ним следовал приказчик, который купил Таню в суде. При их появлении рабы и старуха поклонились.

Девушка молча рассматривала вошедших.

– Встань и поклонись своему новому владельцу, достойному купцу Леодру, – резко приказал приказчик. – Его ты теперь будешь называть «хозяин».

– Меня осудили и продали незаконно, – быстро ответила Таня. – Мой опекун, благородный ритер Никита скоро узнает об этом и отомстит тем, кто это устроил.

– Твой благородный ритер уже беседует с богами, – заявил Леодр.

– Что?! – Таня не верила своим ушам.

– За подпольную торговлю наместник повелел выслать чухонцев и их ритера. – Голос Леодра звучал ровно и не выражал никаких эмоций. – Однако Никита не захотел уходить. Более того, он хотел прорваться в запретный город. Чтобы утихомирить его, был вызван начальник внешней охраны, благородный ритер Арис. Он вступил в поединок с Никитой и убил его. После чего все чухонцы, а также слуги и ученики ритера были выдворены из города.

Таня издала крик ужаса и закрыла лицо руками. В одно мгновение рухнули и надежды на спасение, и планы на будущее. Девушке показалось, что земля уходит у нее из-под ног.

«Конечно, он не хотел уходить, он пытался спасти меня, – пронеслось у нее в голове. – Его убили! Возможно ли это? Ну конечно. Ведь Арис профессиональный воин, наверняка, один из лучших. А Никита Викторович, хоть и мастер, в бою на мечах любитель. Он погиб из-за меня!»

Леодр выждал, дав рабыне как следует осознать страшное известие, и снова заговорил:

– Ты рабыня и осуждена судом славного города Нес. Это уже никто не изменит. Чем покорнее ты будешь, тем лучше для тебя же. Смирись с этим для своего же блага. А теперь встань и поклонись мне.

– Нет! – отчаянно замотала головой Таня.

Леодр сделал знак рабам. Те подошли к девушке, подхватили ее под руки, заставили подняться, а потом, надавив на шею, вынудили поклониться. Таня с ужасом почувствовала, что от горя у нее пропала вся воля к сопротивлению.