А вскоре случилось то, к чему всё шло с момента прибытия Николая Михайлова в составе хрущевской делегации в Индию, — свержение Екатерины Фурцевой с президиумного Олимпа. Заседание Президиума ЦК КПСС 4 мая 1960 года прошло в полном составе. Присутствовали А. Б. Аристов, Н. И. Беляев, Л. И. Брежнев, К. Е. Ворошилов, Н. Г. Игнатов, Я. Э. Калнберзин, А. П. Кириленко, А. И. Кириченко, Ф. Р. Козлов, Д. С. Коротченко, А. Н. Косыгин, О. В. Куусинен, К. Т. Мазуров, В. П. Мжаванадзе, А. И. Микоян, Н. А. Мухитдинов, М. Г. Первухин, Н. В. Подгорный, Д. С. Полянский, П. Н. Поспелов, М. А. Суслов, Е. А. Фурцева и Н. М. Шверник. Председательствовал на столь представительном собрании, как водится, лично Н. С. Хрущев[320]. Обсуждали «Вопросы Пленума ЦК КПСС», который должен был открыться в этот же день. Был предрешен ряд кадровых изменений в составе Президиума и Секретариата ЦК, а также в руководстве Верховного Совета СССР.

Во-первых, после индийских гастролей и приема Василия Сталина собравшиеся условились, что Климент Ворошилов обратится с письмом к Верховному Совету СССР с просьбой об освобождении от обязанностей председателя и перемещении на должность члена Президиума Верховного Совета СССР по состоянию здоровья. В целом с учетом многочисленных политических просчетов Климента Ефремовича, допущенных в последние годы (к тому же в ряде случаев — скандальных), эту отставку можно даже признать почетной. На место формального главы Советского государства первый секретарь ЦК КПСС выдвинул Леонида Брежнева, который продолжал свое планомерное восхождение наверх.

Во-вторых, Никита Хрущев перешел к главному.

— Секретариат слишком объемистый, удельный вес в Президиуме [у него] большой, — заявил первый секретарь ЦК и предложил освободить членов фактически безвластного Бюро ЦК КПСС по РСФСР Аверкия Аристова и Петра Поспелова от обязанностей секретарей ЦК.

Николая Беляева, которого Хрущев со товарищи подвергли жесткой критике в начале года, и Алексея Кириченко, политически убитого ранее, Хрущев предложил освободить не только от обязанностей секретарей ЦК, но и от членства в Президиуме ЦК. Фурцеву Никита Сергеевич предложил утвердить министром культуры СССР, а Николая Михайлова — послом в Индонезии. Николая Игнатова Хрущев посчитал целесообразным освободить от обязанностей секретаря ЦК КПСС, назначив его зампредом Совета Министров СССР[321]. Тут надо заметить, что Николай Игнатов, не сработавшийся с Фролом Козловым, по данным Сергея Хрущева, сам просил Никиту Сергеевича о переводе на работу в правительство[322]. Первый секретарь Московского городского комитета КПСС Николай Егорычев предположил впоследствии, что инициатива назначения Екатерины Фурцевой министром культуры принадлежит Михаилу Суслову, однако следует заметить, что эту версию нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть[323].

Хрущева тут же поддержал Леонид Брежнев:

— Поддерживаю предложение Никиты Сергеевича. В Секретариате улучшение работы будет. Совмин укрепляется, участок культуры укрепляется.

И перешел к собственному повышению по советской линии:

— Хотел бы поблагодарить за доверие.

Вслед за Брежневым предложение Хрущева поддержали и другие товарищи по Президиуму, которых изменения никак не коснулись.

Подобные заседания тщательно готовились. Особо продумывалась «инициатива с мест». С таковой на заседании выступил Отто Куусинен, который в дополнение предложил ввести Фрола Козлова в Секретариат ЦК (и не важно, что Секретариат в это время формально сокращали!), Алексея Косыгина избрать первым заместителем председателя Совета Министров СССР, Николая Подгорного перевести из кандидатов в члены Президиума ЦК КПСС в полноправные члены.

Теперь наступила очередь поддержать инициативу «дорогого Никиты Сергеевича» проигравшим в баталии за власть.

Первым это сделал Николай Игнатов:

— Предложенная расстановка будет содействовать улучшению работы.

Вторым высказал «свое» мнение Аверкий Аристов:

— В интересах партии считаю правильным предложения по расстановке…

То же самое заявил и Алексей Кириченко.

Фурцева была менее лаконична. Еще питая некоторые иллюзии относительно своей будущей судьбы в Президиуме, Екатерина Алексеевна заявила:

— Считаю правильными предложения. Перестановку в Секретариате [надо] произвести и [я] высказываюсь, что если меня коснется (курсив наш. — С. В.), то я готова на любом участке работать.

О конкретных предложениях. [Они] правильны. Почему секретарь ЦК должен быть обязательно членом Президиума ЦК? — задала Фурцева тот вопрос, которого от нее, собственно, и ждали.

Последним поддержал перестановки Петр Поспелов.

— Предложения Никиты Сергеевича носят глубоко продуманный характер[324], — заявил главный идеолог «культа личности» и его последующего разоблачения.

Пленум ЦК, как сказано в сообщении высшего органа КПСС, «рассмотрел вопросы сессии Верховного Совета и организационные вопросы». В Президиум ЦК вошли Алексей Иванович Косыгин, Николай Викторович Подгорный и Дмитрий Степанович Полянский. Вывели из его состава целую когорту: Аверкия Борисовича Аристова и Петра Николаевича Поспелова — «имея в виду сосредоточить их внимание на работе в Бюро ЦК КПСС по РСФСР», а также Николая Ильича Беляева и Алексея Илларионовича Кириченко, причем последнего сняли и с поста секретаря ЦК. Своих постов в Секретариате лишились также Николай Григорьевич Игнатов — «в связи с назначением его зампредседателя Совета Министров СССР» и наша героиня — «в связи с назначением ее министром культуры СССР».

По иронии судьбы 4 мая 1960 года, в день назначения Фурцевой министром культуры, заведующий Отделом культуры ЦК Дмитрий Поликарпов, завсектором отдела Игорь Черноуцан и инструктор ЦК Николай Кондаков доложили руководству о постановке во МХАТе сомнительного спектакля «Братья Карамазовы» и предложили поручить министру культуры Н. А. Михайлову принять меры во избежание широкого распространения пьесы. Эта записка стала последней, которую Екатерина Алексеевна завизировала в качестве секретаря ЦК. Как справедливо заметил В. В. Огрызко, «получалось так, что уже не Николай Михайлов, а она должна была исполнять указания Отдела культуры ЦК»[325]. «Судьба — злодейка…»: Поликарпов, который автоматически становился куратором Фурцевой, был подчиненным Екатерины Алексеевны в бытность ее «хозяйкой столицы».

Резко возросло влияние Фрола Козлова, которого тогда же, на заседании Президиума ЦК КПСС 4 мая 1960 года, избрали в Секретариат ЦК. Президиум ЦК 2 июня 1960 года возложил на него председательствование на всех заседаниях Секретариата ЦК. Кроме того, Фролу Романовичу поручалось рассмотрение материалов и подготовка вопросов к заседаниям Секретариата[326]. По воспоминаниям Сергея Никитовича Хрущева, в отсутствие его отца дела вершил Козлов. Фрол Романович, естественно, регулярно звонил Никите Сергеевичу, советовался по наиболее важным, по его мнению и, главное, выбору, вопросам. Хрущев ежедневно получал корреспонденцию, подписывал решения и постановления, но ЦК и его аппарат жил без него и в определенной степени помимо него.

Сделавшись вторым лицом в КПСС, а в отсутствие Хрущева исполняя обязанности первого, Фрол Романович начал жесткой рукой «наводить порядок», восстанавливая «добрые» сталинские традиции. По свидетельству Сергея Хрущева, там, где его отца одолевали сомнения, а Анастас Микоян самоустранялся от решения острых вопросов, Фрол Козлов шел «напролом как танк», занимаясь реформаторством на свой манер — по сути, контрреформаторством, возвращением политического режима второй половины тридцатых — начала пятидесятых годов. С усилением позиций Козлова в ЦК «запретительные, ужесточающие, наказывающие указы посыпались как горох из прорвавшегося мешка». Естественно, он не мог принимать решения единолично, но инициировал, уговаривал Хрущева, продавливал свои взгляды на заседаниях Президиума ЦК. Каждое из проведенных им в ЦК и его Президиуме постановлений, казалось, устанавливало «чуть больше необходимого порядка в каком-то одном конкретном аспекте. Но, собравшись вместе, они выстраивали не хрущевскую, а скорее сталинскую, репрессивную вертикаль власти»[327]. Сергей Хрущев