И о том, что в крепости стал шалить живой мертвец, успели узнать не все.

Зимнее утро темное, та же ночь. Ранним утром, когда еще не наступил даже Час Удода, женщины из деревушки шли на пансионатскую кухню.

И налетели…

От ужаса одна из них скончалась на месте, остальные в беспамятстве убежали. К чести начальника охраны надо сказать, что кровь у несчастной он не пил и вообще не безобразничал. Но люди все равно не выдерживали общения с ним.

Назревал кризис: то, что хозяйственная обслуга завтра просто не придет, было ясно даже Ректору.

А там, денька через два-три, можно было и пансионат прикрывать, собирать барахло в обозы и покидать навсегда Пряжку, отдав ее во власть живого мертвеца.

Меня бы такое развитие событий очень устроило, большинство воспитанниц и охранников тоже. Преподаватели и надзидамы радовались бы меньше, но в конце концов лучше устроиться в другой пансионат, чем сидеть голодом и холодом на краю земли, да еще в обществе чрезвычайно бодрого покойника.

Но такой поворот дела совершенно не устраивал Серого Ректора. Для него это означало конец карьеры. Он и так на этом деле уши потерял и идти на новые жертвы не собирался.

Поэтому наутро Пряжка напоминала крепость в осаде. Мы не учились, а сидели запертые в дортуарах и гадали, что же там происходит.

Нежданно-негаданно к нам нагрянул наряд охраны во главе с надзидамой и вывел меня из дортуара.

Я порядком струхнула и стала гадать, за что меня замели.

Получалось, за что угодно.

По крепости в неположенное время шастала? Шастала.

Штыри на стене изучала? Изучала.

Ночью с начальником первая столкнулась? Столкнулась.

Ой, а может, меня вообще в качестве жертвы выбрали? Отдадут мертвецу на растерзание, чтобы он успокоился? Ну уж нет, тогда я им такое устрою! Исцарапаю насмерть!

Меня почти насильно ввели в Пурпурный Зал, где шел совет. По лицам присутствовавших было ясно, что идти-то он шел, да зашел в тупик. И там встал.

Но зато нехорошая надежда зарей горела на лице Красного Магистра. Сегодня он был алее своей мантии. Вспомнил, значит, сволочь, нашу дискуссию…

— Двадцать Вторая, — необычно мягко сказал Ректор, — не могли бы вы ознакомить нас с тем, что знают о людях, умерших, но неожиданно оживших, в южных землях? Вы ведь оттуда родом.

Ах вот что им нужно!

Они же знают, что мой отец Хранитель Памяти. А наши преподаватели, непревзойденные знатоки домашнего хозяйства и хороших манер, в остальном знаниями не блещут. Все, что сложнее расчета праздничного обеда, ставит их в тупик. Вот они по наводке Красного Магистра и решили узнать, что думают по этому поводу в Ракушке и других завоеванных землях.

Но дело-то в том, что я тоже ничегошеньки не знаю о таких, как начальник охраны. Совершенно ничего…

— Разумеется, я скажу несколько слов по этому поводу! — нагло заявила я, забираясь на трибуну докладчика. — Не все здесь ясно и бесспорно, однако кое-что мы можем утверждать с уверенностью. Так, с древних дней среди преданий о нечистой силе, особенно царящих у неграмотного населения, большую часть этих самых преданий занимает область рассказов о людях, которые продолжили свое существование после того, как состоялся факт их смерти. В данном же случае мы сталкиваемся с очень сложной проблемой, которую я поясню ниже.

Смотреть на их ошалелые лица было невыносимо приятно. Почти так же, как целоваться с Янтарным. Глотнув воды, я продолжала:

— Издавна принято делить эту группу людей на три условные категории, как-то: упыри, вампиры и призраки. Но парадокс в том, что начальника охраны, — я покосилась на сидящего рядом с Ректором нового начальника охраны и поправилась, — простите, бывшего начальника охраны нельзя отнести ни к одной из этих трех категорий. Ведь что получается? Призрак, как это всем известно, существо не материальное, это скорее заблудшая душа, лишенная телесной оболочки, поэтому понятие "призрак" отметаем напрочь, к данному случаю он отношения не имеет. Упырь и вампир, казалось бы, подходят в качестве определений, но и тут мы сталкиваемся с массой несоответствий. Главное занятие вампира — пить кровь живых, банальнее этой истины нет. Но мы имеем нагляднейший пример того, что бывший начальник охраны, имея эту возможность, и не один раз, ни разу ею не воспользовался. Характерный признак вампира — заостренные, выделяющиеся среди остальных зубов клыки — у него тоже отсутствуют. Масса людей видела его лицо, все отмечают его особенности, но ни один не заметил, чтобы зубы мертвеца изменились. Остается упырь. Но и тут мы попадаем в тупик. Упырь, может, в меньших размерах, но тоже питается человеческой кровью.

Правда, источники утверждают, что он имеет и другие способы получения энергии. Встречаются упоминания об упырях, которые не пили кровь, а просто вытягивали жизненную силу из живых, отчего их жертвы слабели и постепенно умирали. Но и у упырей есть характерный признак, отсутствующий у начальника охраны. У всех упырей налитое здоровьем, неестественно розовое, учитывая их образ жизни, лицо. А бледность лица бывшего начальника охраны не только поражает, она ужасает. Значит, и к упырям отнести его нельзя. Что же нам остается? — патетически вопросила я с трибуны.

Не дождавшись ответа из зала, продолжила бодро вешать лапшу на уши:

— Нам остается обратиться к разделу, где чрезвычайно мало, осторожно и глухо рассказывается о людях, умерших при загадочных обстоятельствах, точнее убитых. Материала тут мало, но подобные случаи все же отмечены. Наиболее распространенный вариант — это пребывание мертвеца между миром мертвых и живых до тех пор, пока не состоится его полное отмщение. Возможно, начальник охраны не успокоится, пока не найдет того, кто его убил, после этого в крепости станет спокойно! — жизнерадостно заявила я.

Зал моей радости не разделил.

— Милое дитя, — кисло сказал Ректор, — не могли бы вы э-э-э… высказать другие предположения, о том, как справиться с мертвецом, не прибегая к столь радикальным мерам.

— А я думала, мы хотим найти убийцу, — удивилась я простодушно.

— Разумеется, но сначала мы должны навести порядок в пансионате, — сказал, морщась, Ректор. — Продолжайте, пожалуйста.

— К мерам, приносящим хорошие результаты, относится отрубление головы. Обычно успокаивает, — поведала я. — Самое доступное средство, просто отпугивающее подобных существ, это чеснок в больших количествах. Ранение или убийство серебряным оружием тоже приносит неплохие результаты. Во всяком случае, пока не использованы эти способы, говорить об иных рано.

И кто меня в последней фразе за язык тянул?

— Спасибо, барышня, вы свободны, — поднялся Ректор.

Меня увели и водворили обратно в дортуар.

Согласно указаниям Ректора на следующий день в пансионате извели весь запас чеснока. Каждому вручили по головке для ношения при себе на крайний случай, и кухня стала выдавать на гора массу очесноченных блюд.