Затем я услышала звук сирен. Сначала прибыли спасатели-пожарные, а за ними скорая. В первую очередь они осмотрели его голову, спину и руки. Пожарный аккуратно срезал штанины Levi’s, чтобы убедиться, что ни одна кость не сломана. В этот момент Уилл облегченно сказал: «Мамочка, кажется, я больше никогда не надену эти джинсы». Я засмеялась и знала наверняка, уже в машине скорой помощи, что с ним все будет в порядке.

Уилл оказался счастливчиком: ему очень повезло. По словам офицера полиции, случилось чудо, и он не получил серьезных травм и не погиб. Оказавшись дома, мы весь день болтали и плакали. Так важно быть чутким. Так важно, прощаясь, прощать друг друга. Так важно ценить момент и жизнь.

Уилл лег отдохнуть, а я постирала варенки и, зарыдав, прижала к себе джинсы Levi’s. Я вдруг осознала, как резко может измениться жизнь, без предупреждения, за молниеносные секунды. Произошло это семь лет назад. И теперь, когда мне нужно ощутить реальность жизни или напомнить себе о том, что данное нам время – бесценный подарок, я достаю аккуратно обрезанные джинсы.

Ядумала, что она придет, и уже подготовила оправдание.

Когда нам в колледже сообщили об этом мероприятии, я точно знала, что никакого чая с мамой не будет.

Мне никогда не забыть этот момент. Я зашла в празднично украшенный спортзал – и она была там! Взглянув на нее, спокойную и улыбающуюся, я представила, через что ей пришлось пройти, чтобы провести этот час со мной.

Кто присматривал за бабушкой? Она была прикована к постели после инсульта, и мама ухаживала за ней.

Три младших сестренки уже вернулись домой. Кто встретил их и проверил тетради?

Как она добралась сюда? У нас не было машины, и она не могла позволить себе такси. Ей пришлось долго идти до автобусной остановки, а потом еще пять кварталов до школы.

На ней было красивое красное платье, украшенное маленькими белыми цветочками, – идеально для чая. Как оказалось, седина начала пробиваться в ее темных волосах. У нее не было денег на новую одежду, и я знала, что ей пришлось взять в долг, чтобы купить новую одежду.

Я так гордилась ей! Я подала чай, захлебываясь от счастья и благодарности, а когда настал наш черед, смело представила ее своей группе. Я провела время со своей мамой, как и остальные студенты, и это событие было очень важным для меня. Ее взгляд был полон любви – она поняла.

Я никогда не забуду этого. Позже, как и все молодые мамы, я дала обещание своим детям, что всегда буду с ними. Это обещание было не просто сдержать, но у меня есть яркий пример, не оставляющий шанса никаким оправданиям. Я просто снова и снова вспоминаю, как мама пришла на чай.

Каждый год мой день рождения сопровождался одним и тем же событием. В этот день поздней осени мама приезжала меня навестить, и я открывала дверь. Она всегда стояла на пороге, и листва кружила вокруг ее ног.

В воздухе ощущался холод, а в ее руках был подарок – всегда небольшой, но бесценный, что-то, что я долгое время хотела и сама не знала об этом.

Я открывала мамин подарок с особой аккуратностью и затем бережно хранила со своими самыми любимыми вещами. Как же нежны и хрупки были подарки из рук моей мамы!

Когда сегодня придет мама, я отведу ее на кухню, в тепло и уют. Мы выпьем чаю и будем наблюдать, как кружащие листья прилипают к окну.

Я не буду спешить открывать подарок. Он уже открыт вместе с дверью, за которой стоит мама, и листва кружится вокруг ее ног…

Эту семейную историю о своей матери, моей бабушке, рассказал мне отец.

В 1949 году мой отец вернулся с войны. На каждой трассе в Америке можно было увидеть солдат, возвращающихся домой к своим семьям.

К сожалению, радость воссоединения с семьей вскоре сменилась печалью. Моя бабушка сильно заболела, и ее отправили в госпиталь. Проблемы были с почками, и требовалось срочное переливание крови, иначе она бы не выжила. Все осложнялось тем, что у бабушки была четвертая группа крови с отрицательным резус-фактором. Даже сейчас это очень редкая группа крови, а тогда ее еще труднее было найти, – без банков крови, без авиационной доставки. У всех членов семьи была четвертая группа, но никто не подходил по резус-фактору. Надежды не оставалось, моя бабушка умирала.

Мой отец покинул больницу в слезах и отправился за близкими, чтобы у каждого был шанс попрощаться с бабушкой. На трассе он проехал мимо солдата в военной форме, идущего домой. У отца лежал камень на сердце, и ему было не до добрых дел, но все же что-то заставило его остановиться и подобрать незнакомца.

Отец был настолько расстроен, что даже не спросил, как зовут попутчика, однако солдат сразу заметил его слезы и стал расспрашивать, что случилось. Этому абсолютно незнакомому человеку отец рассказал, что его мать в больнице, и если до ночи не найдут четвертую группу крови с отрицательным резус-фактором, она умрет.

В машине стало очень тихо. Затем солдат протянул руку ладонью вверх. На ней лежал шнурок с бирками, какой носят на шее. Группа крови на бирке была четвертая, резус-фактор отрицательный. Солдат приказал отцу развернуться и отвезти его в больницу.

Моя бабушка прожила до 1996 года. Как и сорок семь лет назад, по сей день никто в нашей семье не знает имени того солдата. А мой отец часто задумывается, не был ли этот солдат ангелом в военной форме.

События последних тридцати часов повергли Джима в глубокий шок. Мир вокруг продолжал движение, но без него.

Джим и его жена Конни только что потеряли своего четырехмесячного сына. Предварительный диагноз – СВДС (синдром внезапной детской смерти).

Тридцать часов назад Джим ехал к няне, чтобы забрать Джошуа. Это была одна из тех рутинных поездок, которые он совершал пять раз в неделю… и по приезде маленького Джошуа никак не могли разбудить. Следующие несколько часов превратились в туман: вой сирен, врачей скорой помощи сменяют доктора неотложки, медсестры держат за руки и молятся. Джошуа отвезли в детский госпиталь в шестидесяти милях отсюда, но все было напрасно. Через двенадцать часов доктора прекратили все попытки вернуть его к жизни. Мозг ребенка потерял активность. Решение было принято: отключить его от аппарата искусственного поддержания жизни. Маленького Джошуа больше не было. Они хотели принять здоровые органы Джошуа в донорство. Как любящим и неравнодушным к чужим детям родителям, Джиму и Конни было несложно дать согласие.