— Кристоф, нет!

Он долго смотрел на меня. Мы оба прекрасно понимали, что он наказывал не эту девушку, а меня — за дерзость по отношению к нему. Он напоминал о том, кто он на самом деле — хозяин всех наших жизней.

— Кристоф, отмени приказ, умоляю тебя, умоляю… — тихо скулящая девушка боялась пошевелиться, пока я унижено за нее просила.

Но он, резко поднявшись, быстро вышел из столовой. Я бросилась за ним.

— Стой, Кристоф, подожди, прошу тебя! — он шел, не оборачиваясь, уже приближаясь к концу коридора, и можно было подумать — ему все равно, что я бегу за ним. Но я знала, что если бы это было так, его давно и след простыл бы. Что-то мне подсказывало — он просто наслаждался моментом.

— Кристоф, пожалуйста!

Он остановился и медленно повернулся ко мне. Пока я тяжело дышала от бега, мы оба, не сговариваясь, измерили взглядом разницу между его ростом и моим, будто сравнивая наши возможности в драке. Перевес был не в мою пользу. Но сдаваться я не собиралась.

— Отмени приказ, чертов кровопийца! — за прошедшие со времен моей мятежной юности годы я научилась быть сдержанной, научилась замечать, когда можно говорить, а когда нужно промолчать, но …сейчас мои эмоции смели с дороги приобретенный опыт. — Зачем ты посылаешь ее на смерть?! Ее вина лишь в страхе перед тобой, но ведь тебя боятся все!

— Даже ты?

В его непоколебимо-злых глазах мелькнула искра интереса, и я, радуясь возможности ухватиться хотя бы за это, заговорила, осторожно подбирая слова:

— Особенно я…и ты ничего не делаешь, чтобы это изменить. Ты предоставляешь мне выбор, но не желаешь понимать, что он у меня действительно есть!

Его плохое настроение мгновенно вернулось.

— Убирайся, Диана, а не то достанется и тебе! — Кристоф явно не блефовал.

Раньше это остановило бы меня, но не сейчас.

— А может, так будет и лучше, ведь ты не на служанку зол, а на меня! Давай, размажь меня по стенке, поставь точку и перестань, наконец, требовать невозможного!

— Чего невозможного? — было видно, каких усилий ему стоило сдерживаться: в голосе опять прорывался звериный рев.

— Невозможно, чтобы мое к тебе отношение изменилось без ответных шагов с твоей стороны! — я вовсе не собиралась говорить ему что-либо подобное, но правда выскользнула сама.

Неподвижный, как статуя, Кристоф смотрел на меня, и злость уходила из его глаз. Затем совершенно расслабившись, он …улыбнулся. Улыбка была кривоватая и едва заметная, но она ничем не напоминала злобный оскал, искажавший его чувственные губы всего несколько секунд назад.

— И каких же ответных шагов с моей стороны ты ожидаешь? — спросил он уже совсем другим тоном.

— Для начала… пощади девушку!

— Зачем? — подняв вопросительно бровь, он с интересом смотрел, как я перебирала в уме подходящие слова для ответа, но не находила аргумента, который мог бы иметь вес в его глазах.

— Хочу сделать ее своей личной служанкой, — нашлась я, наконец. — Надеюсь, что в благодарность за спасение она будет мне необыкновенно верна. Если же нет — сама отдам ее на корм. Пожалуйста, Кристоф… — и я взяла его за руку.

Как и когда-то, я сделала это инстинктивно. Как и когда-то, я почувствовала, что это прикосновение заставит его сделать все, что я хочу… Как заставило в прошлый раз отвезти меня в родительский дом вопреки всем его подозрениям… Его взгляд говорил, что он тоже помнил это, но …не мог сопротивляться… И вдруг насмешка в его глазах растаяла, уступив место столь жгучему желанию, что я отшатнулась от неожиданности, выпустив его руку…

Все еще не сводя с меня горящих глаз, он вытащил телефон и отменил приказ.

— Спасибо, — услышала я свой растерянный голос.

— Это не за спасибо, Диана. Я сделал первый шаг, теперь жду ответного с твоей стороны… — долгая пауза заставила меня задуматься, чего же он может потребовать взамен.

Наконец, я не выдержала.

— И чего же ты хочешь в качестве моего ответного шага?

— С этого момента ты перестаешь игнорировать меня, Диана, — Кристоф насмешливо улыбнулся и со значением добавил: — …для начала.

И я согласилась.

* * *

Все мои смятенные мысли кружились вокруг одного — той почти волшебной легкости, с которой я добилась своего. Снова и снова возвращаясь в тот момент, я пораженно вспоминала ощущение почти мистической власти над Кристофом. Вот я прикасаюсь к его руке, и он — мой… Это было самое точное определение того, что я почувствовала, глядя в его глаза…

Я могла попросить все, что угодно. И он бы не отказал. Я знала это.

Впервые я задала себе вопрос: что стояло за той почти болезненной настойчивостью, с которой он удерживал меня возле себя?

Безусловно, простой прихоти не знающего отказа властителя жизней было достаточно, чтобы вернуть на место потерянную игрушку. Но может быть, причина была иной, и за его поступками стояло нечто большее?

Я не могла поверить, что настолько нужна ему. Даже не высказанные вслух, эти мысли звучали полным абсурдом…

Погруженная в эти размышления, я подошла к кухне.

Мне хотелось поговорить с девушкой, чью жизнь оказалось так несложно выпросить у Кристофа. Зная, какой ужас она только что пережила, я собиралась успокоить ее новостью, что теперь она под моей личной защитой.

Где ее искать, сомнений не было. Здесь, на кухне, расстроенные, напуганные, а порой и избитые служанки, находили успокоение и поддержку в дружеских разговорах. Воспоминания о моих собственных слезах в этом месте были еще свежи…

— … вы не понимаете, если б не она, я бы уже давно уже была мертва!

Дрожащий голос остановил меня возле самого порога.

— Да прекрасно мы все понимаем! — раздосадовано ответила ей Мика, одна из тех, кого я когда-то называла подругой. — Ты себе даже представить не можешь, какое она имеет на него влияние!

Я поразилась, сколько ядовитой зависти было в ее словах.

— Как такое может быть? — всхлипнула спасенная мной девушка, но слышно было, что любопытство побеждало пережитой стресс. — Насколько я понимаю, она такой же человек, как и мы?

— Такая, да не совсем, — вмешался голос пожилой женщины, и я вспомнила кухарку, с которой почти никогда не разговаривала. — Ты не поверишь, Лана, но она была здесь такой же служанкой, как и мы все.

— Что?!

— Да, она появилась здесь около трех лет назад нервная, тихая, а когда говорила о хозяевах, ее всю трясло от ненависти.

— Да-да! — подхватила Мика. — Мы с ней сидели за этим же столом, — и она хлопнула по столешнице, — и частенько изливали душу друг другу. Но даже слепой увидел бы, что Кристоф постоянно находился рядом с Дианой, куда она, туда и он тенью…