– Я попросила такси подождать, – сказала Соня.

– Вот видите! – сказал сэр Родрик. – Уж девочка обо всемпозаботится. – И он потрепал ее по плечу. Она ответила ему взглядом, которыйЭркюль Пуаро оценил сполна.

Пуаро проводил их до входной двери и вежливо с нимираспрощался. Мистер Гоби уже покинул кухню и стоял в прихожей, великолепноизображая газовщика, который пришел проверить счетчик.

Едва сэр Родрик с Соней исчезли в лифте, Джордж запер дверьи, повернувшись, встретил взгляд Пуаро.

– Как вам показалась эта барышня, Джордж, могу ли узнать? –спросил Пуаро, дороживший мнением Джорджа, в определенных случаях абсолютнонепогрешимым, как он утверждал.

– Что же, сэр, – ответил Джордж, – с вашего разрешения, я бысказал, что попался он крепко. Как говорится, не надышится на нее.

– По-моему, вы правы, – согласился Эркюль Пуаро.

– С джентльменами в таком возрасте это не очень большаяредкость. Вот лорд Маунтбрайан. Опыта ему не занимать стать было. Казалось, ужтакой искушенный человек был. Вы не поверите! Молоденькая девчонка, котораяприходила делать ему массаж! Вы не поверите, какие он ей подарки делал.Вечернее платье и браслет с незабудками из бирюзы и брильянтов. Не безумнодорогой, но все равно обошелся ему в кругленькую сумму. Потом меховая накидка –не из норки, из русского горностая, и вышитая театральная сумочка. А потом у еебрата случилась беда – долги или еще что-то, хотя я иногда сомневался, а был лиу нее брат. Так лорд Маунтбрайан дал ей денег, чтобы его выручить – до того онабыла расстроена! Причем ведь все платонически, и ничего больше. Когдаджентльмены доживают до таких лет, они в этом смысле теряют всякое соображение.И попадаются на беспомощных голубках, а не на нахальных, которые сами могут засебя постоять.

– Не сомневаюсь, что вы совершенно правы, Джордж. Но на мойвопрос вы не ответили. Я спросил, как вам показалась эта барышня.

– А, эта барышня… Что же, сэр, не берусь утверждать твердо,но она принадлежит к совершенно определенному типу. Из тех, о ком ничегодурного вроде бы сказать нельзя. Но она знает, что делает, помяните мое слово.

Пуаро вернулся в гостиную, по его сигналу мистер Гобипоследовал за ним и сел на стул в обычной своей позе – колени сдвинуты, носкиповернуты вовнутрь. Из кармана он вытащил потрепанную записную книжку, бережноее раскрыл и принялся сверлить строгим взглядом сифон с содовой.

– Касательно общих сведений, которые вы поручили мнесобрать. Семейство Рестариков. Во всех отношениях респектабельное, с солиднойрепутацией. Никаких темных историй. Отец, Джеймс Патрик Рестарик, какутверждают, был хваткий делец. Фамильную фирму основал дед, отец расширил ее,Саймон Рестарик поддерживал ее процветание. Два года назад у Саймона Рестарикабыл инфаркт. Здоровье продолжало ухудшаться. Год назад скончался от второгоинфаркта. Младший брат Эндрю Рестарик поступил в семейную фирму вскоре послеокончания Оксфорда, женился на мисс Грейс Болдуин. Единственный ребенок. ДочьНорма. Бросил жену и уехал в Южную Африку. С некой мисс Бирелл. На разводподано не было. Миссис Эндрю Рестарик скончалась два с половиной года назад.После долгой хронической болезни. Мисс Норма Рестарик училась в пансионе вМедоуфилде. Ничего отрицательного о ней не известно.

Мистер Гоби позволил своему взгляду скользнуть по лицуПуаро, после чего добавил:

– Собственно говоря, все сведения о семье Рестариков какбудто положительные.

– Ни единой черной овцы? Никаких душевных заболеваний?

– Как будто бы нет.

– Жаль! – заметил Пуаро.

Мистер Гоби пропустил это мимо ушей. Он откашлялся, лизнулпалец и перевернул страницу своей книжечки.

– Дэвид Бейкер. Ничего хорошего. Дважды получал условныесроки. Полиция проявляет к нему некоторый интерес. Был в той или иной степенизамешан в нескольких довольно сомнительных делах, подозревается в причастностик крупной краже картин, но доказательств найдено не было. Один из этих, изхудожников. Источник средств к существованию неизвестен, но живет неплохо.Предпочитает девушек с деньгами. Не гнушается жить за счет своих подружек. Негнушается и брать отступное с их отцов. Способен на все, если хотите знать моемнение, но ума хватает, чтобы выходить сухим из воды. – Мистер Гоби вдругпосмотрел на Пуаро. – Вы с ним знакомы?

– Да, – ответил Пуаро.

– И к каким же выводам вы пришли, если можно спросить?

– К тем же, что и вы, – сказал Пуаро. – Живописный тип, –добавил он задумчиво.

– Нравится женщинам, – сказал мистер Гоби. – Беда снынешними та, что на честного работящего малого они и смотреть не хотят.Предпочитают всякую дрянь, жулье. И говорят: «Бедный мальчик, жизнь была к немутак жестока!»

– Расхаживает, как павлин, – заметил Пуаро.

– Конечно, и так можно выразиться, – с сомнением произнесмистер Гоби.

– Как по-вашему, он кому-нибудь голову проломит, еслипонадобится?

Мистер Гоби задумался, а потом отрицательно покачал головойпо адресу электрокамина.

– В таком его никто не обвинял. Не скажу, что он на этововсе не способен, но скажу, что это не по его части. Он из тех, кто мягкостелет, а руки предпочитает держать в карманах.

– Да, – согласился Пуаро, – я тоже так думаю. Но откупитьсяот него можно, как вы считаете?

– Он в один момент любую бросит, если ему заплатят его цену.

Пуаро кивнул. Он кое-что припомнил. Эндрю Рестарик показалему чек со своей подписью. Но Пуаро рассмотрел не только подпись, но и фамилиютого, кому чек предназначался. А предназначался он Дэвиду Бейкеру, и стояла внем большая сумма. Откажется ли Дэвид Бейкер с негодованием взять этот чек?Пуаро решил, что, вероятнее всего, не откажется. Мистер Гоби был твердо в этомуверен. Во все времена, во все века от нежелательных молодых людей откупались –как и от нежелательных молодых женщин. Сыновья выходили из себя, дочери рыдали,но деньги оставались деньгами. Дэвид уговаривал Норму выйти за него. Искреннели? А что, если Норма действительно для него что-то значит? Тогда откупиться отнего будет непросто. Говорил он словно бы искренне. Норма, разумеется,безусловно ему верит. В отличие от Эндрю Рестарика, мистера Гоби и ЭркюляПуаро, но, скорее всего, правы именно они.

Мистер Гоби откашлялся и продолжал:

– Мисс Клодия Риис-Холленд. Все в ажуре. Ничего такого. Тоесть ничего сомнительного. Отец – член парламента, весьма состоятельный. Нипятнышка на репутации… Не то что некоторые члены парламента, о которых мынаслышаны. Образование: Роудин,[16] Оксфорд, секретарские курсы. Сначала быласекретаршей доктора на Харли-стрит, потом перешла в Управление угольнойпромышленности. Первоклассная секретарша. Последние два месяца работает умистера Рестарика. Не помолвлена. Близких друзей мужского пола нет, одни, так сказать,приятели. Все своего круга и полезны, если она захочет пойти куда-нибудьвечером. Никаких данных, что между ней и Рестариком что-то есть. На мой взгляд,и не может быть. Последние три года снимает квартиру в Бородин-Меншенс. Платаочень высокая. Обычно подбирает себе двух сожительниц, но не из близких подруг.Они постоянно меняются. Фрэнсис Кэри, вторая, живет там относительно долго.Одно время училась в Королевской академии драматического искусства, затемперешла в художественное училище. Работает в Уэддербернской галерее, оченьизвестном заведении на Бонд-стрит. Занимается организацией художественныхвыставок в Манчестере, Бирмингеме, иногда за границей. Ездит в Швейцарию иПортугалию. Богемиста, много приятелей среди художников и актеров.