37 глава. Приключения начинаются

За сутки до вылета выясняется, что у обоих фотографов (Геля и Иван — супружеская пара) возникли проблемы то ли с с визами, то ли с загранпаспортами, а наш координатор вообще заболела и оказалась в инфекционной больнице. Мы с Артемом остаемся вдвоем из всей команды и дружно охуеваем от восхитительной организации нашей долгожданной, блять, командировки, но Котик плевать, Котик непреклонна: билеты куплены, места в гостинице забронированы, локации найдены, надо лететь! Радует только одно: в этот раз мы с Артемом не грыземся, как кошка с собакой, и мне не так тошно, как было перед совместной поездкой в Питер.

— Надо взять с собой антисептик, — говорю я мрачно, собирая вечером чемодан. — Много, очень много антисептика. А еще влажные салфетки, обычные салфетки, туалетную бумагу и нормальную питьевую воду. Мы же летим в Индию.

— Мы летим в Мумбаи, а не какой-нибудь Варанаси, — напоминает Артем, обнимая меня сзади за талию и чмокая в ухо. — Воду купим в аэропорту, — добавляет он. Через мгновение он пытается отстраниться, но я не позволяю, хватая его за запястья:

— Постой так со мной, пожалуйста.

Он послушно замирает, по-прежнему меня обнимая, а я продолжаю собираться. Через минуту Артем не выдерживает:

— Ты елозишь задницей по моему паху.

— Прости, — я улыбаюсь, разворачиваясь в его руках лицом к лицу. Ладонь скользит по его груди, животу, а потом сжимает причинное место, трет член сквозь ткань штанов..

— Коза, — шипит он мне в губы.

— Все, отстань, — я легонько отпихиваю его, чтобы поскорее закончить со сборами. Скоро в аэропорт.

Наш первый пересадочный рейс Москва — Стамбул вылетает в полночь, так что в десять вечера мы уже в сонном Шереметьево. Людей не очень много, так что мы довольно быстро оказываемся у стоек регистрации, сдаем в багаж два небольших чемодана, оставляя в качестве ручной клади один маленький рюкзачок на двоих, проходим паспортный контроль и отправляемся в дьюти-фри.

— Мне нужны какие-нибудь овощные чипсы и вода, — говорю я.

— А мне леденцы, — отвечает Артем.

— Зачем тебе леденцы? — я смотрю на него с искренним непониманием.

— Помогает, когда на взлете и посадке закладывает уши, — признается мужчина. — Давление скачет.

— Моя ты бедняжечка, — говорю я наполовину сочувственно, наполовину иронично, а потом добавляю серьезно: — Я и не знала, что ты так тяжело переносишь перелеты.

Артем пожимает плечами:

— Когда мы летали прошлый раз, было странно в таком признаваться.

— Это не помешало тебе трахнуть меня в кабинке туалета, — фыркаю я.

— Ну, это было не на взлете или посадке, — хмыкает Артем, а я с улыбкой беру его за руку:

— Спасибо, что сказал. Это ценно. Но в этот раз — никакого секса. Я хочу поспать. Последние сутки выдались бешеные, да и рейсы ночные.

Артем кивает:

— Ты права, — и целует меня в висок. — Я и не планировал. Хотя…

Я снова пихаю его в бок.

Три часа полета до Стамбула мы и вправду крепко спим. Моя голова покоится у Артема на плече, а его рука — на моей коленке. Но как только самолет приземляется, мы, минуя собственное убеждение, что нет смысла бежать к люку в первых рядях, подрываемся на выход, чтобы успеть на следующий рейс. У нас есть всего час, чтобы повторно зарегистрироваться.

Однако в аэропорту неожиданно выясняется, что наш рейс до Мумбаи перенесли с четырех часов утра на семь, и мы с ужасом останавливаемся возле табло, переглядываясь и моргая все еще сонными глазами.

— Вот дерьмо, — первым озвучивает наши общие мысли Артем.

— Ага, — я киваю. — Мы должны были прилететь в Мумбаи в двенадцать тридцать по местному времени, а прилетим в пятнадцать тридцать.

— А в пятнадцать у нас уже должна начаться съемка, на которую мы теперь не успеваем.

— Здорово, — я кидаю рюкзак на ближайший свободный стул в зале ожидания и сама падаю рядом, а Артем вдруг взмахивает рукой и уходит. Я провожаю его взглядом, но не останавливаю. Мало ли, он просто в туалет? Или в стену кулаком ударить? Или позвонить Котик и сказать ей все, что мы о ней думаем? Все варианты приемлемы и понятны.

Возвращается Артем через пятнадцать минут с двумя стаканами старбаксовского американо, и я не сдерживаюсь, крепко целуя его в губы:

— Ты мой герой!

— Бэтмен или Супермен на этот раз?

— Человек-паук!

— И даже не придурок? — улыбается он.

— Не этим утром, честное слово!

Немного успокоившись и сделав по несколько глотков вкуснейшего кофе, мы соображаем, как минимизировать неприятные последствия задержки рейса и нашего вынужденного опоздания на запланированную встречу. Решаем, что поедем из аэропорта прямо в пригородную деревню, где нас ждут. В гостиницу заселяться не будем, чемоданы оставим в камере хранения аэропорта, чтобы забрать их вечером. Обед тоже откладывается, зато мы решаем плотно позавтракать в стамбульском аэропорту. Национального не берем — бережем желудки, особенно я, после недавнего кишечного гриппа. Заказываем обычную яичницу и овощи, а на десерт — мороженое и апельсиновый сок. Для завтрака сойдет. После еды жизнь становится немного лучше, и оставшееся до полета время мы просто болтаем о всякой ерунде, только сейчас по-настоящему узнавая друг друга.

Приземлившись в Мумбаи, мы быстро забираем багаж и так же быстро сдаем его в камеру хранения, выхватив из чемоданов только два профессиональных фотоаппарата, которыми собираемся снимать. Улица сразу ударяет в нос запахами специй, а в уши — какофонией автомобильных сигналов, но у нас нет времени привыкать к местному колориту. До места мы берем такси — это дорого, зато быстро. Разговаривать с таксистом совершенно бессмысленно, он не знает английского языка, выручает только заранее распечатанная карта с адресом и маршрутом.

— Какая ты предусмотрительная, — восхищается Артем.

— Это тебе не Париж и не Милан, — хмыкаю я в ответ, когда мы наконец трогаемся с места.

Дорога занимает минут сорок, за это время меня здорово укачивает от жары и непривычных европейскому человеку резких запахов, так что из машины я практически вываливаюсь, хотя и снаружи дышать особо нечем, тем более на окраине: тут, ко всему прочему, пахнет испражнениями животных и, боюсь это признавать, людей, которые в большинстве своем живут в домах-самоделках без нормальных условий существования, без канализации и водопровода.

— Видок у тебя так себе, — сочувственно говорит Артем.

— На себя посмотри, — ворчу я.

Вот только дальнейших препирательств не происходит: когда я собираюсь перекинуть рюкзак с одного плеча на другое, какой-то местный мальчишка, пробегая мимо, хватает его за лямку и, сдернув с руки,