– Им мест не хватит, – обеспокоенно заметил Соломон.

– Они встанут во второй ряд, – сказала Каяра.

– Там места на три корабля с каждой стороны, все равно не хватит.

– Они встанут по одной стороне, чтобы не мешать местным судам.

И Каяра оказалась права. Три первых корабля пришвартовались вдоль пирса по правому борту, следующая тройка встала в ровную линию по левую сторону от них, также поступили и последние три корабля по отношению к предыдущим. Теперь, когда они находились так близко, члены Совета Триединства могли полностью оценить мощь малого, но явно не по силе, флота. Каждый из кораблей был вдвое больше пассажирских судов, кои числились в их владениях. Не говоря уже об их устрашающем внешнем виде и магических пушках, которыми были усыпаны «красавцы» по обеим сторонам. Короли и королева могли только гадать о той разрушительной силе, которой обладало это оружие.

Каяра с облегчением выдохнула: «Первое дело сделано, – они здесь».

Оборотни, колдуны и вампиры, облаченные в серые, неприглядные мантии, начали сходить на берег. Первыми шли простые монахи и солдаты, как поняла Каяра, приметив их нашивки на правых плечах. Первые носили цветок черной лилии, рукава вторых украшала та же лилия со скрещенными мечами, такие же мечи красовались и за их спинами. Основная часть пассажиров находилась на первых трех кораблях, на последующих команда не превышала трех существ, за исключением последнего. Шесть монахов, одетых в золотые мантии, шли за Ратибором. Он единственный был облачен в боевые одежды клана Ринса, обтягивающие черные штаны и такая же под цвет кофта с длинным горлом, на котором расположилась железное ожерелье с витиеватым узором. Оно носило защитный характер, оберегая самую лакомую часть воина от врагов, в основном, конечно, коргов. На запястьях были схожие с ним браслеты, служащие тем же целям.

Монахи собрались вдоль берега, за выстроившимися в линию солдатами. Шесть колдунов в золотых мантиях сначала подошли к ним, сказав несколько слов на древнем ишрите. Артур недоверчиво сдвинул брови, и на этот раз он оказался прав.

– Держитесь вместе, будьте на стороже.

Каяра пыталась сохранять невозмутимое спокойствие, но ее сердце предательски ускоряло ритм. Это не скрылось от Соломона, который уже пожалел, что не прихватил с собой меч. Володар подошел ближе, встав между ней и Клариссой. Рогнар занял позицию между королем оборотней и королем вампиров, немного отступив назад, дабы не вставать с ними в одну линию как равному. Солдаты специального отряда рассредоточились за их спинами, они все были напряжены и явно не ожидали от пребывших гостей ничего хорошего.

«Двадцать восемь солдат», – мысленно посчитала Каяра и тяжело вздохнула, – это было не то, на что она рассчитывала.

– Они не поприветствовали вас, – озадачено прошептал Соломон.

– Они это сделают. Позже, – ответила Каяра.

– А должны были сразу, – ей было нечего возразить на это замечание.

Старый вампир был несомненно прав, каждое их действие служило лишним указанием на то, что она и без этой демонстрации хорошо понимала. Гальдимеш больше не желает служить крови Ринса. Смена герба говорила сама за себя, открытая книга и два клинка с боковым захватом, были символом ее клана. Некогда первый Совет Гальдимеша принял и носил его с честью… А теперь на его месте был лотос… Она никогда не встречала этот знак прежде, он точно не принадлежал ни одному древнему роду. «Они так хотят показать свою независимость?» – предположила Каяра.

– Мы рады приветствовать Вас, Кровавая Княжна, – поздоровался мужчина с светло-карими глазами. Он сразу распознал наследницу клана Ринса, остальные его явно совсем не волновали. Даже присутствие еще одного вальмирия никак не привлекло внимания горделиво задравшего нос колдуна.

Они остановились в паре метров от них. Ратибор стоял позади Совета Гальдимеша и пристально смотрел на свою истинную госпожу. Артур ухмыльнулся, услышав ишрит, на его лице красовалась надпись «ничего другого не ожидал». Клариссе и Листату выходка монаха тоже не пришлась по душе, но они оказались куда более сдержанными.

Каяра внимательно присмотрелась к кареглазому, вытянутый крючковатый нос, тонкие губы, красное родимое пятно над левой бровью в виде кляксы: «Это он».

– Убей.

У Соломона перехватило дыхание, когда Ратибор послушно оголил свой меч и всадил монаху в шею. Тот даже не смог сразу осознать, что именно произошло. Он с ужасом опустил глаза на окровавленное острие, торчащее из его тела, открыл рот, пытаясь что-то произнести, но в этот момент шевалье кров Ринса дернул меч в сторону, разрезая половину шеи. Бездыханное тело, с замершим в испуге лицом, рухнуло на песок, предав ему бардовый окрас.

Никто не решался даже сдвинуться с места, не то чтобы произнести хотя бы слово. Единственным, что нарушило нависшую над пристанью тишину, был внезапный приступ икоты короля оборотней. Теперь уже пять монахов осторожно обернулись, чтобы с точностью убедиться, кому принадлежала рука палача.

Окровавленный Ратибор был невозмутим. Он стоял смирно, прижав руки по швам, и продолжал смотреть на свою владыку, в ожидании нового приказа. И ждать ему оказалось не долго:

– Убей оставшихся предателей.

Ратибор поднял меч и двумя точными взмахами разрезал спины двум монахам, стоявшим по обе стороны от первого убитого. На золотых мантиях остальных появился кровавый узор, а в глазах зияла безысходность. Один, тяжело дыша, сделал шаг вперед, представ лицом перед убийцей.

– Я не боюсь смерти, – его голос дрожал, но он старался держаться уверено, укрощая бурю страха внутри собственного сердца. Он сделал еще один шаг навстречу Ратибору и расставил руки в стороны. – Давай, чего же ты ждешь, шавка Ринса.

– Он убил всех, кого должен был, – спокойным тоном произнесла Каяра.

Монахи удивленно уставились на нее. Да, каждый из них испытал облегчение при этих словах, но до полного успокоения еще было далеко.

– Что это значит? – воскликнул самый старый монах. Его лицо украшало безумное количество морщин, превращая в сморщенную губку, видимо, возраст его уже давно перешел границу столетия, в некогда голубых глазах, почти не осталось цвета неба, лишь безликая серость, а на длинных седых волосах не было и намека на прежний окрас.

Каяра повернулась к Соломону. Тот встрепенулся, сначала не осознав, чего именно хотела от своего слуги госпожа. Но быстро уловив ход ее мысли, он поспешил обратиться к напуганным гостям:

– Я рад приветствовать Совет Гальдимеша. Но смею напомнить, что прежде, чем вы соизволите обращаться к моей владыке, вам надлежит поприветствовать ее с должным почтением.

Монахи переглянулись. Они явно не собирались делать ничего подобного изначально. Но теперь их уверенность была сломлена, сердца прибывали в смятении, которую и поспешил разогнать Ратибор своим примером. Он опустился на одно колено, выставив руку, согнутую в локте перед собой и громко прокричал: