– Я не стану принуждать тебя, Чандра. Все будет так, как ты захочешь. – Притронувшись к ее груди, Джерваль почувствовал, как колотится ее сердце.

– Поцелуй меня, Чандра, – нежно попросил Джерваль. Она наклонилась к нему и подставила губы.

Взяв ее лицо в ладони, он нежно прикоснулся к ее губам, затем провел по ним языком. Все это возбуждало Чандру, и она все теснее прижималась к нему. Когда он страстно поцеловал ее, она откинулась назад и удивленно посмотрела на него.

– Поцелуй меня еще так, Джерваль, – попросила Чандра.

Он сделал это. Почувствовав, как она затрепетала, Джерваль спросил:

– Ты хочешь меня, Чандра?

Она застонала.

– Не оставляй меня, – проговорила Чандра.

– Я никогда не оставлю тебя.

– Я молю Бога, чтобы это было правдой, Джерваль.

– Я люблю тебя, Чандра, – сказал он.

– За что же тебе любить меня? – Она положила голову ему на плечо. Теперь Джерваль знал, что она хочет его столь же сильно, как и он ее. – Неужели это и есть страсть, Джерваль? – шептала она. – Так, значит, это ты и чувствовал в ту ночь, в палатке?

Нет, подумал Джерваль, в ту ночь, взяв ее силой, он чувствовал только вожделение.

– Да. – Он стал стаскивать с нее платье. Смутившись, Чандра прикрыла руками грудь и покраснела.

– Не стыдись, любовь моя, – шептал он, – помоги мне снять с тебя рубашку.

– Я боюсь.

– Тогда не снимай.

– Пожалуйста, поцелуй меня.

– А мне можно раздеться? – спросил он, целуя ее.

Чандра покачала головой. Он подвел ее к постели. Когда он раздевался, Чандра пристально смотрела на него. Его напряженная плоть напомнила ей о той боли, которую она испытала, когда она проникала в нее. Тогда она кричала, но сегодня хотела удовлетворить свое желание.

– Тебе не будет больно на этот раз.

Джерваль ласкал и целовал Чандру, пока ее тело не стало податливым.

– Снимешь рубашку?

Она послушно подняла руки. Они сидели рядом, не касаясь друг друга, потом легли.

Джерваль не хотел спешить. Когда он, лаская Чандру, прикоснулся к ее плоти, она застонала.

– О Чандра, ты божественна! – задыхаясь, прошептал он и вошел в нее. Услышав слабые стоны, Джерваль приник к ее губам, чувствуя, что оргазм уже близок, и тут же достиг наивысшего блаженства. Теперь он по-настоящему обладал ею. Однако Джерваль боялся, что, утолив страсть, она отвернется от него.

– Так вот что такое страсть, – сказала Чандра. – Это похоже на голод…

– Да, малышка, и теперь ты стала настоящей женщиной.

– Мы больше не будем этим заниматься? – прошептала она.

– Впереди еще много времени, дорогая.

Примостившись возле него, Чандра лежала так тихо, что он подумал, не спит ли она. Джерваль провел рукой по ее спине, и она словно в ответ поцеловала его в грудь.

Джерваль торжествовал. Зелье сработало, и их близость стала и для Чандры высшим блаженством. Он без устали ласкал ее, целуя грудь, губы. Но когда Джерваль чуть отодвинулся от Чандры, она едва не заплакала:

– Нет, не бросай меня!

Чандра не владела собой. Все, что делал Джерваль, было так незнакомо ей и действовало так возбуждающе, что Чандра уже не сдерживала себя.

– Я не вынесу всего этого, – стонала она.

– А теперь, малышка, давай попробуем по-другому. – Он посадил ее на себя и вошел в нее.

Он приподнимал ее до тех пор, пока она не откинула голову и не закричала.

Джерваль долго не мог заснуть и пытался убедить себя, что не сделал ничего дурного, прибегнув к зелью. Он не только получил то, чего давно желал, но и проверил Чандру. Теперь Джерваль не сомневался, что она страстная женщина. Правда, пока не знал, что ему делать, если утром увидит в ее глазах прежний страх.

Перед рассветом Джерваль почувствовал, что Чандра обнимает его. Едва он зашевелился, она проснулась и подняла голову.

– Скажи, что хочешь меня, – прошептал он, но Чандра лишь застонала, прижавшись к его груди.

Однако утром он увидел, что ее нет. Джерваль огорчился; что не слышал, когда она ушла. Альма утверждала, что Чандра будет помнить все, что произошло ночью. Но Джерваль не знал, что она чувствует сейчас, когда действие зелья прекратилось.

В зале была только Джулиана.

– Как я рада, что вижу тебя, Джерваль! – воскликнула она. – Я как раз думала о тебе. – А где Чандра? – спросил он. – С мамой?

– Нет, тетя не могла найти ее. Гленна сказала, что она недавно куда-то ускакала.

Джерваль отправился искать жену.

Подскакав к озеру, он увидел Уикета. Спешившись, Джерваль пошел искать Чандру. Она сидела на камне у воды, обхватив руками колени. Джерваль тихо приблизился к ней и коснулся ее плеча. Но Чандра даже не повернулась к нему. Опустившись рядом с ней на колени, он сказал:

– Я беспокоился за тебя, Чандра. Почему ты ушла?

Она покачала головой, словно не смея взглянуть на него. Джерваль взял ее за подбородок. В глазах Чандры стояли слезы.

– Пожалуйста, не плачь, – попросил он. Сейчас она напоминала обиженного ребенка. – Не надо, любовь моя, все будет хорошо.

Но она продолжала плакать, прижавшись к его груди. Потом Чандра проговорила:

– Я ничего не понимаю.

Джервалю хотелось рассказать ей про зелье, но он не посмел.

Чандра внезапно вскочила. Она ненавидела Джерваля за то, что он одержал над ней верх. Он попытался удержать Чандру, но, увидев ее презрительный взгляд, выпустил ее руки.

Когда она вспоминала события минувшей ночи, перед ее мысленным взором всплывали сцены, увиденные в детстве.

– Позволь мне уйти! – воскликнула она. – Я никогда больше не буду принадлежать тебе! Я не желаю уподобляться другим женщинам.

– Каким женщинам, Чандра? Тем, с кем спал твой отец? – Джерваль знал, что попал в точку, однако она промолчала. – У мужчин гораздо чаще возникает потребность в близости, чем у женщин. Зачастую женщины идут на это, не испытывая особого желания.

– Нет, – возразила она, – те женщины всегда хотели его. А он спал с ними, а не с моей матерью.

Леди Дороти, кроткая и хрупкая, конечно, не могла удовлетворить похоть лорда Ричарда. Джерваль вспомнил, как она нервно перебирала свои четки.

Чандра посмотрела на озеро, сверкающее под лучами полуденного солнца.

– Я голодна, – вдруг сказала она, – и во рту у меня все пересохло. Твоя мать, наверное, проклинает меня за то, что я не зашла к ней сегодня.

– Во рту у тебя пересохло от вина, которое ты пила вчера ночью, – сказал он, – а насчет матери не беспокойся.