— Ну смотри, — пустился в объяснения Аспид, — поженились мы по всем правилам: обряд древний у реки провели, пир закатили. Ну пусть не пир, но застолье с яствами богатыми, — ради справедливости поправился он. — Потом у нас веселье началось.

— Веселье? — недоверчиво прищурилась Маша.

— Оно самое, — Подколодный принял самый честный вид. Ну насколько это возможно было с фингалом. — Молодецкие забавы, — уверенно заявил он. — Короче, Машунь, свадьба это по большому счету застолье и драка. Так?

— Угу, — осторожно ответила она.

— Ну вот.

— Что?

— Все в порядке, — заключил он. — Можно сказать, по заветам предков.

— А с синяком, что делать будем? — не спешила успокаиваться Марья.

— Яга сведет, — отмахнулся Подколодный. — Посмеется, конечно, но пусть ее, не страшно.

— Я тебя люблю, — вырвалось у Маши.

— И я тебя, — признался он. — Просто жить без тебя не могу, — шепнул, опрокидывая жену на постель.

— С Горынычем и Настей надо что-то решать… — слабо трепыхнулась Маша.

— Но не сейчас же, — резонно возразил на это Подколодный.

К Яге молодожены явились вдвоем. Нет, Аспид на этом не настаивал. Он как раз отговаривал Машу от визита к нянюшке, но та воспротивилась.

— Я дел наделала, мне и ответ держать.

— Да какой там ответ? — вздохнул змей. — Обсмеют меня всей семьей и все.

— Тем более, — упрямо вскинула подбородок Марья. — Знаю я, как ты насмешки тяжело переносишь.

— То от чужих, со своими-то по-другому.

— Все-равно пойду, заодно завтраком Любашу покормлю.

— Ну если только, — сдался Подколодный, видя, что крыть нечем. — Иди обниму, защитница, станем портал открывать.

Пара ударов сердца, и молодые оказались в царском тереме, аккурат в вотчине Яги. Маша с любопытством осмотрелась, ей еще ни разу не доводилось бывать в этой… лаборатории, пожалуй. Высокие облицованные глазурованной плиткой столы, над ними полки, уставленные всякой всячиной, перегонные кубы, смахивающие на самогонные аппараты, печь и как апофеоз — чучело рогатого хомяка с крыльями.

Здоровенная, с хорошего кобеля зверюга восседала на жердочке в углу, бдительно кося стеклянным глазом на пришедших. Марье даже показалось, что непонятное нафталиновое нечто сейчас бросится на них. Вон как напружинился и зажег глаза.

ПродаМан

картинка

— Мурзик, фу! — громыхнул голос Яги, гася бушующее пламя колдовских очей. — Свои! Напугал деток, охламон.

— Доброе утро, — пискнула Маша. — А кто это?

— Мурзик-то? Анчутка сторожевой, — охотно объяснила ей Ягишна. — А вы чего ко мне с утра? Случилось чего, али соскучились?

— Все нормально, — легкомысленно ответил Аспид, старательно поворачиваясь к нянюшке неповрежденной стороной фасада.

— Помощь ваша нужна, — не согласилась Марья. — Квалифицированная, — заставляя мужа предстать перед Ягой во всей красе, выпалила она.

— КрасавЕц, — восхитилась Яга, оглядев воспитанника. — Кто ж тебя рак разукрасил?

— Споткнулся, — скромно моргнул тот, подбитым глазом. — И об угол…

— Надо же, — резво подбежала к нему ведьма, ловко усадила несопротивляющегося Аспида на лавку и осмотрела пострадавший глаз. — Сейчас подмогнем, следочка не останется, — пообещалась деловито, чмокнула змея в лоб и повернулась к одному из многочисленных стеллажей. — Сейчас, — обещалась Яга, — сейчас, — шуршала всякими сверточками. — Да где же оно?

Таинственное оно все никак не находилось, но Ягишна не сдавалась. Наконец она радостно вскрикнула, стукнула себя по лбу и полезла в окованный серебром сундук, откуда и вытащила расписной горшок, из которого торчала какая-то сухая камышина.

— Вот он, красавец, — похвастала она. — Видала? — Яга требовательно повернулась к Маше.

— Ага.

— Дальше гляди, — потребовала ведьма. — Сейчас самое интересное начнется.

Слова у Ягишны не расходились с делом. Она поставила горшок аккурат Аспиду под ноги, ловко выдернула засохший стебелек, купнула его в чашу с водой, омывая корешки от налипшей грязи. Убедившись, что сухостой чист, Яга стала тихонько тыкать им в зажмуренный глаз присмиревшего змея и приговаривать.

— Пойду по красной кровушке, разгоню все хворушки. Пусть уходят все боли и недуги: ломотица, щипотица, костяной, жиляной да ушибной родимцы. Пусть слезою утекают, боли, раны забирают, плакун травой прорастают.

Повинуясь ее словам, из поврежденного глаза потекли кровавые слезы. Кап, кап, кап… Падали они в горшок с землей, таяли в нем, а вместе с ними таял, выцветал синяк.

— Ну вот и все, — три раза повторив целительный заговор, заявила довольная Яга и с размаху ткнула коренюшку в горшок. Едва оказавшись в земле, та позеленела и пустилась в рост, прямо на глазах вытягиваясь, выпуская листики и набирая радостно наливающиеся цветом бутоны.

— Что это? — пораженно спросила Маша.

— Плакун трава, — гордо ответствовала Ягишна, — сиречь дербенник. Очень пользетельная травка. Его еще кровохлебкой называют.

— Красиво.

— Одной красоты мало, — не согласилась ведьма, — еще и толк нужен — лекарственные али еще какие свойства.

Марья спорить не стала, хотя по поводу красоты и пользы имела свое собственное мнение, но навязывать его древней как мир ведьме? Увольте. Лучше поскорее убраться от нее подальше, пользуясь тем, что чародейка увлеклась осмотром вымахавшей с хорошей фикус кровохлебки. Судя по тому, как подобрался Аспид, он думал о том же самом.

Не сговариваясь, супруги намылились на выход. С самым невинным видом они взялись за руки и…

— Далеко это вы? — моментально очнулась Ягишна.

— Завтрак готовить, — радостно отозвалась Маша.

— Дело хорошее, — одобрила ведьма. — Иди, милая. Не забудь, что ты мне давеча ленивых вареничков обещала.

— Помню, а как же, — улыбнулась берегиня и потянула мужа за руку. Пошли, мол, скорее. Того и упрашивать не надо было, ломанулся только так.

— Аспид, а ты-то куда? Никак стряпать наловчился? В бабской науке преуспел?

— Воины еще и не тому обучены, — буркнул Подколодный, чуя близкую свободу.

— Вообще-то, — вступилась Марья, — в нашем мире самыми искусными и прославленными поварами становились исключительно мужчины. Имена некоторых из них известны уже несколько веков.

— Скажите, пожалуйста, — покачала головой ведьма, но судя по хитро прищуренным глазам особо не поверила.

— К тому же сегодня мне без Аспида не обойтись, — уперлась Маша.

— Да? — хором удивились нянюшка и змей.