– Сейчас я тебе фотки «кормильца» своего покажу! – Серёгиных фоток у меня много. Большинство из них Жанка уже видела, но есть и последние. Я достала из сумки специально взятый из дома планшет, на нем смотреть фотографии гораздо удобнее, чем на телефоне.

– Покажи, покажи, – Жанка схватила планшет и начала перелистывать фотографии. – Ух, ты! Бороду отпустил. А ему идет, – заметила она, отхлебывая приличный глоток вина. – Ничего такой стал. Поправился вроде, слушай, а он же у тебя, оказывается, симпатичный.

– Мне тоже нравится, – согласилась я с подругой. – Наверное, гамбургеры всё время жрёт. Там в Канаде, я слышала, как в Америке, все гамбургерами питаются и толстеют. И Серёга, наверняка, тоже жиртрестом скоро станет. Супротив гамбургеров любая человеческая конституция бессильна. Интересно, может и солитеры от этих гамбургеров загибаются? Я всё время думала, что он такой худющий от того, что у него внутри солитер сидит. Или бычий цепень.

– Тьфу, какая гадость! Прекрати, мы же едим, – возмутилась Жанка.

– Не едим, а в основном пьём, – справедливо заметила я.

– Знаешь, – Жанка на минуту задержалась на одной из фотографий, пристально вглядываясь в Серегино лицо. – Он здесь какой-то другой. Не как твой муж.

– А как кто? – удивилась я. – Скажешь тоже! Чем это он на моего мужа не похож? – я заглянула в планшет на фотографию, которую рассматривала Жанка. Ничего особенного я там не обнаружила. Серёга, как Серёга.

– А улыбка у него попрек всей хари, – между тем продолжала Жанка. – Вон почти все зубы видны, как радуется. А твой муж всё время хмурый и унылый ходил. Я вот ни разу не помню, чтобы он когда-нибудь улыбался. Может, его там в Канаде подменили?

– Ага! – согласилась я. – Не иначе, как инопланетяне постарались. Украли ценного научного кадра, худого и унылого, а вместо него своего разведчика Штирлица внедрили, весёлого и толстого.

– А ничего себе такой Штирлиц, а? – Жанка весело ткнула меня в бок. Я аж рот разинула. Чтобы Жанка вот так вот одобрительно хихикала по Серёгиному поводу? Наверное скоро, действительно, наступит конец света и Земля перевернётся.

– Постой-ка, а это что там за баба такая? – Жанка ткнула пальцем в очередную фотографию.

Я посмотрела на планшет и махнула рукой:

– Лилька это. Жена профессора Капитонова. Он Серёгин научный руководитель.

– Хороша профессорша. А где ж сам руководящий профессор?

– Да вот он, рядом стоит.

– Ну, да. Ну, да. Оно и видно. Правильно профессорша к своему профессору примчалась, у него, видишь, глаз гуляет, как не пришитый. – Жанка ткнула красным ногтем в Капитонова. Тот, действительно, смотрел бесом и совсем не в сторону Лильки. – А ты чего тут сидишь? Чего дожидаешься? Почему уже не рванула на встречу с упитанным супругом? Или без тебя твой распрекрасный «Теплоинжиниринг» медным тазом накроется?

– Вот уж про «Теплоинжиниринг» я меньше всего думаю. Как я, по-твоему, Павлушу с учебного процесса сдерну? Я только-только всё обустроила, в новый класс его перевела. И опять ребенка дергать? Это же стресс.

– А у Капитоновых чего? Детей нету? Или им обоим на детский стресс начихать?

– Дети у них есть, двое. Только они уже взрослые. По институтам учатся, а старший уже вроде даже и закончил.

– Иди ты! – Жанка поднесла планшет к глазам. – Это ж сколько лет профессорше?

– Пятьдесят.

– Пятьдесят лет!!! Выглядит на тридцать пять. Как наша ровесница.

– Ну, это на фотографии, а так-то живьём вблизи на все сорок тянет, – честно говоря, Лиля тоже вызывала у меня восхищение, но не до такой степени, чтобы считать, что выглядит она, как моя ровесница. Этак можно додуматься и до того, что я сама в свои тридцать пять выгляжу на пятьдесят.

– Всё равно удивительно. Молодец какая. Вот это женщина!

– А чего ты удивляешься? – проворчала я. – Она ж ни дня в жизни своей не работала. Сплошные спа-салоны, фитнесы да косметологи.

Вы всё правильно подумали: я мучительно завидовала Лиле Капитоновой, так завидовала, что мне не удавалось это скрывать. А кто б не позавидовал? Лилькина жизнь – это ж и есть самая настоящая женская мечта. От плохой жизни женщина в пятьдесят будет не на тридцать пять выглядеть, а на шестьдесят три.

– Всё равно она молодец, раз себе этого вот Капитонова нашла. Это ж найти такого мужика надо, чтоб при нем ни дня не работать, да еще, чтоб он косметологов оплачивал. Сама видишь, как она выглядит. Значит, косметологи дорогие. И Капитонов тоже молодец. Ай, красавчик! Вот бы мне такого найти? Я б ему ноги мыла, – Жанка мечтательно закатила свои прекрасные глаза к потолку.

– Ага! И воду бы пила. Не придумывай. Зачем тебе такой Капитонов? Ты ж без работы не сможешь. Тебе ж энергию твою необузданную куда-то девать надо.

– Глупости какие. Я б в бассейне со своей энергией туда-сюда, туда-сюда, а потом на массаж. Лежишь, а тебя разными мазьонами обмазывают, обертываниями обертывают. Мнут, трут, а потом еще маникюр с педикюром.

– Ну, ладно, бассейны с мазьонами, на них, действительно, времени нет, но можно подумать, что ты и маникюр с педикюром никогда не делаешь?

– Делаю, конечно. Только раз в месяц. А хотелось бы чаще. Раз в неделю, например. А в свободное время, я бы, наверное, писала картины. Или крестом вышивала бы. Красотища! Эх, где ж такого полезного для женского организма Капитонова найти?

– А как же теория про «слуг» и «хозяев»? Тебе же Анжелика не позволит никому кроме неё ноги мыть? Ни одного Капитонова на пушечный выстрел к тебе не подпустит.

– Тьфу ты! – Жанка тяжело вздохнула. – А я уж и позабыла. Размечталась тут. Может, хоть тебе повезёт, и твой Штирлиц подмененный, действительно, кормильцем станет? И кормильцем, и поильцем, – она подмигнула мне весёлым зеленым глазом, чокнулась рюмкой и влила в себя очередную дегустационную порцию. Я последовала её примеру. – Он, кстати, чем там в Канаде таким важным занимается, что ему деньги вдруг платить стали?

– У них в Канаде, ну, в том городе Гуэльфе настоящее гнездо микробиологов, – пустилась я в разъяснения. – Целый институт. Вот. И они там создают единую базу ДНК-кодов всех существующих на земле животных и растений.

– На фига? – похоже, Жанка откровенно не хотела проникаться важностью Серёгиных дел.

– Ну, я думаю, что это что-то типа Ноева ковчега. Когда конец света наступит, прилетит метеорит, жахнет, ну, или Земля перевернется и поменяет свои полюса, у оставшихся в живых всегда будет возможность по ДНК-кодам воссоздать всю погибшую природу. И флору и фауну в полном объёме.

– Ага. С помощью кремня высекут огонь, возьмут палку с верёвкой, кувалду, кузькину мать и начнут воссоздавать, – Жанка покрутила пальцем у виска. – Электричества-то не будет. Тю-тю. А как без электричества? Без электричества никак нельзя. Без электричества кранты.