Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они еще поговорили о других членах кружка, и Сергей стал прощаться.
— Хорошо, что вы зашли. Почаще бы, — сказала Зинаида Ивановна. — Нам одним очень трудно, времени не хватает. Уж директор и так чуть не сама все планы работ для комитета составляет. Мы присутствуем на всех собраниях комсомольских групп. Комсомольцы у нас все-таки еще дети. Приходится следить буквально за каждым их шагом.
— Так, по-моему, тоже нельзя, — не утерпел и возразил Сергей. — Девятый, десятый класс — разве это дети?
— И, однако, все подсказывать приходится, — с легкой ноткой раздражения ответила Зинаида Ивановна. — Ни одного серьезного вопроса сами решить не могут.
— Не приучили, вот и не могут.
— Ну, знаете. Тут вину надо делить, по крайней мере, пополам — вам и нам. Райком комсомола совсем нас забыл. В прошлом году оттуда приходили всего один раз и то лишь на отчетно-выборное собрание. Да и звонят только, если плохо с уплатой членских взносов или кто-нибудь не снялся с учета. И кому звонят? Конечно, директору. Долго это будет продолжаться, я вас спрашиваю?
— Нет, — энергично ответил Сергей. — Теперь они… то есть мы вас не забудем.
«Опять ввязался в спор, — с досадой подумал он. — Что у меня за характер? А впрочем… я это секретарю тоже, черт возьми, выложу. В самом деле, она же права».
Когда Сергей вышел на улицу, дождь лил вовсю. Порывистый встречный ветер бросал в лицо холодные струи воды. Сергей поднял воротник плаща и, сунув руки в карманы, зашагал к остановке троллейбуса. Только теперь он почувствовал, как устал и проголодался.
В полупустом троллейбусе Сергей задремал. Несколько раз он пытался открыть тяжелые веки, но они снова слипались, и Сергей проваливался в какой-то теплый мрак. Усталость брала свое. Было около одиннадцати часов вечера.
Наутро Сергей в положенный час был уже на работе и с нетерпением ждал вызова к Зотову.
В дверь заглянул Лобанов.
— Пионерский привет, геноссе Коршунов! Как поживают московские школьники?
В это время зазвонил внутренний телефон, и Зотов вызвал Сергея к себе.
— Докладывайте, Коршунов.
Сергей, как всегда в последние дни, подчеркнуто скупо, в нескольких словах сообщил о результатах работы и положил перед Зотовым листок с записями.
Услыхав адрес Пересветова, Зотов сказал:
— Адреса-то совпадают. Опять Песчаная. Так, так!
Он не спеша надел очки и хотел было приняться за чтение записей, но передумал, отложил листок в сторону и, посмотрев поверх очков на Сергея, строго сказал:
— Вот что. Расскажите поподробнее. Вы, кажется, умели это делать.
Легкая краска проступила на смуглых щеках Сергея. Он нехотя принялся рассказывать. Говорить он старался только то, что непосредственно относилось к делу. Но потом Сергей не выдержал принятого тона и неожиданно для себя рассказал, как опробовали школьники свой радиоузел.
И Зотов рассмеялся искренне, хорошо и открыто. Хмурое лицо его стало вдруг простым и добрым, ласковые морщинки собрались вокруг глаз.
— Ах, черт, жалко я не слышал, — сказал он, снимая очки и вытирая проступившие на глазах слезы. И уже совсем по-другому, доверительно спросил: — Что думаете предпринять дальше?
— Вызовем Пересветова. Пусть расскажет, что он делал на даче, где встретился с Папашей.
— Рано, — покачал головой Зотов.
— Он все расскажет, ручаюсь!
— Откуда такая уверенность? Вы его даже в глаза не видели. И что вы о нем знаете? — Зотов опять нахмурился. — Мне казалось, что вы решили никогда больше не торопиться.
Раздосадованный Сергей хотел было возразить, даже поспорить. Его возмутило, что начальник отдела и на этот раз недоволен, явно придирается и так грубо напомнил о самой тяжелой минуте, которую Сергей пережил за время работы в МУРе. Усилием воли он, однако, подавил эту вспышку и, ни в чем не убежденный, сухо произнес:
— Жду ваших указаний.
— Сейчас получите. Но сначала хочу предупредить: Пересветова мы арестовывать не будем. Против него нет прямых улик, и думаю, не будет. Поэтому если допрос будет неудачен и мы не получим признания, то плохо. Пересветов, конечно, все передаст Папаше. Оборвутся все связи. Ну, а признание свяжет его. Он ничего и никому не разболтает. Кроме того, правильно проведенный допрос может оказать на него сильное психологическое воздействие, вернуть на правильный путь. Здесь надо все рассчитать и очень точно. Это вам ясно?
— Ясно.
— Раз ясно, то пойдем дальше, — невозмутимо продолжал Зотов, не подавая виду, что с самого начала заметил недовольство Сергея. — Чтобы успешно провести такой трудный допрос, надо знать о человеке гораздо больше, чем мы знаем о Пересветове. Надо найти в этом человеке струнку, на которой можно сыграть, разбудить в нем что-то хорошее. Это раз. Второе. Необходимо больше данных о его поведении вне школы. И это ясно?
— Так точно.
Сергей слушал с возрастающим вниманием. И Зотов с удовлетворением отметил, как логика его рассуждений ломала предубежденность, гасила раздражение, вызывала у Сергея живой интерес.
— Вы, надо сказать, довольно красочно описали свой визит в школу. Но всех выводов из него не сделали. Вам попался там очень полезный человек. А вы не заметили.
— Кто же такой? — невольно вырвалось у Сергея, но он тут же пожалел о своей несдержанности.
Зотов усмехнулся.
— «Мадам Пересветова», как вы изволили выразиться.
В ответ Сергей лишь пожал плечами.
— Не согласны? А между тем по одной ее реплике на собрании, по ее внешности уже можно сделать вывод: не умна, заносчива, наверно, еще и болтлива. Любит, конечно, совать нос в чужие дела, особенно в дела сына. И вообще надо побывать дома у Пересветовых, узнать, какой там, так сказать, климат. Это очень важно. Согласны?
— Так точно.
На этот раз в сдержанном тоне Сергея Зотов уловил искренность.
— Вопросы есть?
— Нет вопросов.
— Действуйте. На все даю два дня. Надо спешить. И помните: если не соберете данных — плохо. Очень осложните работу. И еще помните: лучше не собрать никаких данных, чем поторопиться, сорвать дело. Все. Выполняйте.
Возвратившись к себе, Сергей некоторое время задумчиво курил, потом снял телефонную трубку и набрал номер.
Женский голос ответил:
— Хелло-о?
— Можно Розу Ивановну?
— Это я. Что вам угодно?
— Говорят из райкома комсомола. Мы сейчас обследуем работу школьных драмкружков. Ваш сын староста кружка, и, как сообщила нам руководительница, у него большие способности.
— Да, да. Это абсолютно верно.