Дамасское радио агитировало своих слушателей: «Арабские народные массы, это ваш день. Спешите на поле битвы… Дайте им понять, что мы повесим последнего империалистического солдата на кишках последнего сиониста»[238]. Хафиз аль-Асад приказал сирийским солдатам «нанести удар по [гражданским] поселениям врага, превратить их в прах, замостить арабские дороги черепами евреев. Бейте их без всякой жалости»[239]. Он описывал планируемое нападение на Израиль как «войну до полного уничтожения». «Арабские голоса» в Каире обращались к слушателям с аналогичными призывами увидеть, «как ликвидируют Израиль»[240]. Премьер-министр Ирака предрекал: «Выживших среди евреев почти не будет»[241]. Каир был полон антисемитских плакатов, «которые учили арабов расстреливать, бить, увечить и калечить бородатых евреев с крючковатыми носами»[242].

Это была не чистая риторика. Арабские армии концентрировались вдоль израильских границ, готовясь к нападению. Египетские военные планы подразумевали истребление мирного населения Тель-Авива. Палестинские планы включали в себя уничтожение Израиля «и его жителей». Израильская разведка сообщала, что наступающая египетская армия вооружена «канистрами с отравляющим газом»[243]. Единственный вопрос состоял в том, смогут ли арабские армии нанести первый военный удар. Премьер-министр Леви Эшколь сказал членам своего кабинета 21 мая 1967 г.: «Египтяне планируют закрыть проливы либо подвергнуть бомбардировке атомный реактор в Димоне. За этим последует массированная атака. В начавшейся войне все определят первые пять минут. Вопрос заключается в том, кто первым нападет на аэродромы противника»[244]. Исчерпав все дипломатические возможности[245]и поняв, что Египет готовится к неминуемой атаке и производит разведывательные вылазки в воздушное пространство Израиля, израильские военно-воздушные силы утром 5 июня 1967 г. совершили нападение на египетские, сирийские и иракские военные аэродромы. Разве какой-нибудь другой народ, оказавшийся перед столь серьезной угрозой истребления, поступил бы иначе?

Израиль не нападал на Иорданию в надежде, что она не примет участия в войне невзирая на союзный договор с Египтом. Израиль послал королю Хусейну несколько сообщений, обещая не нападать на Иорданию, если она не станет первой начинать военные действия. Израиль дал ей понять, что он не станет предъявлять никаких притязаний на Западный берег и даже на Еврейский квартал иерусалимского Старого города, в том числе на Стену Плача, если Иордания не войдет в войну. Враждебность между Иорданией и Израилем разжег Арабский легион[246].

Иордания проигнорировала мирные инициативы Израиля и начала обстреливать места скопления еврейского мирного населения как в крупнейших городах Израиля, так и за их пределами. Еврейские жилые массивы подверглись шести тысячам обстрелов, в ходе которых была ранена 1000 мирных жителей, многие из них тяжело. Двадцать человек были убиты, ущерб был нанесен девятистам зданиям. Дальнобойные орудия стреляли по Тель-Авиву, а иорданские самолеты присоединились к сирийским и иракским МиГам и тоже стали бомбить места массового скопления мирных жителей: города, поселения, кибуцы и мошавы. Дамасское радио с гордостью сообщало: «Сирийские военно-воздушные силы начали бомбардировку израильских городов»[247]. Это было повторение 1948 г., когда арабские армии осознанно и неправомерно подвергли обстрелам еврейские населенные пункты, тогда как израильская армия законным образом обстреливала военные объекты.

Хотя Иордания неспровоцированно напала на израильских граждан, израильская армия не ответила в надежде, что Иордания ограничит свои военные действиям несколькими залпами артиллерийских орудий, но после этого Иордания послала в небо свои военно-воздушные силы, которые стали бомбить жилые кварталы Натании, Кфар-Сыркин и Кфар-Сабы, и тогда наконец израильские ВВС напали на иорданские военные аэродромы. После этого израильтяне приняли предложенное главой наблюдателей ООН прекращение огня, но иорданцы продолжили военные действия. Только тогда Израиль занял Западный берег и иерусалимский Старый город — исключительно в рамках оборонительной войны против Иордании, которую начала Иордания, после того как Израиль ясно дал понять, что не желает никакого военного конфликта с Хашимитским королевством.

Шестидневная война породила еще одну волну беженцев, которую на сей раз было бы гораздо легче решить в контексте идеи создания двух государств. От двухсот до двухсот пятидесяти тысяч беженцев, которые покинули Газу и Западный берег после израильской оккупации этих территорий, безусловно, имеют право на возвращение на эти территории, как только будет создано палестинское государство. (Было бы интересно посмотреть, сколько из них в реальности воспользуются этим правом, поскольку осуществление этого права — в отличие от права на возвращение в Израиль, на котором они настаивают, — не будет иметь существенного политического или демографического влияния на еврейское государство.) Большинство беженцев уехали по собственному желанию. В подробнейшей истории войны 1967 г., составленной Майклом Ореном, сказано: «Очень немногие израильтяне вообще встретились с местными жителями, большинство которых бежали вместе с сирийским командованием намного раньше прихода оккупантов»[248].

В целом, по словам Орена, за время Шестидневной войны жертв среди мирного населения с обеих сторон «было чрезвычайно мало», поскольку Израиль следил за тем, чтобы вести обстрел территорий, находящихся «вдалеке от основных центров концентрации населения». На самом деле самые большие жертвы среди мирных жителей были, когда толпы арабов нападали на беззащитных еврейских граждан в арабских городах, не подвергавшихся обстрелам. Орен описывает ситуацию таким образом:

Заслышав новости о победах Израиля, толпы арабов нападали на еврейские кварталы и Египте, Йемене, Ливане, Тунисе и Марокко, сжигали синагоги и убивали жителей. В результате погрома в ливийской столице Триполи 18 евреев были убиты и еще 25 ранены; выживших согнали в места заключения. Из 4000 евреев, проживавших в Египте, 800 человек было арестовано, в их число попали главные раввины Каира и Александрии. Имущество этих людей было конфисковано властями. Древние общины Дамаска и Багдада были посажены под домашний арест, их лидеры попали в тюрьмы и поплатились имуществом. Всего около семи тысяч евреев были изгнаны, многие из них — с одной котомкой.[249]