– Хрень! – рявкнул с противоположной трибуны чей-то голос. – Двое сталкеров вообще без оружия, а один – то ли ребенок, то ли мутант какой-то недоделанный. Тот, которого бюргер над землей подвесил. Подстава, нах, деньги назад!

– Прррошу заметить! – проревел матюгальник – по ходу, тот, кто в него надрывался, был уполномочен чутко реагировать на вопли с трибун. – По правилам арены все участники выступают с тем оружием, которое находилось при них в тот момент, когда они были отловлены на зараженных землях. Если сталкер умеет выживать – он выживет в Зоне. Если нет – это только его проблемы. Итааааак! Начали!!!

Пока оператор матюгальника реагировал на критику – что всегда есть дело бесполезное и неблагодарное, так как любого критикующего можно переубедить только пулей в лоб, и никак иначе, – я сосредоточенно представлял себе мантикору. Чудовище из другой вселенной, которое убил мой ученик. Таким образом я могу ускорять свое личное время, отчего весь остальной мир для меня начинает двигаться медленнее. Если получится, то, возможно, я успею что-то сделать после того, как бюргер «отпустит» свою жуткую армию. Одного ктулху сталкеры порой в три полных автомата остановить не могли…

А тут – трое. С «пристяжью» в виде снарков, обожающих впиться в ногу противника и висеть на ней, словно бультерьер, глотая кровь, пока жертва не потеряет все силы. Или прыгнуть – и в горло. Или колено сломать ударом задней лапы, которыми они лягаются не хуже лошадей.

Ну и бюргер в арьегарде. Живучий, прыгучий, способный предугадывать мысли стрелка и уклоняться от пуль, выпущенных в него. По ходу, прав был тот трибунный крикун. Хрень полнейшая, а не арена. Кровавое смертоубийство, затеянное «боргами» на потеху публике. Правда, на этот раз они явно равновесие сил не рассчитали. Неинтересная будет арена. Что, впрочем, не отменяет моего железного принципа бороться до конца.

– Нааа-чааа-лиии!

Слово растянулось, распалось на слоги, потом на буквы. Стало длинным, скучным и монотонным, как гудение снулой осенней мухи, вяло бьющейся об стекло…

Получилось. Сработала моя суперспособность. Только надолго ли? Раньше дольше получалось. Сейчас хорошо б секунд тридцать хотя бы ухватить, пока время вновь не наберет свою обычную скорость.

И я ухватил. Всё, что смог.

Ближайший ко мне ктулху ринулся ко мне, растопырив лапы и ротовые щупальца. Тактика у этих тварей простая. Обхватит, сдавит, ломая ребра и не давая вздохнуть. И щупальцами – за голову. Верхними за лицо, где куча кровеносных сосудов, а боковыми – за шею. Там, где две сонные артерии проходят. На щупальцах ктулху находится множество мощных присосок, которые силой тяги просто рвут кожу, после чего в желудок мутанта начинает хлестать поток крови. За несколько секунд человек теряет сознание – и всё. Отходился сталкер по Зоне.

Однако когда твое личное время ускорено, у тебя появляется шанс!

Ктулху бежал быстро. Очень быстро. Но я всё-таки успел вскинуть «Вал» и относительно неторопливо всадить две последние пули в белые глаза мутанта.

Каким бы ни был ктулху сильным, ловким и офигенным, без глаз из него боец неважный. Взревев от боли и ярости, мутант поймал лишь воздух на том месте, где я только что стоял…

Но меня там уже не было.

Сместившись в сторону, я схватил пустой автомат за ствол и метнул его в бюргера, словно городошную биту.

Карлик, без сомнения собиравшийся размазать Фыфа об забор, делать это не торопился. Поворачивал шама в воздухе и так, и эдак, словно прикидывая, как лучше казнить более слабого – или просто ослабленного – телекинетика. Видно было, что сжал он Фыфа ментальными тисками так, что едва не задушил. И ведь безошибочно выбрал, сволочь, собрата по пси-оружию. Мгновенно распознал. И сейчас смаковал момент перед тем, как казнить конкурента.

И тут – «Вал» в морду летит!

От такой наглости бюргер слегка офигел. Разрыв шаблона всегда лёгкий шок для любого живого существа. Когда в тебя стреляют, это понятно. А когда автоматами кидаются, словно палками, – бред какой-то.

С того офигения бюргер на мгновение утратил контроль над Фыфом, отчего тот, упав с высоты полутора метров, смачно плюхнулся на задницу. А автомат, резко изменив траекторию, полетел обратно. В меня. С безумной скоростью, вращаясь в воздухе, словно пропеллер. Для бюргера средних способностей такой трюк – раз плюнуть. Что уж говорить об этом карлике, который явно был очень сильным…

Скорость полета автомата была столь велика, что я даже в замедленном режиме не успел увернуться. Прыгнуть-то я прыгнул, но «Вал» настиг меня в полете. Долбанул в грудь – и отбросил к забору, об который я и приложился весьма неслабо.

Странное это состояние, когда получаешь трендюлей в режиме ускоренного личного времени. Словно в замедленной съемке летишь по воздуху и фиксируешь то, что происходит вокруг. А потом, грохнувшись об забор, дофиксировываешь, сползая по нему, словно мокрая тряпка. В общем, пока я летел и потом сползал, успел всю картину боя рассмотреть, в деталях…

На безглазом ктулху повис татуированный. Запрыгнул со спины, обхватил за шею покалеченной рукой, а здоровой хреначил ножом, втыкая его в морду мутанта в режиме швейной машинки. Только обрывки щупалец во все стороны разлетались. Герой, ага. Интересно, через сколько секунд ктулху сообразит, что у него болят не только пустые глазницы, из которых хлещет гнойная кровь, но и вся остальная морда тоже…

Второго ктулху держал на длинной очереди пулеметчик, будто медведя на рогатине. Но мутант всё равно пер вперед, выпучив белые глаза и раззявив щупальца. При этом в ногу пулеметчика впился снарк. Эпичная картина.

Третий ктулху с офигенной дырой в груди ударил по голове типа с пушкой Гаусса. Тоже эпичная картина, воспринимаемая мною словно в замедленной съемке. Мутант с лапищей, распростертой в воздухе, и стрелок, которому явно не позавидуешь. По ходу, он успел выстрелить в мутанта расширяющейся пулей, а мут, в свою очередь, успел добежать до стрелка и хренакнуть ему когтистой лапой по шлему. И теперь они летели по воздуху. Стрелок в одну сторону, шлем в другую, а гаусс-пушка в третью.

Сталкера с «Вепрем» жрал снарк. Сидел у него на груди и драл горло гнилыми зубами. Трындец «вепреносцу», одним словом, упокой его Зона. Выстрелил, поди, в вертлявого мутанта и не попал. А тот прыгнул – и не промахнулся. Сбил добычу с ног и теперь питается. В натуре не арена, а срез Зоны.

Оставшийся снарк бросился на Харона, но не рассчитал силенок. Прыгнул на с виду снулую добычу – и попался. Предводитель «монументовцев» подставил руку под укус, принял его на свое мускулистое мясо, убедился, что длинные зубы мутанта плотно застряли в плоти, и, схватив снарка за верхнюю лапу, рванул, выворачивая ее из сустава. Подгнившая плоть не выдержала, и сейчас я наблюдал, как конечность мута отрывается от тела. Неприятное зрелище, если честно. Рвущиеся лохмотья почерневшего мяса, лопающиеся нити сухожилий, капли зеленовато-гнойной крови, медленно летящие по воздуху…