Джулиана казалась спокойной, но печальной. Форд не мог понять, почему она грустит. Казалось бы, все идет как нельзя лучше: она нашла сына, память постепенно возвращается, она обеспеченная и даже богатая дама. В чем причина ее печали? Иногда Форду казалось, что она больна, смертельно больна. Еще полгода назад он и представить себе не мог, что скажет о ком-то, что на этом человеке, видите ли, лежит тень смерти. Теперь же он ясно и больно ощущал эту тень, призрак безнадежности и конца. Это было необъяснимо и страшно. Их каюты располагались рядом, поэтому он часто слышал, как Джулиана поет колыбельную сыну, рассказывает ему сказки, смеется и заставляет смеяться сына. Эдди был еще слишком мал, чтобы долго помнить плохое, поэтому мальчик искренне радовался воссоединению с матерью и совершенно не вспоминал о разлуке. Джулиана же не могла отвести от сына глаз, постоянно искала его взглядом, поправляла одежду, обнимала и целовала. Мальчик принимал эти ласки и отвечал на них с искренностью невинной души.

Эта сторона натуры Джулианы поразила Джеймса еще глубже, чем ее красота, грация, острый ум и образованность. Нежность и терпение, мягкость, абсолютная преданность и ласковая способность прощать, соединенная с уверенной настойчивостью талантливого воспитателя. Она действительно может стать хорошим учителем, она способна передать другим огонь своей души и стремление познавать мир. Форд смотрел на Джулиану, стоящую у поручней на носу клипера вместе с сыном, и думал, что никогда не сможет отпустить ее. Что угодно, только не это. С тех пор как она покинула Гленфилд, он постепенно терял ее. Она утекала, как вода. То страстное притяжение, что возникло между ними так быстро, больше не давало ему никакой власти над ней. Что-то более сильное влекло Джулиану куда-то во тьму. Несколько раз он пытался заговорить о ее печально она умело переводила разговор на другое. У нее появилась какая-то тайна, к которой она никого не желала допускать.

— Джулиана, — Форд подошел к матери и сыну. — Я помню, что ты не захотела принять мое предложение насчет квартиры, но теперь, когда с тобой Эдди, может быть… Я все же думаю, что тебе стоит пожить там. Я устроюсь в гостинице.

— А когда приедет папа?

До сих пор мальчик никогда не заговаривал об отце, и это слово заставило Форда вздрогнуть. Он напряженно ждал ответа.

— Папа? — Джулиана погладила сына по голове. Она знала, что рано или поздно Эдди спросит, и ответ приготовила заранее: — Я не знаю, милый. Понимаешь, мама долго болела, а папа…

— Ты говорила, что папа уехал далеко-далеко, что он хочет приехать, но не может.

— Да, сынок, не может. Но он любит тебя и думает о тебе.

— А о тебе? — Мальчик смотрел Джулиане в лицо напряженно и внимательно. — О тебе он думает? А ты любишь его?

— Родители всегда помнят о детях и любят их. И мужья о женах.

Джулиана покривила душой. Она совершенно ничего не помнила о своем муже. Несколько смутных вспышек, странные сны. То, что сейчас сказал Эдди, утвердило ее в мысли о том, что она вдова. Давно ли? И что случилось с ее мужем?

— А как зовут твоего папу, малыш?

Джеймс догадался, какой вопрос хочет задать Джулиана — и не может.

— Берти!

Альберт? Бертрам? Имя ничего не сказало Джулиане, не пробудило никаких воспоминаний.

— Хорошее имя, — похвалил Форд и с преувеличенным вниманием уставился на берег. — Сейчас причалим.

Место для пансиона Джулиана нашла почти сразу же. Утром следующего после возвращения в Мельбурн дня она с сыном вышла на улицу, просто пройтись, прогуляться до парка, который Джулиана заметила неподалеку. Удивительно, но среди пересохшего города оставался островок зелени, не выгоревшей под солнцем. Около самого парка обнаружился большой двухэтажный особняк, с широкой террасой и отдельным входом в небольшой флигель справа. Первый этаж был сложен из рустованного камня, а второй — из круглых бревен, гладко отполированных и выкрашенных в яркий голубой цвет. Крыша, крытая рифленым железом, сияла на солнце. Эдди тянул Джулиану в парк, но она все не могла отвести глаз от дома. И, о чудо! На маленькой зеленой калитке висела табличка: «Сдается в наем».

— Милый, — обратилась Джулиана к сыну. — Давай немного отложим поход в парк. Посмотри, какой прекрасный дом!

— Мы будем здесь жить?

Эдди сразу заинтересовался зданием.

— Если повезет, то будем.

— Тогда пойдем и посмотрим дом!

Мальчик толкнул калитку и побежал к крыльцу.

— Эдди, подожди! — вскрикнула Джулиана, но мальчик уже добежал до двери и постучал кулачком.

До молотка он, естественно, не мог дотянуться. Прежде чем Джулиана успела подойти, дверь открылась, и на крыльцо вышла сухонькая пожилая дама в белом крахмальном чепце и кружевной шали.

— И кто ты, юный джентльмен? — обратилась она к Эдди.

— Мама сказала, что мы будем жить в этом доме, — совсем не смущаясь, ответил Эдди.

— Простите его, — подошла к сыну Джулиана. — Он непоседливый ребенок.

— Ничего страшного, — мило улыбнулась старая леди. — Так вы интересуетесь домом, дорогая?

— Да. Меня зовут мисс Джулиана. — Она чуть замялась, но продолжила: — Мисс Джулиана Джоунс. Я увидела объявление на калитке.

— Я — миссис Далия Шервуд. Дом действительно сдается, но у меня есть условия. Пройдемте в дом, выпьем чаю, поговорим.

Джулиана последовала за пожилой леди в гостиную. Уже немолодая, но улыбчивая горничная подала чай и горячие коричные булочки. Эдди чинно и благопристойно принял чашку и занялся булочкой, так что Джулиана и миссис Шервуд смогли спокойно обсудить дела.

Идея с пансионом очень понравилась хозяйке, и дамы быстро обо всем сговорились. Миссис Шервуд жила во флигеле, а весь остальной дом решила сдавать. Наследство мужа, не очень большое, позволяло ей вести скромную жизнь, но поддерживать дом в приличном состоянии она была не в силах.

— Теперь мы пойдем в парк? — обрадовался Эдди.

— Да, милый. Дела можно отложить и до вечера.

Сердце Джулианы сжималось от боли при мысли о том, что ей придется оставить Эдди одного. Абадайя Краштвуд все равно ее настигнет. Если он не потерял след после того, как она вырвалась из его рук в Индии, ничто не заставит его отказаться от преследования. Стараясь не думать о том, сколько ей осталось, Джулиана устроилась на скамейке и с невыразимой нежностью наблюдала за сыном, бегающим по травке в погоне за бабочкой. В ридикюле у нее была припасена книжка, которую можно будет почитать, когда мальчик набегается и устанет.

В контору Джеймса они вернулись к обеду. Последние десять минут Джулиана несла сына на руках. Мальчик устал и засыпал на ходу. В квартиру на втором этаже был отдельный вход, так что Джулиана никого не отвлекла от работы. Толкнув дверь, она едва не столкнулась с Джеймсом, взволнованно ходившим туда-сюда по комнате.