— Везде, — повторила чётко.

Егор накрыл её губы своими. Осторожно подхватил её сжатые кулачки. Он не сжимал их, лишь удерживал в чаше своих ладоней и поглаживал. Аня ответила на его поцелуй, и он почувствовал, как переплетаются их пальцы.

Целует его неуверенно и с полной отдачей, а у него разум отключается. Бывали с ним девахи умелые и изобретательные, а эта обвивает его доверчиво своими тонкими руками, и он тонет в ней. Плющит её призывные соски об себя и жаром исходит, всю в себя вобрать готов. Втянуть, зацеловать и не отпускать.

Она снова всё ему позволяет. Хотя злится по инерции, не верит ещё, что нужна ему. И тут же тянется, и вручает себя, без условий, требований и ожиданий. Здесь и сейчас. Он и сам пока не понял, насколько глубоко она в него проросла, быстро и без спроса. Лишь одна мысль красной линией — его она, и больше, чем здесь и сейчас. Шальная, бесстрашная, настоящая.

Скользнул руками на её бёдра, а губами под подбородок. Она голову откинула, открываясь. Пальчиками полетела по его плечам.

— Аня… — ответом ему пульсирующая жилка под нежной кожей. Все слова застряли, увязли в непреодолимом стремлении касаться кончиком языка и ловить этот отбивающий ритм её желания.

Он присел перед ней, стянул штаны, оглаживая ноги по всей длине, поцеловал каждую коленку, взглянул на неё. Стоит, подрагивает, глаза прикрыты, грудь вздымается под мягкой тканью. Подцепил майку и потянул вверх, прокладывая дорожку прихватывающих поцелуев по плоскому животу от края простых белых трусиков к маленькому пупку. Привстал, параллельно избавляясь от своей одежды. Она руки вверх подняла, помогая ему снять с неё майку. Подхватил её ладонью между лопаток, развернул и уложил на кровать. Она пальцы ему в волосы запустила, сама притянула к своим губам. Он сжал её грудь и приник к ней, посасывая острую вершинку. Она застонала и вдруг прижала его голову.

— Егор, — прошептала встревоженно.

Он отлепился от её груди.

— Что такое?

Ему не показалось — она была обеспокоена.

— Кажется, у меня снова кровь… Там, — уставилась на него.

Он приподнялся и скользнул взглядом вниз. Накрыл ладонью её лобок. Затронул легко, и она внезапно подалась к нему в руку. Испугалась своего тела и отпрянула. Он улыбнулся и показал ей свои пальцы.

— Всё в порядке, не волнуйся.

Она свела брови.

— Но мне как будто сыро.

Он улыбнулся шире.

— И хорошо. Значит, ты готова меня принять.

Она выдохнула:

— Так и иди в меня.

Он напряг все мышцы, нависая над ней.

— Обкончаться с тобой можно… Никакой выдержки не хватит.

Аня вскрикнула и выгнулась, потому что он вновь поймал в плен её грудь. Его губы отметили её рёбра и спустились на живот. Руки скатывали бельё, поцелуи неотступно следовали за ними, лаская новые открывающиеся участки тела.

— Что…ты…делаешь? — рваными выдохами от неё, ноги сводит, а сама гладит его плечи и не останавливает.

— Ты сама разрешила целовать везде. Доверься мне.

Аню окутали такие острые ощущения, что она поддалась им, издавая неконтролируемые звуки и комкая пальцами то ли простыню, то ли кожу Егора. Вдруг какая-то сила приподняла её. Она обхватила его затылок, вдавила в себя, издала протяжный стон, откинулась назад, дёрнулась и резко свела бёдра. Он не подрассчитал её чувствительность и естественность реакции, за что смачно отхватил ляжками по ушам. Высвободил зашумевшую голову, тряхнул ею, нашарил презерватив. Провёл руками по её сжатым коленям, прочертил языком дорожку между грудок к шее и проник в неё. Она распахнула подёрнутые поволокой глаза.

— Больно? — он заставил себя замереть, а у самого каждый позвонок перещёлкивает в нетерпении.

— Нет, — головой отрицательно по подушке. — Много. Тебя так много.

И глаза круглые, невозможные. Что с ней делать? Много его — хорошо это или плохо?!

Они уснули. Оба переполненные и опустошенные. Вымотанные неприкаянностью прошлых ночей. Егор перекатился на спину, подтянул обессиленную Аню себе на плечо. Она прижалась к нему и очень быстро затихла. Сложенная у неё под подбородком рука расслабленно упала ему на грудь. Он накрыл её своей рукой и тоже провалился в сон.

Проснулись друг за другом. Полежали в тишине, приходя в себя.

— Попробуем внести в наши отношения частицу привычного и банального? — спросил Егор, а у самого глаза лукаво блеснули.

— Предлагаешь выбраться из постели и сделать вид, что мы до неё ещё не добрались? — Аня задрала голову, не отрываясь от его плеча.

Он рассмеялся.

— Не совсем. Я не железный и терпение не мой конёк. Уроки с тобой слишком приятны, чтобы вдруг от них совсем отказаться. Я не предлагаю начать заново — лишь добавить нормальности.

Аня потянулась, потеревшись об его бок. Он напрягся. Она хмыкнула.

— Я же ненормальная, ты забыл?

— Разве такое забудешь? — он обвёл её плечо, выглянувшее из-под простыни. — Давай сходим в кино?

Она приподнялась на локте. Его взгляд потяжелел, и она придержала покрывало на груди. Они оба поняли, что, если оно сползет ниже, кино, как и все традиционные намерения, накроются медным тазом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Давай, — согласилась и растерялась. Кто она ему теперь? Безотказная любовница? Девочка-ответственность? Или его девушка? Не рискнула спросить напрямую. Слишком рано, наверное.

Они приехали в большой торгово-развлекательный центр.

По пути Аня отправила сообщение Василисе о том, что ей потребовалось съездить домой, и пообещала выполнить за подругу требуемую завтра часть трудовой повинности в общаге.

От Васи пришёл ответ: «Ты там, где хорошо так, что страшно?»

Аня сжала телефон и честно написала: «Да».

Василиса прислала воздушный поцелуй и «Тогда не теряю».

Егор взял её за руку и уверенно направился в противоположную от зоны кинотеатра сторону.