Егор думал отключить звук, но не стал. Привык всегда быть на связи. Он моментально провалился в сон, из которого, как будто бы в ту же секунду, лишь голова коснулась подушки, его вырвало раздражающее жужжание, которое никак не прекращалось. Телефон посылал дребезжащее эхо через деревянную поверхность тумбы. Егор дотянулся, посмотрел имя звонившего и принял вызов.

— Михалыч, — голос прозвучал хрипло, со скрежетом, — пусть у тебя будет веский…

— Аня пропала.

Егор враз очнулся и сел.

— Когда? — он встал и начал одеваться.

— Может, зря бью тревогу, но уже час не могу до неё дозвониться.

— Михалыч, — далее Егор не стеснялся в выражениях. — Почему звонишь только сейчас?

— Гроза была. Решил, что пережидает. А сейчас как-то неспокойно стало.

— Адрес скажи, куда она поехала.

— Вообще, к подруге. Ну и к товарищу моему за крышками. Он свой человек. Уже подтвердил, что была у него днём. Ты, может, знаешь, где подружка её живёт, — Михалыч волновался, и его состояние передалось Егору.

— Не знаю, — Егор вышел из комнаты. — Проедусь по тому району. На связи.

Он открыл последнее сообщение, которое получил от неё сегодня перед посадкой, сверил ещё раз время. Набрал её номер, услышал «Абонент временно недоступен» и сбежал вниз по лестнице, не желая тратить время на ожидание лифта.

Егор объехал все улочки вокруг мастерской, высматривая знакомый мотоцикл у каждых ворот. Повторно набрал Аню. Не дослушал механический голос и стукнул ладонями по рулю.

Он приехал на дачу. Поговорил с Михалычем, заставляя себя сохранять холодную голову, а его вспоминать все детали. С трудом сдерживался, чтобы не начать отчитывать мужика за то, что позволил ей поехать одной. Он и сам хорош. Заигрались, дальше некуда.

Всю ночь места себе не находил. Сводки просмотрел. Никаких аварий. Никаких звонков. Она вне сети. Пусть она непогоды побоялась. И как здравомыслящий человек осталась у подруги. Только её здравомыслия может хватить и в бурю полезть, если пообещала что-то сделать.

Утром раздался рёв мотора. Все, кто был на даче, высыпали на улицу. Михалыч нетерпеливо открывал ворота. Егор вылетел навстречу. Аня заехала и успела только ногу на землю опустить. Он сдёрнул с неё шлем, стянул бандану, обхватил лицо ладонями, уткнулся лбом в лоб.

— Живая.

Вокруг тишина. Все замерли. А он готов её разголить при всех, чтобы она стала девочкой, и он её не пустил бы больше никуда. Он и не пустит.

Она смотрела непонимающе.

— Что случилось? Ливень же был. Переждать пришлось. Ещё и вымокнуть успела, и телефон утопить.

Потом радостно, что он волновался:

— Всё нормально со мной.

Затем попробовала высвободиться и сердито прошипела:

— Ты ещё поцелуй меня для тех, кто до сих пор не въехал.

Он и поцеловал, лохматя волосы.

Голову поднял. Парни обалдели. Уставились на них. Она начала вырываться, стукнула его в живот кулаком.

— Познакомьтесь. Без камуфляжа. И выдохните, нормальный я. Это на самом деле Пуля, только ДикАЯ.

Выдал её. Потому что чуть с ума ночью не сошёл и боялся за неё до потемнения в глазах. Потому что не мог больше отпускать. Потому что прикипел. Потому что убивала его её готовность к обречённости.

— У тебя почти напрочь отбит инстинкт самосохранения, — проговорил, игнорируя её отталкивания. — Значит я им для тебя буду. Слышишь меня, Жихарка?

Анька психанула. Полыхнула голубыми искрами, губы демонстративно вытерла, перехватила застрявший между ними шлем и рванула с места.

— Не будешь догонять? — Михалыч подошёл к Егору.

— Нет, — тот наклонился, поднял сдёрнутую с Аниной головы бандану и сунул в руки механику. — Пусть остынет. Без меня на хвосте быстрее успокоится и вести аккуратнее будет.

Анька проскочила на красный свет в одном месте. Миновала ещё два перекрёстка. Постоянно поглядывая в зеркала и не заметив никакого преследования, притормозила и заставила себя просто сосредоточиться на дороге. Лишь очутившись на заправке, поняла, куда направилась. На чердак Васькиного гаража, отлежаться, подумать и решить, что делать дальше.

Она не доехала совсем немного до посёлка. Уже стал виден сверкающий на солнце крест на колокольне церкви. Остановилась и съехала на луг. Завела мотоцикл за свежий стог сена и упала в него. Впилась горящими глазами в небо, высоко-высоко. Внутри всё скрутило. Как он мог так с ней при всех? Как с несмышленым ребёнком. И за что? За то, что не предупредила? Выдохнула через рот. Как он бежал ей навстречу и смотрел с облегчением, так что хотелось бросить мот и запрыгнуть ему в руки. А потом без предупреждения раскрыл. Она заметила, как отвалились челюсти у парней. Ужасно хотелось стукнуть его сильнее, но приходилось удерживать мотоцикл. С какой стати он всё решил сам? Они же договорились.

— Сама ты не знаешь, чего хочешь! — Аня произнесла эти слова вслух и сильно смяла не до конца просохшие ости травы под руками. Хотелось держать обещанное слово не навязываться ему, и в то же время видеть его и нравиться ему.

Не поедет она к Ваське. Иначе и ему душу вывернет. Он-то точно не виноват и не заслуживает быть свидетелем её страданий по другому парню. Аня слышала шум проезжающих редких машин. А потом над ней внезапно возникло лицо Васьки.

— Подвинься.

Она молча сдвинулась в сторону, вытягивая вдоль тела раскинутые руки. Васька устроился рядом.

— Одноклассник наш, Вовка, сказал, что, кажется, тебя с трассы увидел, — Васька повернул к ней голову. — Но ты не планировала приезжать в эти выходные.

— Не планировала, — подтвердила Аня.

— Передумала, приехала, но снова передумала? И лежишь тут, думая не передумать ли ещё раз? — Васька кинул в неё пучок сена.

Она непроизвольно улыбнулась.

— К мужику одному я прикипела, Вась. Сильно. И не знаю пока, как быть.

— Он тебя обидел? — Васька смотрел на неё, не моргая.

— Нет, — ответила его глазам. — Уговор у нас с ним был один, но оба его нарушаем.

— Вставай, — Васька поднялся. — Поехали, погуляем, на обрыв твой сходим, под звёздами своими поспишь, а утром решишь, что делать.

Васька поднял её брошенный на землю мотоцикл и покатил его к дороге. Аня подняла глаза к небу, резко вскочила и последовала за другом.

Она долго просидела на обрыве. Одна. Васька уехал за новым телефоном, взяв с неё обещание не исчезнуть.

Они поужинали в его мастерской. Он проверил мотоцикл и показал замусоленные полотенца.