Потому что мне было необходимо содержать семью. И мне и в голову никогда бы не пришло принять чьи-то ухаживания, потому что я была замужем, понимаете? А если бы кто-то даже и предложил мне подобную… должность, это было бы последнее, что этот человек мне бы сказал. Я сразу прекратила бы любое общение. Может я и была в стеснённых обстоятельствах, но это никому не даёт права меня унижать подобными предложениями! — Унизить? — офигел я. — Я с этой грязью ничего общего иметь не собираюсь! Я теперь не замужем и терпеть этот… это… эту вашу "близость" не обязана! Пропустите меня. Я хочу уйти! — в её голосе звучали слëзы, а я не знал что делать.

Почему-то вот такого я не предполагал, допускал, что она может немного поломаться, возможно промариновать пару дней. Но она же не девочка, разведена… А я предлагал вполне приличный и достойный вариант. Того, что Милана просто захочет сбежать и прекратить всякое общение, я даже представить не мог. Если завтра утром, она вместо того, чтобы будить сына сбежит в аэропорт, это будет просто пи@дец.

Как объяснить это Арлану, я даже не представлял. Мол, я так хотел трахнуть ножки твоей няни, что напугал её до такой степени, что она сбежала без оглядки и знать нас больше не желает? — Милана, тише. Пожалуйста! Меньше всего я хотел тебя обидеть или напугать. — Отступил от неё я. — Не подумал о том, как ты это воспримешь. Нет, значит, нет. Я сейчас сам уйду, и подобного больше не повторится. Я тебя без твоего согласия не трону. Веришь? Если сама не захочешь, то ничего, совсем ничего, не будет. Только прошу, не надо из-за моей ошибки бросать Арлана. Ему будет больно, если ты уедешь. Я знал, что это запрещённый приём, но сейчас это был единственный шанс удержать её рядом с собой. Милана стояла, обняв себя руками, и мне сейчас почему-то хотелось обнять её, успокоить, даже бушующее в крови желание испарилось. Я огромным усилием придушил этот непонятный всплеск эмоций. Сейчас важнее было совсем другое. — Останешься? — тихо спросил я, и осторожно выдохнул, когда она с явным усилием кивнула головой. Не желая больше рисковать хрупким миром с няней, я свалил из её комнаты, как и обещал. Не стал тратить время даже на то, чтобы забрать вещи. Просто схватил полотенце, проходя мимо полотенцесушителя, и обернул вокруг бёдер. В своей комнате, я просто упал в кресло, пытаясь понять, что теперь делать и как быть? Кто там из классиков задавался этими вопросами, Герцен и Достоевский? А нет, Чернышевский. Жуткая нудятина.

С литературы мысли перебежали на мифологию. Вот ведь! Как накаркал! Нимфа. Моя нимфа, непокорная, гордая и испуганная. Готовая сбежать и исчезнуть. Вот сейчас я очень хорошо понимал, отчего это у всех этих Апполонов и Зевсов так срывало крышу после отказа.

А собственно с чего я решил, что стоит мне расстегнуть штаны, как она прыгнет ко мне в постель? Потому что я так решил? Да, я решил. И от своего решения не откажусь. Она станет моей, теперь уже точно. Я улыбнулся, понимая, что меня ждут не простые деньки. Но чем сложнее охота, тем ценнее добыча и слаще триумф. Такая, как Милана, заслуживает того, чтобы такой женщиной рядом гордились.

Но, не смотря на всю свою уверенность, утра я ждал с тревогой. И к завтраку выходил, чувствуя непривычное напряжение.

Глава 20

Амиран. Кушать мы спускались вниз, в небольшой ресторанчик с открытой верандой. Мальчишкам очень понравился вид на море, поэтому я просто зарезервировал столик в углу на всё время отдыха. Ребята и Милана уже были за столом. Арлан сидел прямо напротив входа на терассу, поэтому я сразу увидел, что сын то ли злится, то ли чем-то сильно расстроен. Он сидел нахмурившись, и ни с кем не разговаривал. На секунду я остановился. Мысль, что Милана могла рассказать сыну о вчерашнем, была настолько неприятна, что внутри меня сильно тряхануло. — Всем доброго утра. — Подошёл я к столу и перевёл взгляд на Милану. Та, только кивнула в ответ, поджав губы. Даже особенно присматриваться не нужно было, чтобы понять, что девушка расстроена и не выспалась. Если вообще спала этой ночью. Да и одета она была более, чем странно, особенно с учётом того, что находилась она на море. Глухая темная водолазка под горло с широкими рукавами и юбка в пол.

Завтрак проходил в какой-то напряжённой обстановке. Что произошло с Миланой, мне было понятно. Надо бы ей аккуратно намекнуть, что она может хоть в мешковину завернуться, менее красивой и притягательной она от этого не станет. А вот тепловой удар заработать может. Сейчас мысль, что она могла нажаловаться Арлану, или выместить на сыне обиду на меня, показалась дикой. Нет, могла, конечно. Но никогда бы этого не сделала. — Арлан, ты не мог бы остаться. Я хотел бы с тобой поговорить. — Попросил я сына, когда Милана позвала их из-за стола. Арлан кивнул и сел рядом со мной. Милана обернулась, но я попросил дать нам побыть с сыном. — Что произошло? — прямо спросил я. — Вот. Это я нашёл сегодня утром в комнате Миланы, когда пришёл к ней как обычно. — Сын выложил передо мной на стол мои часы, о которых я, честно говоря, и не вспомнил. — И ещё… Твои вещи. — И из-за этого ты разозлился? — о вещах я не подумал, но решил, что отличный повод поговорить с сыном и сообщить ему о том, что я собираюсь изменить статус его няни. — Арлан, помнишь, когда я тебя нашёл после твоего побега и тот наш разговор? Что ты тогда сказал мне о том, зачем сбегал? — Что хотел найти себе маму, а тебе жену. — Легко вспомнил он. — Вот именно. Я подумал, и решил, что ты прав. Милана очень красивая и добрая, она заботится о нас с тобой. И вчера я ей сказал о том, что хочу, чтобы она была не только твоей няней. — Объяснял я сыну. — А раздевался ты зачем? — хмурился Арлан. — Хотел показать, что ты сильный и сможешь её защитить? — Да, — с радостью и облегчением принял я этот вариант для объяснения. — Паап, ну зачем? — удивил меня резко расстроившийся сын. — А что не так? — не понял я. — То, что ты большой и сильный и так заметно. И когда ты в костюме ты красивый! А когда без рубашки… — замялся ненадолго сын. — Видно, что ты у