– Жаль, что тебя на свадьбе не будет, – выдохнула она, допив пиво и сожрав почти все бутерброды и салат.

– А почему? – вспомнил он о своей роли. – Я же Машкин племянник!

– Ты что, забыл? Ты едешь по следам Дэна! Ой… – Она томно изогнулась на стуле, воздев руки к его недавно отремонтированному потолку, взъерошила волосы. – Ой, как мне там будет одиноко! Придется, придется, придется кого то искать себе для утешения.

Ему было плевать на нее и на ее утешителей. Ему было не плевать на самого себя. Ему было ужасно жаль своей жизни, которая превращалась в жизнь убийцы. Сначала Лизка, теперь вот Дэн. В первом случае он ровным счетом ничего не помнит – если бы не обличительные фотографии, никому бы не поверил. Но теперь…

Теперь ему предстоит стать убийцей на трезвую голову. Убийство преднамеренное. Тщательно спланированное группой лиц. Машка с Настей заказчики, он исполнитель. За это впаяют, если поймают, по полной программе.

Толик очень долго бродил неприкаянно по квартире. Рассматривал новую мебель, ковры, пол из паркетной доски. Все это было теперь его, но было чужим, оплаченным не им. Ему лишь предстоит расплачиваться. Как же так вышло? Как он мог попасться на крючок? И почему, черт побери, у них появились эти обличающие его фотографии? Они следили за ним? Почему? Что за интерес?

Да, он откровенничал с Машкой той ночью, когда застал Лизку в постели с любовником, говорил с ней о своей боли. Но ведь ничего лишнего он не говорил. Скорее она наболтала лишнего. Про своего мужа, которого убила. Как скрыла ото всех его гибель. Кстати, она упоминала о детях, говорила о них во множественном числе. А Настя оказалась у нее одна. Где второй ребенок? И был ли он?

Может, она врала про мужа? Про то, что убила его? Плавно подводила его к теме, а потом порекомендовала ему убить жену. И когда он возмущенно разорался в ответ, записала его вопли. А потом сделала нарезку, в которой он будто бы признается в этом. И еще эти фотографии…

Что то в них не так. Ну, стоит он возле машины, и что с того? Может, просто постоял и ушел? Мог даже сесть в нее, и что? В таком состоянии он бы дальше первого встречного столба или забора не уехал бы. А он, по ее утверждениям, проехал через полгорода, дождался Лизку. Сбил ее очень удачно, потом скрылся с места и бросил машину где то на безлюдной улице. И все на бешеной скорости, и потом ухитрился даже уничтожить отпечатки пальцев и следы своего пребывания в той тачке. В полиции у него отпечатки, между прочим, снимали, когда рассматривали версию его причастности. И ничего! И свидетелей кучу опросили, все в один голос подтвердили, что он весь день проспал. Что же, Мария всех подкупила, что ли? Всех не купишь!

Что то не так…

Толик вернулся в кухню, убрал со стола. Вымыл всю посуду. Сварил себе кофе тройной крепости и сел к столу с большой чашкой. Он пил крепчайший кофе маленькими глоточками. Отхлебнет, сожмет губы и думает. Снова отхлебнет, снова думает.

«Я не убивал Лизку», – решил он почему то через полчаса, когда и кофе закончился, и в горле жгло от горечи, как от красного перца. Он не мог ее убить не потому, что не хотел этого делать, а потому, что физически не смог бы провернуть это сложное дело. А убил ее, скорее всего, Дэн. Он казался Толику профессионалом во всем. Его дерзкие глаза не просто смотрели, они оценивали, ощупывали, примеряли, рассчитывали.

Так, так, так…

Если Дэн убил Лизку для того, чтобы подловить Толика, то что получается? Получается, у них это получилось. Он перепугался насмерть и, не догадавшись проверить факты, тут же полез к Машке в койку, чтобы она молчала. Ее все устраивало до каких то пор. Теперь, кажется, устраивать перестало. И она выдумывает ему задание – убить Дэна.

Цель? Какая у нее цель? Дэн или он сам?

Если Дэн, то тогда понятно. Он принимал участие во многих преступлениях, о которых Толик мог лишь догадываться по обрывочным фразам и примерам, упомянутым вскользь. Дэн мог взбунтоваться, потребовать бо´льшую долю. Или в качестве награды запросил Настю? А Настя – респектабельная вдова, и связываться ей с таким, как Дэн, вовсе ни к чему. У нее вскоре новый олигарх появится. Машкин папик наверняка уже подбирает. Дэн бунтует пуще прежнего, у него наверняка на них горы компромата, и бабы решают его убрать.

Это если цель – Дэн.

А если целью является он? Что выходит?

Выходит, что от него надо избавиться любым незатейливым способом. То есть выманить его из города, а там, по дороге, схоронить в каком нибудь овраге.

Почему с ним так решили поступить?

Да потому что он ни на что оказался не годен, кроме постели. Машкины задания по слежке за Дэном он провалил. Дэн его вычислил сразу же. И доложил ей потом обо всем, посмеиваясь. Хорошо хоть про Светлану смолчал, сволочь.

Еще парочка Машкиных поручений тоже оказалась выполнена им кое как. Зачем он нужен? Если оставить его ради секса, то он станет только под ногами путаться в ее счастливом браке. Получается, решили избавиться от него? А все эти инструкции, написанные коряво и пространно, – всего лишь попытка усыпить его подозрения.

– Суки, – мрачно выговорил Толик, отодвигая чашку на середину стола. – Мерзкие, расчетливые, похотливые суки! Но ничего у вас не выйдет!

Он не станет выполнять это долбаное задание! Он не убийца! Он не станет убивать Дэна, если первый вариант его предположений верен.

Да, он долго думал, что совершил страшный грех. И долго думал, что, укладываясь в постель со старой ведьмой, грех свой искупает. И долго ошибочно полагал, что именно этого от него и хотели, подвергая шантажу. И как то мирился. Как то свыкся. Тем более что материально это его очень даже устраивало.

Но он ошибся. Его готовили для крупномасштабных операций. А он к ним и не готов! И не будет готов никогда!

А если цель все же он, то тогда ему тем более никуда нельзя высовываться из города. Ни в коем случае! А что можно и нужно? Правильно! Ему надо спрятаться! А где?

И тут ему на ум как то само собой пришло имя «Ирочка». Милая, тихая толстушка с нежными глазами. Она работала с Лизой. Иногда заходила к ней. После смерти Лизы пыталась опекать Толика, до похорон и во время. Выходило неуклюже, и она смирилась. Отошла в тень уже на поминках. Больше ее Анатолий не видел. Да и как увидишь, если его плотным кольцом обвили эти две кобры – мама и дочка.

На сборы у него ушло полчаса. Он побросал все самое необходимое на диван. Достал новые модные дорожные сумки. Старая ведьма собиралась вывезти его за границу месяца через два. Видимо, врала. Или не думала, что старикан так ее увлечет. Самое необходимое еле вместилось в эти сумки. Он и не понимал, что так сросся с модным тряпьем, в которое Машка его наряжала. Подумал и сверху положил листочки с инструкциями. Не нужно, чтобы их кто то видел. Взвизгнули «молнии» на сумках. Мягко чавкнули замочки.

– Ну все… – Толик окинул взглядом комнату, шагнул в прихожую. – Вот и все…