– Ладно. – Мэдди задвигает ящик и передает Каю папку. – Держи.

Столпившись у стола, мы молча читаем первую страницу. Школа затихает, как случается со многими школами после занятий, когда не звенит звонок, не шумят ученики, и эта непривычная тишина действует на нервы. Я напряжена и даже стараюсь не дышать Каю в затылок.

Как я и думала, оценки у Харрисона по всем предметам хорошие, много упоминаний о его спортивных достижениях. Кай листает страницы с однообразными записями и, похоже, уже не надеется найти что-то пикантное, что-то такое, о чем знают только школьные консультанты. Наконец он останавливается на страничке с докладной, написанной мистером Роджерсом в прошлом семестре.

Оказывается, Харрисон сжульничал при сдаче весеннего отборочного теста. И если его не вышибли из футбольной команды, то только потому, что мистер Роджерс решил не давать делу ход и не поднимать шум, понимая, что исключение из команды лишает парня шансов на стипендию в колледже, хотя, конечно, родители Харрисона могли позволить себе такую потерю. Будь на месте Харрисона любой другой, мистер Роджерс, несомненно, принял бы предписанные дисциплинарные меры, но в данном случае он, похоже, не захотел конфликтовать с Бойдами. В результате Харрисон отделался минимальным наказанием.

Кай бросает на меня быстрый взгляд и улыбается.

– Бинго.

Мэдди собирает лежащие на столе папки, личные дела Харрисона и Кая, выхватывает у меня из рук мою и возвращается к картотечному шкафу – убрать документы на место. Почему она согласилась нам помочь? Думаю, что знаю. У нее с Бойдом свои счеты.

– Мэдди, – мягко говорю, но она не оборачивается и ставит папку Харрисона в ящик «Б». – Ты помогаешь нам, потому что когда-то встречалась с ним?

Она застывает, но не поворачивается.

– Что?

– Что? – повторяет вслед за ней Кай и, развернувшись в кресле миссис Дилейни, недоуменно смотрит на меня.

Я не свожу глаз с Мэдди. Она стоит неподвижно, словно окаменела. Медленно иду к ней через офис.

– Что случилось?

– Он – придурок, – бормочет Мэдди, и ее тихий, надломленный голос совсем не похож на обычный, пронзительный и громкий. Говорит она негромко и часто моргает, словно сдерживает внезапно подступившие слезы. – Я думала, что действительно ему нравлюсь. По крайней мере, так он мне говорил, но всегда предупреждал, что никто не должен ничего знать, пока мы не сможем объявить об этом официально. А чтобы все было официально, нам нужно переспать. Он манипулировал мной. А я была глупа, ясно?

Она вскидывает голову, смотрит на меня, и от резкого движения с ресниц срывается и ползет по щеке слезинка.

– Во-первых, я была к этому не готова, и потом… он не говорил со мной больше. Я пыталась притворяться, делала вид, будто ничего и не случилось. Не думаю, что он кому-то сказал, потому что иначе такая новость вмиг разлетелась бы по школе. – Она пристально смотрит на меня. – А откуда ты знаешь?

– Просто догадалась. – Думаю, Мэдди расстроилась бы еще больше, если бы узнала, что у него на телефоне хранятся записи всех их разговоров. И что он сравнивал ее с другими и выставил оценку. Открывшаяся правда настолько невероятна, что я качаю головой. Харрисон еще хуже, чем я думала. И как только можно было считать его приличным парнем? Но зато теперь, узнав его получше, я смогу довести нашу миссию до конца и не терзаться раскаянием.

– Мне очень жаль, Мэдди. И ты права, он – придурок. Поэтому мы и делаем то, что делаем. – Я смотрю на Мэдисон Роуми и вдруг вижу в ней то, чего не видела прежде. Вижу… себя. Вижу девушку, неуверенную и импульсивную, пытающуюся привлечь внимание, понравиться сверстницам, стать одной из них. Я такая же, и мне тоже хочется внимания, любого внимания, потому что я не получаю его от отца. Мы ничем не отличаемся друг от дружки, мы практически одинаковые. И хотим одного и того же – чтобы нас заметили. Может быть, именно поэтому она никогда особенно не нравилась мне. Может быть, все это время я проецировала на нее мысли о моем собственном поведении.

Мэдди вытирает слезы, снова отворачивается и ставит на место папку с моим личным делом.

– Только сделайте так, чтобы он не узнал, что я вам помогала, ладно? – Она шмыгает носом, старается взять себя в руки. – Я все равно хотела бы дружить с ним.

– Тебе вовсе не обязательно дружить со всеми подряд, – говорю я, чувствуя себя кем-то вроде этого дурацкого школьного советника. Удивительно. Еще полчаса назад я не испытывала к этой жалкой липучке, Мэдисон Роуми, ни малейшей симпатии, а сейчас сочувствую ей и готова пожалеть бедняжку. Я как будто понимаю вдруг, что жалею на самом деле себя. Мы обе могли бы позволить себе быть слабыми, уязвимыми и открытыми, но вместо этого вынуждены прибегать к таким вот отчаянным мерам. – Лучше быть любимой немногими, чем нравиться всем.

– Ух ты, глубоко берешь, Несси. Прочитала в «Фейсбуке»? – подает голос Кай, и я бросаю на него сердитый взгляд. Мог бы и помолчать.

Мэдди убирает его папку в нижний ящик, выпрямляется, и мы встречаемся взглядами. Она неуверенно улыбается, ее глаза блестят от слез.

– Знаешь, ты никогда мне особенно не нравилась. А жаль.

– Взаимно, – отвечаю я, и мы обе тихонько смеемся, впервые по-настоящему заметив друг дружку. В конце концов, мы обе пострадали от одного придурка, Харрисона Бойда. Так что нам суждено быть подружками.

Кай поднимается из кресла миссис Дилейни, подходит к нам и обращается к Мэдди:

– Похоже, Харрисон всем успел нагадить, так что не принимай исключительно на свой счет. Отнесись к этому как к необходимому уроку. Ты еще встретишь кого-нибудь, кому понравишься по-настоящему. – Он ободряюще улыбается. – Может быть, такого чересчур самоуверенного и обаятельного, как я. – Кай подмигивает ей и обнимает за плечи.

Мэдди смеется и на секунду прислоняется лбом к его груди.

– Спасибо.

Как у него это получается? Как он делает именно то, что нужно, даже когда делает что-то неправильное? Он такой милый, такой обаятельный, такой язвительный и остроумный, и ему все дается без труда, легко и естественно, а когда надо, он бывает по-настоящему хорошим.

Все втроем мы выходим из офиса, но теперь я тянусь последней, изо всех сил стараясь не мечтать о поцелуях Кая.

– О да, конечно, система уголовного правосудия коррумпирована. И как только полицейские могут спать по ночам, зная, что они подделали улики и тем самым отправили за решетку двух невинных людей? Все наперекосяк. – Кай задумчиво смотрит в окно. Недавно он посмотрел какой-то документальный фильм по каналу «Нетфликс» и теперь делится со мной своими мыслями по теориям заговора. Он также считает, что Аврил Лавин умерла и ее заменили двойником. Верно.

– Что думаешь о пришельцах?

Он смотрит на меня.

– Они существуют. В Зоне 51 определенно есть НЛО.