Уэйтс улыбнулся, а Босх отвернулся и стал смотреть в сторону. Он размышлял над услышанным и вскоре задал следующий вопрос:

– Кто ты?

– Вы ко мне обращаетесь? – усмехнулся Уэйтс.

– Да, я говорю с тобой. Кто ты?

– Босх, – быстро вмешался Оливас. – Сделка предполагает, что мы не допрашиваем подозреваемого в отсутствие Мориса Свона. Оставьте его в покое.

– Это не допрос. Мы просто беседуем.

– Мне безразлично, как вы это называете. Прекратите.

Босх заметил, что Оливас смотрит на него в зеркальце заднего вида.

Босх наклонился, чтобы увидеть сидящую за ним Райдер. Та сделала ему «большие глаза». Предостерегающий взгляд: «Уймись, не нарывайся».

– Морис Свон, – задумчиво произнес Босх. – Да, он чертовски хороший адвокат. Сумел организовать этому парню сделку века.

– Босх! – одернул его Оливас.

– Я не с ним разговариваю. Я общаюсь со своей напарницей.

Он откинулся на спинку сиденья, решив не связываться. Рядом с ним звякнули «браслеты» – это Уэйтс попытался сменить позу.

– Вы не обязаны идти на сделку, детектив Босх, – тихо промолвил он.

– Это был не мой выбор, – буркнул Босх. – Если бы решение зависело от меня, мы бы этим не занимались.

Уэйтс кивнул:

– Око за око, да, старина? Я бы мог догадаться. Вы из тех людей, которые…

– Уэйтс! – резко оборвал его Оливас. – Сиди и помалкивай!

Он протянул руку и включил радио на приборной панели. Из динамиков грянула музыка Мариачи. Оливас поспешно хлопнул по кнопке, убирая звук.

– Какой осел в последний раз брал эту машину?! – ругнулся он.

Босх догадался, что Оливас прикрывает сам себя. Почему-то он смутился, что заранее не сменил частоту или не уменьшил громкость, когда в последний раз пользовался полицейским автомобилем.

В салоне воцарилось молчание. Сейчас они пробивались через Голливуд. Оливас включил сигнал поворота и съехал на узкий проезд, ведущий к Гауэр-авеню. Босх обернулся, чтобы проверить, следуют ли за ними остальные три машины. Да, группа по-прежнему держалась вместе. Но теперь Босх заметил замыкающий процессию вертолет. На его белом брюхе виднелась огромная цифра «4» – Четвертый канал телевидения.

– Оливас, кто вызвал СМИ? Вы или ваш босс? – спросил Босх.

– Мой босс? Не понимаю, о чем вы.

Он метнул на Босха быстрый взгляд, но сразу перевел его обратно на дорогу. Движение получилось слишком уж вороватым. Босх мог точно сказать, что он лжет.

– Вот именно. Вам-то в этом какая корысть? Что, Рикошет собирается сделать вас ведущим детективом после победы на выборах? Я угадал?

– Я никуда не собираюсь переходить. С радостью останусь работать там, где меня уважают, а мои способности ценят.

– Как? Неужели именно эту фразу вы каждое утро произносите перед зеркалом?

– Пошел ты, Босх!

– Господа, господа, – усмехнулся Уэйтс. – Нельзя ли всем нам просто мирно сосуществовать друг с другом?

– Заткнись, Уэйтс! – воскликнул Босх. – Тебя, может, и не волнует, что все это превращено в предвыборную рекламу кандидата в окружные прокуроры, зато волнует меня. Я хочу поговорить с О'Ши!

– Нет, – возразил Оливас. – У нас заключенный в машине.

Они спускались к Гауэр-авеню. Оливас сделал правый поворот и устремился к светофору у Франклин-авеню. Зажегся зеленый, они пересекли Франклин-авеню и по Бичвуд-драйв двинулись вверх по каньону.

Оливас не имел права останавливаться до самой вершины. Босх вытащил мобильник и набрал номер, который О'Ши дал всем в это утро в гараже здания суда, перед тем как тронуться в путь.

– О'Ши слушает.

– Это Босх. Не думаю, что было разумно привлекать к делу средства массовой информации.

Прокурор ответил не сразу.

– Они на безопасном расстоянии. В воздухе.

– А кто ждет нас на вершине Бичвуда?

– Никто, Босх. Я дал телевизионщикам вполне конкретные указания. Они могут следить за нами с воздуха, но любой из них на земле подвергнет риску всю операцию. Вам нет нужды беспокоиться. Эти люди работают со мной. Они понимают, что надо выстраивать отношения.

– Как угодно. – Босх закрыл телефон и убрал в карман.

– Вам надо успокоиться, детектив, – сказал Уэйтс.

– А тебе, Уэйтс, надо замолчать.

– Просто стараюсь быть полезным.

– Тогда заткни пасть!

Салон опять погрузился в тишину. Босх решил, что его гнев по поводу прессы и всего прочего лишь путает мысли, отвлекает от предстоящего дела. Он постарался выкинуть все это из головы и сосредоточиться на том, ради чего они сюда приехали.

Ущелье Бичвуд-Каньон был тихой жилой округой на склоне горной гряды Санта-Моника, между Голливудом и Лос-Фелис. Оно не имело того деревенского очарования, каким обладал Лорел-каньон, пролегавший западнее, но жители любили его за уединенность, покой и безопасность. В отличие от большинства ущелий, имеющих сквозные проходы-перевалы на запад, Бичвуд-Каньон на вершине заканчивался тупиком. Через него не пролегали туристические маршруты, не проходил транспортный поток. Движение составляли в основном автомобили людей, здесь живущих. Это делало каньон полноценной изолированной жилой округой.

Все время, пока они поднимались, впереди прямо перед глазами виднелась надпись «Голливуд» на вершине горы Ли. Буквы были воздвигнуты на соседнем гребне восемьдесят лет назад, оповещая о постройке Голливудского района на вершине Бичвуда. Рекламный знак укоротили – с «Голливуд-ленда» до «Голливуда», – и теперь он возвещал о современных умонастроениях, а не о давнем проекте застройки территории. Тут же, по дороге, единственным указанием на прежний риелторский бум были похожие на крепость каменные ворота на полпути к вершине. Эти ворота, с памятной табличкой, напоминающей о начале поселения, вели к маленькой деревенской площади с магазинчиками, местным супермаркетом и бессмертным агентством недвижимости «Голливудленд». Выше, в конце ущелья, расположился Сансет-ранч, отправной пункт более пятидесяти миль конных троп, протянувшихся через горы, до Гриффит-парка и далее. Именно там Мари Жесто выполняла работу в конюшнях, чтобы оплачивать себе возможность поездить верхом. И именно там находилась печальная цель кортежа детективов, специалистов по эксгумации и экспертов, сопровождавших закованного в наручники душегуба.

Парковка у Сансет-ранч представляла собой посыпанную гравием террасу ниже конюшен. Приезжающие на ранчо должны были оставлять машины здесь, а затем пешком подниматься дальше. Стоянку окружал густой лес. Ее нельзя было заметить со стороны ранчо, на это и рассчитывал Уэйтс, когда выследил и похитил Мари Жесто.