Тамит Кай отвела полыхающий фиолетовым светом взгляд от арены и посмотрела на Брэкисса, потом недоверчиво фыркнула.

— А я вот думаю, — вмешался Кворл, — Тамит Кай права. Подобное состязание — пустая трата времени и не только времени: кто бы ни победил, мы понапрасну потеряем второго из лучших учеников, который стократ превосходит всех остальных.

— Это состязание — особое, — бархатным голосом сказал Брэкисс, как будто объяснял сложный материал непонятливым ученикам. Другие ученики, о которых вы говорите, знают свое место и беспрекословно подчинятся приказам. А вот эти двое… каждый полагает, будто он — лучший. Но командовать может лишь один. И лишь из одного выйдет великий воин. Если мы позволим проигравшему остаться в живых, то он будет постоянно подрывать авторитет победителя — возможно, даже попытается его свергнуть. Нет-нет, и не уговаривайте меня. Лучше проверим, кто окажется сильнее.

— Да, — согласилась Тамит Кай. — Тем более, что ученикам полезно посмотреть, как один из них гибнет. Тогда и только тогда они поймут всю серьезность наших убеждений… И осознают, что Вторая Империя может потребовать от них принести в жертву собственную жизнь.

Брэкисс кивнул. Кворл же не сказал ни слова. Он не хотел спорить с вышестоящими. Яснее ясного: и Брэкисс, и Тамит Кай уверены, будто поступают правильно — а кто он, Кворл, такой, чтобы оспаривать их решения? Ну, предположим, один из двоих юношей там, на арене, сдастся, чтобы уцелеть и выжить, — это какой же удар по морали будет нанесен на глазах у всей академии? К тому же, капитуляция есть измена. И Кворл подался вперед, чтобы лучше видеть, чем закончится поединок.

Хотя в глубине души все равно думал, что затея эта напрасная.

Зекк попытался перевести дыхание. Долго прятаться, понятное дело, не получится — особенно на глазах сотен возбужденных зрителей, которые заводились все больше по мере того, как поединок делался все более яростным. Руки у юноши стали мокрыми и скользкими от пота, а выронить оружие никак нельзя — сказал он себе. Нужно быть внимательнее и агрессивнее. Он зафиксировал кнопку активации светового меча и стал лихорадочно придумывать план, как одолеть Вайласа.

Из-за зависшей в воздухе скалы до чуткого слуха Зекка донеслось характерное потрескивание, и он инстинктивно уклонился в сторону — и вовремя, потому что сверкающий меч Вайласа расколол метеороид надвое таким мощным ударом, что поверхность скола на каждой половинке блеснула ровной гладью, как безупречное зеркало.

Опоздай Зекк на мгновение ока — и световой меч врага рассек бы его пополам, как этот камень!

Юноша резко извернулся и увидел, что Вайлас несется на него, замахиваясь световым мечом. Зекк вскинул свой пылающий алый клинок, и мечи скрестились, рассыпав мириады трещащих искр. Противники давили друг на друга, но в невесомости им было не во что упереться, а потому оба бесцельно крутились в воздухе — клинки скрещены, зубы стиснуты, глаза в глаза, взор пылает ненавистью.

И вдруг Вайлас на долю секунды перевел взгляд куда-то за плечо Зекка. Тот не успел даже задаться вопросом, что там такое увидел противник, потому что в спину ему на полной скорости ударил кусок металлического шеста, и по позвоночнику пробежала огненная волна обжигающей боли. Зекк замер, потом шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы, и тут световой меч, все так же сверкая алым, выпал у него из рук.

Огромная толпа учеников заорала, как одна огромная глотка. Зекк отшатнулся, стараясь отлететь — или, скорее, отплыть — как можно дальше от противника. Вайлас многообещающе, зловеще ухмыльнулся и погнался за ним. Зекк не успел схватить свой меч — сияя, как факел, клинок отлетел к одному из балконов, зрители на котором метнулись врассыпную.

Оставшись безоружным, Зекк на ощупь дотянулся до металлического шеста, который так и висел в воздухе у него за спиной. Ухватив палку, он метнул ее, как копье, с такой силой, что она свистнула в воздухе. Но из-за невесомости отдача была сильной, и Зекк закрутился в воздухе вокруг собственной оси, как волчок.

Вайлас отразил летящее в него импровизированное копье, причем отрубил от него добрых полметра. Зекк еще не успел остановить вращение, а Вайлас уже вновь ринулся на него. Тогда Зекк нырнул к повисшему в воздухе куску металлического шеста и, перехватив поудобнее, ткнул раскаленным от удара меча концом прямо под ребра Вайласу. Расплавленный металл прожег доспехи.

Вайлас взвыл от нешуточной боли и попытался перехватить палку, размахивая ею из стороны в сторону и стараясь стряхнуть Зекка. Тот отлетел в сторону, обеими ногами оттолкнулся от подвернувшегося метеорита и с помощью Силы притянул свой световой меч обратно. Алый клинок, летевший по спирали к стене, завис, развернулся и, просвистев в воздухе, послушно лег в руку Зекка.

Юноша обернулся к противнику, но Вайлас исчез, как будто его и не было. «Датомирский выскочка прячется, как и он раньше», — сообразил Зекк. Он прикрыл глаза и распахнул свое сознание для потока Силы, прислушиваясь, стараясь почувствовать, за каким из парящих в воздухе объектов скрывается враг.

Толпа на трибунах гудела… но никакой полезной информации в многоголосом гуле уловить не удалось. И все же Зекку посчастливилось расслышать приглушенное звяканье. Динь-динь-динь, брякало что-то из-за двух соединенных грузовых контейнеров. Зекк, не мешкая, направился туда. Он пока не знал, что там затевает Вайлас, но уж точно не собирался позволить противнику перевести план (несомненно, коварный) из области теории в область практики. С помощью Силы Зекк придал себе ускорение и приблизился к источнику таинственного шума, но когда юноша, ухватившись за край одного из ящиков и подтянувшись на руках, обогнул его со световым мечом наизготовку, то обнаружил всего лишь обломок камня, ударяющийся о металлическую стенку. Так, значит Вайлас исхитрился и отвлек его, создал ловушку с помощью Силы, а сам прячется где-то еще и вот-вот нанесет…

Зекк резко развернулся. Инстинкт и Сила подсказывали ему, что Вайлас может ударить со спины, и времени для размышлений попросту не оставалось.

Еще не зная и не решив, что сделает дальше, он приготовился нанести удар световым мечом, вложив в него все свои силы.

И вот тогда-то Вайлас спрыгнул откуда-то сверху на зависший в воздухе ящик, и на лице врага играла хищная улыбка, больше похожая на оскал. Так и есть, прятался, чтобы напасть со спины и убить!

Но Зекк его перехитрил.

Алый клинок рассек воздух и напоролся на живое тело, а затем врезался в плоть и кости. Вайлас издал жуткий булькающий вопль и продолжил свой полет, но уже будучи мертвым — его тело распалось на две аккуратные половинки.

Предсмертный вопль потонул в триумфальном хоре голосов, который, как водопад, загремел с трибун.

Зекк посмотрел на пульсирующий алый клинок своего меча — глядеть на то, что осталось от Вайласа, ему было слишком страшно. Но зрители громко выражали свое одобрение. Все по-настоящему, осознал Зекк. Никаких компьютерных имитаций. Это происходит на самом деле.

Юноша знал, что только что сделал гигантский шаг на темную сторону. Не в силах вымолвить ни слова, он вскинул голову, потому что над ареной разнесся громовой голос мастера Брэкисса, заглушая выкрики зрителей: