уже не висела в воздухе, потому что Гамбо держал ее зажатой между пальцами. Он появился спиной ко мне, но даже так я не сомневался, что он улыбается своей фирменной самодовольной ухмылкой.

— Фонарь, друг мой! — радостно воскликнул он. — Сколько лет, сколько зим, давно не виделись.

— Гамбо, — бандит затрясся еще сильнее. — Если я закричу…

— То ничего не произойдет, — фыркнул фокусник, убирая карту. — Тут толстые стены, потому что ты не хочешь, чтобы девочки слышали, что происходит с их подружками, когда у тебя хорошее настроение. Они только видят это в узоре из синяков и порезов на их телах.

— Это не твое дело, — начал злиться бандит.

— Вообще плевать, — равнодушно кивнул Гамбо. — Так что ты прав. Поэтому давай перейдем к моему делу.

— У нас был договор. Ты получил всю оплату. Без задержек.

— Да, да, в этом плане никаких претензий, — замахал руками Гамбо. — Ты очень щедрый человек, Фонарь. Только вот ма-аленькая загвоздочка вышла. Бро, ты, кстати, можешь идти.

— Посижу, — бросил я.

— Ты… — Гамбо замялся, но затем поймал мой взгляд и мгновенно сдался. — Как знаешь. Так вот, Фонарик. Что у нас там было по договору? Взять товар, передать твоим партнерам, верно?

— Как и договаривались.

— Только когда я спросил, что там, ты сказал ничего запрещенного.

— Ничего запрещенного и не было.

— Ну да, я решил, что там какая-нибудь фигня, наркота, например, деньги, эликсиры может. Ну или телефон на худой конец. Может письмо от любимой мамочки. Но не сраная же руна Хаоса!

— Они не запрещены.

— Зато знаешь, что запрещено? Побег из-под стражи и нападение на охрану, вот что.

— Это уже не наше с тобой дело.

— Да только я в тот момент был в их команде.

— Погоди, — вмешался я. — Это ты освободил тех заключенных из третьего блока?

— Не сейчас, Эзо, — отмахнулся Гамбо.

Силу я не сдерживал. Удар в челюсть получился что надо, так что Гамбо слетел со стола и прокатился по полу еще несколько метров.

— Эй! — воскликнул Фонарь от неожиданности.

Удар подошвы лакированной туфли смял нос, разбил губы и вдавил его голову в стену, так что в ней осталась небольшая вмятина.

— С тобой позже поговорю. Заткнись и не дергайся. Гамбо, скотина ты безмозглая. Это ты помог сбежать тем ублюдкам? И ничего мне не сказал?

— Эй, бро, — насупился он, вправляя челюсть. — Я не знал, что помогаю им. Разговор был о другом. Этот говнюк решил меня поиметь, поэтому я и тут.

— Ты передал руну Хаоса. Группа Аспид, разбой, убийства, контрабанда, наркотики, — вспоминал я все, что успел рассказать мне полицейский по пути в тюрьму. — Группа Хана охотится на призывателей, Гамбо. На своих, — я схватил Гамбо за шиворот и рывком поднял на ноги. — Ради отпечатков и артефактов. Они хуже разломных тварей, а ты им помогаешь?

— Эй! — рявкнул Гамбо, посмотрев мне прямо в глаза. От его беззаботной улыбочки не осталось и следа. — Я тоже не святой, Эзо. В этом городе вообще трудно оставаться чистеньким, это ты у нас весь такой из себя правильный мистер Идеал. А мы вертимся и выживаем как можем. Ты думаешь в городе легко живется? Дикие Земли — херня импова по сравнению с Москвой. Там все понятно, есть ты и есть разломные твари. А здесь нет черного и белого, это город полутонов, Эзо. Да, я ошибся, доверившись этому гондону. Не проверил содержимое артефактной шкатулки. И да, я сделал это за деньги. За эти грязные бумажки. Потому что у нас тут не водятся олени и кролики, а чистую воду не набрать в ближайшем ручье после того, как посрал под кустом и подтерся лопухом. У нас тут деньги вместо еды и связи вместо воды, так и живем. Но я не ною и не обвиняю всех подряд. Я нанял тебя, чтобы прийти сюда и разобраться с Фонарем. Потому что я накосячил, подставил тебя и других, но я хотя бы пытаюсь исправить свои косяки. Так что нечего меня обвинять, я и сам знаю, что облажался. Хочешь начистить мне рожу — вставай в очередь. Но не мешай мне.

Я продержал его еще несколько секунд, а затем отпустил. В этот момент Гамбо впервые стал похож на настоящего призывателя. Хоть немного. Это не значит, что я готов радостно броситься с ним обниматься, но в одном он прав. Это его косяк, посмотрим, как он будет его исправлять.

— К нашим баранам, — поправил пиджак Гамбо, поворачиваясь к бледному Фонарю. — Расскажи мне…

— Я не знал, что в шкатулке. Мне ее дали, сказали, что так содержимое можно поместить в инвентарь призывателя…

— Да мне насрать, что ты там знал, — скривился Гамбо. — Расскажи мне лучше, кто тебя подрядил на это дело и как ты вышел на меня.

— Какой-то парень, из ваших, рукастый. Меня ему Дед рекомендовал.

— Один из местных воротил, — пояснил для меня Гамбо. — Важная шишка, не то, что этот. Дед, он же вроде пашет на чинуш.

— Гонево, — сглотнул Фонарь. — Дед уважаемый человек. За такие слова он…

— Ой, закройся. Как Дед может быть связан с Аспидами? Вы же не пересекаетесь.

— Аспиды держат юг.

— Аспиды работают с Анимой, а вы обычно шарахаетесь от всего, что связано с этим. Потому что где Анима, там кланы. А кланы с таким дерьмом, как ваш Дед, даже разговаривать не станут. Соберут всех в кучу, вывезут куда-нибудь на Воробьевы Горы и сожгут посреди дня. А по новостям покажут, что культ долбанутых фанатиков устроил демонстрацию с самосожжением. Или вообще ничего не покажут.

— Я не знаю. Но кто-то за Аспидами стоит. Это уже не первый случай, мы часто с рукастыми стали работать в последние годы. Все чин по чину, они платят, мы делаем, все довольны. Без кидалова и подстав.

— Ага, как же, — усмехнулся Гамбо. — Херня это все. Слышал, Эзо? Темные призыватели работают вместе с бандюганами. Кому расскажу, обхохочутся. Зачем им Хан с его группой?

— Не знаю. Я даже не знаю, кто вообще такой этот Хан. Ты же должен понимать правила, Гамбо. Чем больше задаешь вопросов, тем больше ударов заточкой получишь в печень.

— Это да, хоть тут я с тобой согласен. Где сейчас сбежавшие?

— Не знаю. Это не мое дело.

— А нанимателя как найти?

— Разовый контракт. Я даже лица его не видел, он же рукастый.

— Гадство, — выругался Гамбо. — Деда я и без тебя найду, бесполезный говнюк. Эй, Эзо, ты чего там шаманишь?

— Ты закончил? — спросил я вместо ответа.

— Да от него вообще ноль проку. Но серьезно, дело керосином пахнет. В Москве какое-то дерьмо готовится.

— Если закончил, то теперь мой черед.

Я достал из камина меч. Обычный стальной меч, что до этого висел на стене в кабинете этого ублюдка. Лезвие алело от жара.

— Я все сказал, что знаю, — затрясся Фонарь.

— Не все. У меня к тебе один вопрос. Скажи, ты считаешь себя хорошим человеком?

— У… У меня жена… Дети. Приемные. Я о сиротах забочусь. О девочках забочусь, без меня бы они пропали на улицах.

— То есть ты считаешь себя хорошим человеком, — я вернулся обратно и уселся на стол, держа раскаленный меч перед собой. — Отряд Хана убегал из разлома. Убегал, потому что ты передал им руну Хаоса. Их встретил тюремный охранник. Этот охранник просто выполнял свою работу, но выполнял ее хорошо. Относился ко всем с уважением, не грубил. Сопровождал заключенных, помогал им, старался все сделать правильно. Он был хорошим человеком. А ему в живот воткнулся раскаленный меч, — глаза Фонаря расширились от ужаса. — Сквозная рана с обожженными краями, повреждение жизненно важных органов, внутреннее кровотечение и адская боль. Но он был хорошим человеком, поэтому ему помогли, его спасли, и он до сих пор жив.

Я воткнул меч в пузо Фонаря, пробив его насквозь, прибив к спинке кожаного кресла. Фонарь схватился за раскаленное лезвие, заверещал и отдернул руки. Снова схватился, заверещал еще громче, засучил ногами и начал биться в конвульсиях.

— Если ты и вправду хороший человек, то тебе тоже помогут. И вы с тем охранником будете квиты, а у меня не останется никаких претензий.

— Импова срань! — причитал Гамбо, суетясь. — Такие вопли никакие стены не сдержат.

Я лишь безразлично пожал плечами. Гамбо тем временем сорвал картину со стены, а я с удивлением принялся за ним наблюдать. Он достал самый обычный набор отмычек, надел на уши какую-то штуку, как у врачей и принялся что-то шаманить с сейфом, попутно матерясь.

Через минуту случилось три вещи. Вдалеке послышались шаги, и мой теневик показал четырех человек, вооруженных, кажется, пистолет-пулеметами. Гамбо