– Значит, раньше с ним проблем не было? – спросил Ватсон.

– Нет, никогда! Я пришел в ужас, услышав, что он убил всех этих женщин. Старина Ренфилд до сих пор никого пальцем не трогал, кроме разве своих мух. Ну, доктор Бэлфур сейчас вам все расскажет.

Кроме своих мух? Что бы это могло значить? Мэри не понимала. Они поднялись по ступеням лечебницы и оказались в просторном холле, сплошь выкрашенном в белый цвет. По стенам стояли деревянные скамьи. Изнутри помещение напоминало обычную больницу. Тот же запах карболки, те же снующие туда-сюда санитары в белых халатах. Тут и там на глаза попадались пациенты – их было легко отличить по бесформенной одежде из голубой саржи: мужчины носили просторные штаны и рубашки, женщины – длинные халаты.

Джо Эбернейти проводил гостей вверх по лестнице и дальше по коридору – к двери с табличкой, гласившей: «ГЭБРИЭЛ БЭЛФУР, M.D». Джо постучал, чуть приоткрыл дверь и доложил:

– Сэр, к вам инспектор из Скотланд-Ярда.

– Пусть заходит, конечно, – отозвался веселый голос с сильным шотландским акцентом.

В кабинете доктора Бэлфура царил жуткий беспорядок. На полу лежали груды медицинских книг, а на стенах сияли пустотой книжные полки; папки не помещались в коробках и изливались на пол. На полу, прислоненные к стене, стояли дипломы в рамках – один от Эдинбургского университета.

– Как я понимаю, вы директор лечебницы? – спросил Лестрейд, хмуро оглядываясь. Он явно был невысокого мнения об организационных способностях директора.

– Господи, нет, – воскликнул доктор Бэлфур. – Я заместитель директора, вступил в должность всего месяц назад после того, как предыдущий замдиректора, доктор Хеннесси, уволился – причем довольно неожиданно. Директор – доктор Сьюард, но его уже три недели нет на месте. Я подал заявку на эту должность сразу после окончания медшколы, и мне очень повезло, что меня приняли – учитывая экономическую ситуацию в Англии, да и в Шотландии тоже. Но через неделю после моего прибытия доктор Сьюард внезапно отбыл в Амстердам консультировать пациента и с тех пор еще не возвращался. Я понимаю, что ситуация потребовала его немедленного вмешательства… Но он мог бы до отбытия дать мне хоть немного времени, чтобы тут освоиться! И вот видите, что получилось – один из пациентов пропал, а потом снова нашелся, чтобы тут же признаться в нескольких убийствах! Честное слово, инспектор, я так рад, что могу передать это дело в ваши руки. Нас в медицинской школе как-то не учили обращению с убийцами!

– Давайте послушаем, что скажет нам сам этот умалишенный, – сказал Лестрейд. – Мы с мистером Холмсом собираемся с ним поговорить – и да, мисс Джекилл тоже будет присутствовать, если мистер Холмс продолжает настаивать на этой нелепой процедуре. Если подтвердится, что ваш пациент – убийца, мы с Эвансом заберем его в Ньюгейт. Перед выездом из Лондона я оставил сообщение начальнику тюрьмы, попросил его прислать фургон для перевозки заключенных. В течение часа транспорт будет тут.

– Как именно он сообщил вам, что убил всех этих женщин? – спросил Холмс у доктора.

– Дело было так: меня уверили, что он безобиден, – кстати, мистер Холмс, очень рад с вами познакомиться! Я читал потрясающие заметки доктора Ватсона о ваших расследованиях. В студенческие годы это был мой любимый способ отвлечься от зубрежки!

Мэри бросила быстрый взгляд на Холмса, стараясь не улыбаться. Хотя он слушал доктора спокойно и вежливо кивал, она точно заметила, что детектив раздражен. Еще бы, его великие дела – способ отвлечься от зубрежки! Он явно предпочел бы, чтобы его деятельность воспринималась как-нибудь иначе. Мэри это невольно позабавило. Невзирая на уважение к Холмсу, она не могла иногда не считать его… слишком самонадеянным, может быть? Но сейчас было не время размышлять о характере мистера Холмса. Что там говорит Бэлфур?

– Ему уже случалось сбегать из лечебницы, так что наш персонал не особенно всполошился. Обычно он возвращался через пару-тройку дней после побега, стоило ему проголодаться как следует. Но когда прошло несколько дней, а его все не было, мы поставили в известность местную полицию. Причем имели в виду в первую очередь его собственную безопасность – знаете, чтобы его не затравили уличные мальчишки или чтобы он не пострадал от непогоды. А вчера пополудни Джо нашел его на территории лечебницы, он неприкаянно бродил вокруг, в изодранной одежде, заляпанной кровью. Мы спросили, где он был, и он ответил, что в Лондоне и что он творил там ужасные дела. Именно так он и выразился – ужасные дела. Когда мы спросили, чего же он сделал такого ужасного, он сообщил, что убил четверых… уличных женщин, извините за выражение, леди. Но вы можете лично спросить его и все услышать из первых уст.

– Это нам и нужно, – сказал Холмс. – Можете отвести нас к нему? Туда пойдут инспектор Лестрейд, сержант Эванс и мисс Джекилл. Остальные могут подождать здесь?

– Конечно, – кивнул доктор Бэлфур. – Я как раз занимался сортировкой почты доктора Сьюарда, отделял личную корреспонденцию от деловой, по лечебнице. С удовольствием отведу вас к Ренфилду. Джо, можете побыть здесь с доктором Ватсоном и мисс… и этой юной мисс, на случай, если им что-нибудь понадобится?

– Как скажете, – отозвался Джо, хотя, судя по голосу, он не слишком-то рад был оставаться в стороне.

Проходя мимо Дианы вслед за доктором Бэлфуром и прочими, Мэри успела шепнуть Диане: «Веди себя прилично!»

«Да вот еще!» – шепотом отозвалась ее сестрица.

Ладно, Мэри сделала все, что в ее силах. Доктор Ватсон, в конце концов, способен совладать с Дианой.

Сумасшедший Ренфилд обитал на четвертом этаже. По дороге к его палате доктор Бэлфур кратко поведал всем его историю.

– Доктор Хеннесси мог бы рассказать больше, конечно, но он сейчас уже в Ирландии, и у меня нет его адреса для пересылки почты. Но судя по его записям, Ренфилд содержится в лечебнице уже двадцать лет. Такая жалость, что почтенный джентльмен, к тому же ученый, впал в такую тяжелую форму безумия! Он заболел в путешествии, где-то в Австрии или в Румынии, в общем, где-то в Центральной Европе, и вернулся в Англию совершенно лишенным рассудка. Родственники поместили его в нашу лечебницу, и с тех самых пор он мирно тут обитал. Да, иногда ему случалось убегать, но по словам Джо, он никогда не доставлял никому неприятностей! Сейчас вы его сами увидите и удивитесь, что такой тихий человек мог совершить все эти ужасные преступления. И все же… впрочем, мы пришли, и сейчас вы лично выслушаете от него признания.

У дверей сторожил другой санитар – дюжий молодой человек, способный, судя по его виду, голыми руками укротить быка.

– Мы никогда не приставляли к нему охранников, считали, что он совершенно безобиден, – объяснил доктор Бэлфур. – Но после его возвращения вчера вечером мы глаз с него не спускали.

По просьбе замдиректора санитар отпер дверь и пустил посетителей.

Палата Ренфилда была очень простой – белые стены, узкая железная койка с белоснежным бельем, стол у окна, на котором стояли тазик и кувшин для умывания. Окно закрывала железная решетка. Единственными цветными пятнами в комнате были голубая миска на столе и сам пациент, сидевший на кровати. Как и прочие, он был одет в голубую саржу, но его одежда была грязной и заляпанной засохшей кровью. На рубашке красовались большие темно-красные пятна. Сумасшедший казался подавленным, он сидел сгорбившись и низко повесив голову.