эмоции, достаточно лишь достучаться до инстинктов. Потому что у мужчины не всегда инстинкты и эмоции идут рука об руку.

Я уже достаточно пожила, чтобы это для себя отчетливо понимать. Девочки-малолетки часто трепещут, приходят в нервный восторг от того, как парни хотят их. Но это не более чем физиология. И нормальной, опытной, зрелой женщине это ясно как день.

И все-таки мне очень нравилось общество Дмитрия. Импонировали его манеры и его жизненное кредо каменной стены для женщины в беде. Пусть даже оно переплеталось с инстинктами самца внутри Медведева.

После ужина и почти часовой болтовни о том, о сем, мы с Максимом собрались к себе. Я уже встала, когда Дмитрий вдруг встрепенулся, быстро поднялся и загородил собой дверной проем из столовой. Это выглядело так странно, так неожиданно, словно он не собирался нас выпускать. Заметив мою реакцию по лицу и жестам, Медведев тотчас быстро произнес:

– Я-а-а… Хотел предложить прогуляться. Хороший вечер, не особо морозно. Снежки получаются… ну просто отличные!

– Хочу! Мама! Ну пошли! – начал тотчас по-детски канючить сынишка. Дмитрий вперился в меня взглядом, все еще не сходя с моего пути.

Я развела руками.

– Мне нужно закончить и смонтировать обзор. Подчистить видео и выложить. А потом еще на комменты отвечать. А то из-за всех этих… – я прямо споткнулась на определении наших неприятностей. Литературных слов не находилось, а нелитературные в устах литературного блогера звучали как-то уж слишком диковато. – Наших проблем… – все-таки нашла я приемлемую формулировку. – Я совсем выпала из работы. А нам надо на что-то жить, Максим! – я поддернула курносый носик. Ребенок, ожидаемо понурился.

– Вообще-то вы у меня в гостях, и я обеспечу вам все, что нужно, – твердо произнес Медведев. Собирался сказать что-то еще, даже воздуха набрал в грудь побольше, словно планировал доказывать свое мнение, и уже готовился к возражениям. Но посмотрел на меня исподлобья, как-то особенно, непривычно. Закрыл рот, будто что-то для себя понял, переварил и вдруг предложил Максиму:

– А пошли вдвоем? По-мужски разберемся? Пусть мама там себе работает…

– Пошли! – аж подпрыгнул от радости сынишка.

Я подошла к Дмитрию почти вплотную и услышала надсадное дыхание.

Какие-то доли секунды мы стояли вот так, друг напротив друга. Молча. Максим поглядывал то на меня, а то на Медведева. Причем, так, будто понимал что-то. По крайней мере, причину нашей заминки.

– Вы меня не пропустите? – уточнила я, понимая, что Медведев, видимо, не соображает – что от него требуется.

Дмитрий рассмеялся с каким-то то ли облегчением, то ли самоиронией, а может все вместе. Отошел от арки, и я устремилась на второй этаж.

Пока поднималась, не могла не улыбаться, потому что сзади слышались разговоры Максима и Дмитрия.

– Ну, что, сделаю тебя?

– Это я вас сделаю! Я настоящий воин!

– Кто б сомневался! Но я-то буду поопытней!

– А вот посмотрим!

– Смотри смотри!

Они были такие забавные, смешные и трогательные… Эти двое мужчин, которые, кажется, играли на одинаковом азарте. Просто потому, что мужчины иначе не умеют. Конечно, в наши совместные снежные поединки я замечала, что Дмитрий порой незаметно дает Максиму фору, иной раз нарочно подтормаживает. Но они оба с таким вкусом участвовали в снежном побоище… такое редко увидишь у женщин и девочек.

…Пока занималась своим видео, то и дело прерывалась, прилипала к окну и смотрела как Максим и Дмитрий играют во дворе. Зрелище просто завораживало. Они нашли общий язык и общались почти как приятели. Даже представить себе не могла, что Медведев, с его-то жестким характером и своеобразным ореолом очень серьезного, делового мужчины, где-то даже опасного временами, так легко впишется в общение с ребенком.

И вот мне сразу стоило подумать, вспомнить, проанализировать, что любой день, который так хорошо начинается, продолжается и завершается, обязательно принесет неприятный сюрприз. Так бывает выложишь обзор – хороший, с полным раскладом, с аргументацией, с приведением другого мнения… И вроде идут понимающие, адекватные, вменяемые комментарии. А потом дернет тебя ближе к ночи еще раз почитать новые мнения. И – на тебе! – непременно придет какой-нибудь обиженный на читателей и блогеров автор. Начнет распинаться, как мы хвалим только гумно, а вот его книги в сто раз лучше и вообще все обзоры проплаченные. И прочее, прочее, прочее…

Я прекрасно знала – судьба непременно добавит в бочку меда хорошего дня ложку дегтя неприятностей. Иначе никак. Видимо, чтобы мы не расслаблялись.

И вот…

Я почти завершила ответы на комментарии. Собиралась закрывать страницу и идти звать Максима домой, спать, когда раздался телефонный звонок. Я без задней мысли приняла вызов и… аж вся изнутри похолодела.

– Слышь, ты, сучка! Слушай сюда. И запоминай. И чтобы твой дружок, связанный с ментами, не вписывался. Иначе пеняй на себя. Если скажешь легавым хоть слово лишнее… подругу живой не увидишь. А теперь сюрприз…

Звонок оборвался, а вотсап пиликнул о сообщении.

Я открыла и сглотнула комок в горле. На глаза напросились слезы, потекли по щекам соленой жгучей влагой. Кто-то писал, что слезы радости и слезы злости, грусти разные по составу. И самые едкие, ядреные именно последние. Думаю, так оно и есть. Я слизнула слезинку и от горечи и соли даже поморщилась.

На фотке была Надька… Но узнала я подругу с большим трудом…

* * *

Медведев

Максим оказался очень смышленым, шустрым и юрким. Порой даже Медведева заставлял хорошенько побегать. Конечно, Дмитрий временами слегка поддавался… Но снежная битва была весьма впечатляющей.

Что удивительно – Максим уже сейчас умел мыслить стратегически. Приближался к большому сугробу, углу дома или широкому дереву, начинал забрасывать Медведева снежками и прятался за укрытием. То, что ребенок находил убежище не удивляло. Поражало то, как он просчитывал – чтобы спрятаться без последствий, не получив снежком в спину или в бок в последний момент, надо отвлечь противника, не давать ему передышки несколько минут. И пока тот приходит в себя, скрыться.

Дмитрий замечал, что Алена то и дело выглядывает из окна – проверяет. Она появлялась с завидной регулярностью. Сама, наверное, не понимала – но примерно каждые двадцать минут инспектировала поле снежного боя. Находила взглядом Максима, оценивала, а затем и Медведеву доставалось немного внимания от рыжули.

Один раз Дмитрий засмотрелся, остановился, глядя как она улыбается. Даже вечерние сумерки, казалось, прореживаются. Настолько светлая улыбка освещала лицо Алены. Дмитрий сам не понял – как разглядел такие детали в окне второго этажа. Будто на рыжулю у него всегда был фокус как у подзорной трубы. Только его прямо притянуло. Дмитрий сделал пару шагов к дому и сам улыбнулся. Глупо улыбнулся, по-мальчишески.