Джейн отбросила письмо в сторону и уступила своему желанию. Ее Джаспер… да, это настоящий Джаспер, нежный, внимательный. Она уже знала его тело, как свое. Он принадлежал ей, несмотря на свое прошлое, да и ее прошлое, и, когда они слились в одно, возникшее было ощущение отчужденности растворилось без следа.

Джаспер лежал на влажных от пота простынях. Ласки Джейн успокоили его, развеяли тревоги прошлой ночи. Он положил руку ей на голову, и она повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо. Ее подбородок упирался ему в грудь, а упругий бюст прижимался к животу. Замешательство и настороженность в ее глазах, которые пропали, пока они занимались любовью, вернулись. С таким же выражением лица Джейн вошла в спальню. Джасперу сделалось не по себе, и он попытался исправить положение нежностями.

Он осторожно заправил за ухо тонкий завиток волос, затем взял ее лицо в ладони. Как он сглупил, оттолкнув ее ночью! Нужно было во всем ей признаться, рассказать об угрозах лорда Фентона. Он бы нашел утешение в ее теплых объятиях, слушая ее ласковый голос. С другой стороны, Джаспер не хотел перекладывать свои заботы на ее плечи: Джейн бы непременно испугалась, узнав, в какой опасности оказался игровой дом, а стало быть, и их доход. Без денег, что приносит им «Компания», ее мечты о клубе и о спокойной, обеспеченной жизни, которую она так красочно обрисовала ему, когда делала свое предложение, никогда не осуществятся. Пусть Джейн остается счастливой, ничего не ведающей супругой так долго, как позволит им судьба.

– Что-то случилось?

– Пока ты спал, пришло письмо.

– Хорошие новости, надеюсь?

– Не знаю. Я его не вскрывала. Оно адресовано тебе. – Джейн нагнулась и подняла с пола скомканную бумагу, невольно искушая его видом своих округлых ягодиц. – Это из Саванны.

Игривые мысли тут же вылетели у него из головы.

Джаспер взял конверт. Несколько недель письмо добиралось до него через Атлантический океан во влажном трюме корабля. Углы измялись, чернила тут и там расплылись от воды, но почерк оставался ясным и четким. Разумеется, Джаспер не мог его не узнать.

– От кого оно? – спросила Джейн. – Это женский почерк.

Оглушенный, он сел и свесил ноги на пол. Еще пару минут назад они были близки и полностью открыты друг другу. Сейчас Джаспер был вынужден снова отдалиться от нее.

– Во время эпидемии умерло так много людей, что сейчас дело мужа зачастую продолжают вдовы. – Это была правда, но лишь наполовину.

– Понимаю. – Поза Джейн стала чуть менее напряженной, но какое-то неприятное чувство все равно ее не отпускало.

Джаспер обнял ее за шею и прижал ее голову к своему сердцу.

– Не волнуйся, в моей жизни нет другой женщины, кроме тебя. Ни в Лондоне, ни где-либо еще. Клянусь. – Он коснулся ее губ нежным поцелуем и встал, ненавидя себя за ложь. – А теперь мне пора одеваться. Сегодня я должен навестить одного стряпчего. Его порекомендовал мистер Стид. Возможно, он заинтересуется моим предложением предоставлять услуги клиентам нашего клуба.

– Хорошо, – без всякого воодушевления ответила Джейн.

Джаспер достал из гардероба идеально чистую и выглаженную рубашку и надел ее.

– Я подумал: почему бы нам не сходить завтра вечером в Королевский театр? Я там никогда не был. Ты хочешь пойти?

– Да, это было бы замечательно. – Снова этот безжизненный голос.

Он повернулся к зеркалу, чтобы повязать галстук, спиной чувствуя на себе ее пристальный взгляд. Джейн смотрела на него, и ощущение неловкости усилилось до того, что Джасперу показалось, что стены спальни начинают сжиматься. Он не мог распечатать письмо в ее присутствии. Оно вызовет много вопросов, на которые он не готов отвечать. Джасперу вдруг захотелось, чтобы у него было какое-то личное пространство, комната, да хоть дыра, куда можно при необходимости скрыться и побыть одному. Но такого места не было – разве что его кабинет в игорном доме.

Он поскорее натянул сюртук. Возможно, ему удастся избежать дальнейших расспросов; в другое время Джейн уже давно разведала бы все не задумываясь, но сейчас ее сковывала нерешительность. Она вела себя точь-в-точь как его родители, когда он уходил из дому после ужина, соврав что-нибудь насчет того, куда направляется. Джаспер никак не ожидал, что то же самое повторится с Джейн, и до прошлой ночи их отношения в самом деле складывались по-другому. Он сел, чтобы надеть сапоги.

– Я предупреждал тебя, что будет нелегко. – Джаспер тихонько погладил Джейн по щеке. Хоть бы она перестала смотреть на него так неприязненно! Однако сделать с этим он ничего не мог.

Он знал, что причиняет ей боль, но все равно не собирался рассказывать правду о капитане Кристиансене или о письме из Саванны. Было невыносимо скрывать от нее столь много, но Джаспер уже и без того заставил ее лгать его сестрам и, конечно, заметил ее переживания. Джейн и так уже взвалила на себя более чем достаточное бремя его тайн.

– И я согласилась терпеть, так что мне некого винить, кроме себя, – храбро сказала Джейн, но в ее глазах читалась грусть; разумеется, она винила его, потому что догадалась: он чего-то недоговаривает, особенно о письме.

Джаспер засунул злосчастное послание в карман, запрятал его поглубже, как и стоящую за ним историю. С каждым днем он все больше и больше склонялся к мысли все же поделиться ею с Джейн. Он обманывал ее так же, как и остальных, но с ней чувство стыда было острее. Возможно, она станет презирать его, ведь темная сторона его души была так отвратительна, что ужасала даже его самого. Но он не допустит, чтобы Джейн с презрением плюнула на него, как когда-то мадам Робийяр.

– Очень скоро все изменится.

– Изменится ли? – В первый раз после свадьбы в ее голосе прозвучало сомнение, и Джаспер почувствовал, что его собственные опасения возросли во сто крат.

– Конечно. А теперь мне пора бежать, а не то я потеряю и остаток дня.

Джейн проводила взглядом Джаспера, который разве что не выскочил из спальни… Занимаясь любовью, они забыли обо всех странностях и недомолвках. Потом она показала ему письмо. Если бы в нем не было ничего особенного, Джаспер просто улыбнулся, и они бы продолжили болтать как ни в чем не бывало. Но этого не случилось. Он опять отстранился и опять не сказал почему. Джейн могла лишь догадываться, что письмо как-то связано с игорным домом, с Саванной и речь в нем идет явно не о забытой подписи или незавершенной сделке.

Она подобрала с пола брошенное платье и начала одеваться. Что делать дальше, Джейн не знала. Одной из ее главных черт было упорство, но не могла же она догнать Джаспера внизу, схватить за рукав и потребовать объясниться, прямо здесь и сейчас. Меньше всего она хотела оттолкнуть его еще больше и навсегда потерять их задушевные беседы и шутки, его нежность и привязанность.

Джейн прижала к груди рубашку. В голове у нее вдруг прозвучали слова портнихи, миссис Фэйрли, о том, что она, в сущности, не знает Джаспера. Модистка была права. Девять лет они провели в разлуке, и многое в нем оставалось для нее неведомой территорией – хотя бы его жизнь в Саванне. Об этом ей было известно только в самых общих чертах. Да, он вернулся домой, но кто поручится, что его сердце не осталось там? Что оно не принадлежит другой? До сих пор Джаспер не давал ей поводов для подозрений, но на своем печальном опыте Джейн знала, что не умеет распознавать изменников.