голубь, красивая бабочка, усевшаяся на нос ребёнка, и много-много других природных явлений вызывают разные реакции у людей. Но вызывают, не оставляют равнодушными. Ни для кого не секрет, что человечество делит себя на любящих фауну, особенно в лице кошек и собак, и не выносящих их. Собачники и «вегетарианцы». И, если первые никогда не станут вторыми, то антизоологи часто перебираются в первую группу. Не получится жить в нашем разнообразном животном мире отшельником, да те же тараканы и мухи не дадут. Но наша Элеонора Георгиевна переплюнула всех, заставляя мир крутиться по её правилам. Правда, круговые движения тоже бывают разными: окружности, эллипсы, спирали… Вокруг неё — звездообразные траектории с постоянными острыми углами. И из этого общения, лично я, не извлекла ничего полезного, воспринимая сначала, как наказание. А за что, спрашивается? Вот именно, не за что. Бог с ней, пусть рисует свои звёзды, кометы с хвостами и собирает космический мусор…

Перед отъездом Гуля попросила проводить её, и в аэропорту открыла мне тайну недобрых взглядов в сторону матери Исаева.

— Только тебе я могу рассказать всё, держать это в себе нет никаких сил. Конечно, с моей стороны это может показаться эгоизмом или чем-то нечестным, ведь у тебя и так напряжённые отношения со свекровью. Но я решила, что ты должна знать. Потому что это правда. — Она вздохнула, как перед выходом на сцену в первый раз. — Человек, которого всю жизнь любит моя мамочка — Михаил Исаев, самый старший. А Борька — его сын.

Галдящий аэропорт на минуту превратился в аквариум, а я в застывшую рыбу в этом аквариуме. Новость настолько ошеломила, что Гуле пришлось отпаивать меня водой. Я вспомнила о визитах мануальщицы Лилии, стало понятно, последствия какой травмы она врачует. И то, что великовозрастная парочка никогда не вспоминает о своей молодости, тоже вписалось в общую картину. А главное, хозяйка исаевского гнезда всегда поступает по-своему, ничьё мнение для неё не авторитет. Но Мишка старше Гули. Получается, что она зачала его, не будучи ещё замужем?

— Да, ты права. — Ответила на мой вопрос Гульнара. — Моя мама и Исаев-старший считались родственниками по отцовской линии. Санта-Барбара началась ещё задолго до них. Наш прадед женился дважды, он был тот ещё ходок, и прожил почти сто лет. Мы его застали. Но прабабки у нас разные. Дети росли вместе, как родные. И вырастила их вторая жена, а первая смылась куда-то. Вот и получилось, что родичи подзабыли о генах, все же были Исаевы. Но в дальнейшем у каждого появилась своя семья. Так что Мишка и Светочка, моя мамочка, уже оказались какими-то там далекоюродными. Встречались по праздникам и семейным датам и, чем старше становились, тем сильнее их тянуло друг к другу. Ну а когда семейная тайна просочилась на свет божий, всё разрешилось наилучшим образом. Судьба свела влюблённых, и тут же в игру вступила мадам разлучница, Элечка, теперь Элеонора Георгиевна Исаева. Она давно положила свой «стеснительный» взор на красивого мужика с добрыми глазами, называя его Михась. Всё началось с того, что он стал получать письма, находить газеты и брошюрки со статьями о нежелательности браков между родственниками. Это было ещё до появления карлика народу. Подключился и комсомол, и партия. Как только обошлось без правительства? Михаила даже проработали на общем собрании, тогда так было, на предмет совращения несовершеннолетних. А у них ещё до этого и не дошло тогда. В общем, поднялся ил со дна и пыль из-под копыт. А мамочка о тех временах вспоминает, как о самых счастливых в её жизни… И знаешь, я прочитала «между строк» своим женским чутьём, или дочерней любовью, что первым мужчиной для неё стал её любимый Миша, уже после развернувшейся компании о морали и любви. Всё равно получать, так пусть будет за что! А дальше и говорить не о чем. Всё-таки, мужики — слабый пол. Насколько мне известно, твой Мишка на свет божий незаконнорожденным. Но потом отец усыновил его, узнав о появлении девочки Гули, то бишь, меня. Когда мы вернулись, проводив благополучно за решётку биопапу, у давних любовников опять вспыхнуло чувство. Они хотели уехать на край света, но мама забеременела, очень тяжело носила. Её буквально выходила Элеонора, ребёнок родился семимесячным. Да и растить Борьку помогала. Все же думали, что моего брата зачали на свиданке в тюрьме. Никто никого разубеждать не стал. Так сложилось. Мамочка из чувства благодарности не стала продолжать отношения. В конце концов, у её любимого Миши тоже семья, сын. Но Борька с годами стал очень похож на своего отца и на брата Мишку. Никакие ДНК не нужны. Вот поэтому мама Света и не хочет появляться здесь, будоражить всех и вся.

Я чувствовала себя обитателем планеты «Неправильно всё это» в Галактике «Исаев и Къ». Что-то несуразное было в только что прослушанном монологе Гули. Захотелось реветь, куда-то бежать, что-то делать. Только не сидеть, сложа руки.

— Только не вздумай об этом даже пикнуть, я задушу тебя собственными руками! — Ох, уж эти Исаевы, из крайности в крайность, и я — такая же.

— Да нет, конечно, Гуля! О чём ты? Просто, так не должно быть. Борис уже не мальчик, ему тоже досталось. Так почему он должен жить вдали от своего брата? Нечестно! Получается, что мы не желаем побеспокоить мадам Элеонору в ущерб всем остальным. Поговори с мамой ещё раз! Нет, всё время говори, проси, умоляй. Представляю, как обрадуется Мишка такому сюрпризу, ведь он мечтал о брате всю жизнь! Я буду молчать, но это равносильно насилию над моей личностью, я заработаю паралич языка и инфаркт мозга. Да молчу я, чтоб у меня язык отсох. Но недолго…

Весь вечер всё подало из рук.

— Лиза, иди ко мне!

Бедная овечка, а-а, в последний момент поймала своё сердечко, а-а… Как я боялась проболтаться! Взяв себя в руки, и в ноги, и во всё возможное взятию, решительным шагом направилась на зов.

— Что это у нас сегодня происходит? И что ты делала в аэропорту?

— Гулю провожала. — Я отважно уставилась в глаза Мишки. — А ты откуда знаешь?

— Видишь ли, золотая моя, я за тобой следил. Просчитать вас с Гульнарой оказалось проще простого. Только тебе она могла рассказать всё до конца. Одного вы не учли: я знаю о своём брате Борьке. Надо быть последним идиотом, чтобы не догадаться.

Слёзы прорвались, наконец. Такого облегчения я не испытывала никогда, даже роды прошли для меня проще. Врать, а тем более Исаеву, не